— Хоотите поопрообоовать?

Джон-Том удержался от соблазна.

— Нет, спасибо. Дело — прежде всего.

— Этта, шеф, а как насчет меня? — Мадж алчно смотрел на трубку.

— Вам не предлагаю, — невозмутимо ответил орангутан.

— Необходимое нам лекарство, — заговорил Джон-Том, спеша опередить комментарии Маджа, — можно приобрести только в одной аптеке. В городе Кранкуларне.

Орангутан чуть заметно вздрогнул и яростно пыхнул трубкой.

— Чтоо? Кранкуларн?

— В магазине «То, не знаю что».

— Угу. — Орангутан выбил трубку о край стола и ногтем выскреб чашечку, стараясь не замарать костюм из шелка и бархата. — Никоогда не бывал в Кранкуларне, ноо проо магазин коое-чтоо слышал. Поогооваривают, оон не поолноостью ооправдывает своое название, будтоо бы этоо проостоо рекламный трюк для привлечения внимания к гоороодку. Ноо хоодят и другие слухи.

— Но вы там ни хазу не были, — заметила Розарык.

— Ни разу. И незнакоом с теми, ктоо там бывал. Ноо я знаю, где оон доолжен нахоодиться.

— Где? — Джон-Том нетерпеливо подался вперед.

Орангутан поднял тяжелую, мускулистую руку и показал на запад.

— Там. В тех краях.

Мадж раздраженно подергал усы.

— Ни хрена себе, точное направление! Почему никто из этих доброхотов никогда не дает точного направления?

— Не воолнуйтесь, — улыбнулся орангутан. — Если вам оо-бязательноо надоо в Кранкуларн, вы дооберетесь. Где оон нахоодится, ни для коогоо не тайна. Проостоо туда никтоо не хоодит, воот и все.

— А почему?

Орангутан пожал плечами и пошлепал толстыми губами о чубук.

— Чтоо касается меня, чужеземец, то я никоогда не испытывал желания. А у оостальных, наверноое, своои причины. Если вам туда надоо, моогу только пожелать удачи. — Он отошел от стола, подпрыгнул и грациозно двинулся к своему столику, перемахивая с канделябра на канделябр и не беспокоя посетителей, заполнивших к этому времени залы.

— Чепуха какая-то, — проворчал Джон-Том. — Никто не ведает, что творится в Кранкуларне. Почему туда никто не ходит?

— Я бы мог высказать несколько предположений, — задумчиво произнес Яльвар.

— В самом деле, дряблоносый? — повернулся к нему Мадж. — Так почему б тебе, шеф, не просветить нас, дурачков?

— Возможно, там таится неизвестная опасность.

— Клотагорб меня бы предупредил, — возразил Джон-Том. — Какой ему резон скрытничать? Ну, Яльвар, что еще?

— Возможно, там вообще ничего нет.

— Я предпочитаю верить Клотагорбу. Продолжай.

Хорек развел лапами.

— Вы всегда с такой надеждой говорите об этом магазине. Но вдруг вы не найдете там того, что ищете? Большинство таких заведений не оправдывает своей репутации.

— Выясним, — твердо пообещал Джон-Том, — потому как все равно туда пойдем, кто бы что ни говорил.

Внезапно его взгляд соскользнул с хорька, а выражение лица изменилось.

— В чем дело, парень? — мгновенно насторожился Мадж. — Что ты там углядел?

— Темноту. Ночь. Уже давно стемнело. Слишком давно. Глупость должна была уже вернуться. — Он возмущенно посмотрел на выдра. — Мадж! О, черт, неужели ты все-таки...

— Эй, приятель, погоди кипятиться. — Выдр трусливо выставил перед собой лапы. — Я высказал свое мнение, а ты не согласился — значит, вопрос снят. Да не стал бы я ничего такого делать за твоей спиной.

— Если предложить хорошую цену, ты родную бабушку продашь без ее согласия.

— Босс, я никогда в жизни не видал родную бабушку, так что не возьмусь гадать о ее цене, но клянусь, насколько я знаю, малютка сделала только то, о чем ты ее попросил. Пошла разжиться каким-нибудь приличным шмотьем для голокожих. Она, правда, не совсем голокожая...

В голове у Джон-Тома вспыхнуло новое подозрение, и он повернулся к самому рослому существу в их компании.

— Розарык?

На стол упала тень широкого торса, а затем опустилась половина жареной ящерицы на блюде величиной с дуару. Прежде чем ответить, тигрица с наводящей жуть неторопливостью поковырялась в зубах.

— Мне не очень пхиятно выслушивать инсинуации, мой сахахный. По-моему, случилось самое очевидное.

— Очевидное?

— Ты же дал ей золото. Если судить по ее намекам, ты ей ничего не должен, да и она тебе, поскольку ты отклонил ее пхедложение насчет пходажи в хабство. Я нисколько не сомневаюсь: она от-пхавилась на поиски собственной судьбы. Свободу мы ей вехну-ли. Любви к нам она не питает, и я должна пхизнать, что это взаимно.

— Не могла она так поступить, — с тревогой в голосе пробормотал Джон-Том. — Она не такая.

Раздался резкий, лающий смех Маджа.

— Слушай, чувак, да откуда тебе знать, какая она? Даже я ума не приложу, что она за птица. А ведь я повидал стока баб, скока тебе и не снилось. Всех видов...

— Она не такая, Мадж, — упрямился Джон-Том. — Не такая, и все. К тому же в этом городе она никого не знает. И мы для нее — единственные друзья и защитники.

— Такие, как она, — неприязненно заметила Розарык, — найдут себе дхузей где угодно.

— И все-таки не могла она сбежать вот так, даже не предупредив. Может, ты и прав, Мадж. Может, ей захотелось пойти своей дорогой. Но она бы сказала...

— С чего бы это? — осведомился Мадж с сарказмом в голосе. — Чтобы мы не волновались за нее? А может, она не любительница долгих прощаний? Да ладно, кореш, мура все это. Видал, какой город огромный? Разве ее тут найдешь?

— Подождем до утра, — твердо заявил Джон-Том. — Если не выспимся, от нас точно проку не будет. И выспаться надо на койках, которые не съезжают и не качаются.

— Приятель, я целиком присоединяюсь к твоему пожеланию. Утром порасспрашиваем народ.

— Да, Мадж, по части расспросов ты мастер. Вон как ловко нашел этого орангутана, рассказавшего нам про дорогу до Кранкуларна.

— Да ладно тебе, чувак. Кой-чем он помог. — Выдр небрежно указал назад. — На запад. Самый как раз. Должно быть, про девчонку я разузнаю не больше. Не пойму, шеф, что ты так за нее беспокоишься? Я думал, самое главное — привезти Клоту-жмоту его слабительное.

— Прежде убедимся, что с девушкой все в порядке. Может, она в беде. Я ее, конечно, отпущу, но сначала своими ушами услышу, что ей этого хочется.

Мадж скривился.

— По мне, парень — так это твои похороны. Тока постарайся чтоб они не стали и моими.

Спали они крепко, а поутру отправились по ближайшим магазинам готового платья. Да, девушка с такими приметами заходила в несколько лавок. След оборвался после восьмой.

— Кореш, взгляни правде в глаза. Она предпочла одиночество.

— Последняя попытка.

Джон-Том кивком указал на перекресток, где били баклуши два скунса в мундирах. Полицейский патруль, совсем как в Линчбени. Благодаря особенностям своей анатомии скунсы всегда и везде были первыми кандидатами на службу в полиции. Не прибегая к насилию, они удерживали в рамках приличий возбужденные толпы и буйных арестантов. Джон-Том предпочел бы любые побои их зловонию.

Держиморды повернулись навстречу чужестранцам и удели-лй особое внимание тяжеловооруженной Розарык.

— Проблема, чужаки? — спросил один из них.

— Никаких проблем.

Оба полосатых хвоста расслабленно опустились, и это крайне обрадовало Джон-Тома.

— Мы ищем товарища. Человеческую самку, примерно, средней ну, может, поздней молодости. Привлекательная, мех светлый. Вчера вечером ходила тут по магазинам.

Полицейские переглянулись, затем тот, что стоял слева, поднял над головой лапу ладонью вниз.

— Вот такой высоты?

— Да, — Джон-Том заволновался.

— В чудной такой одежде? Темно-синие панталоны?

— Это она. — Вдруг юноша вспомнил, с кем разговаривает. — Что с ней стряслось?

— Насколько я знаю, ничего особенного. Мы всего лишь исполняли свой долг. — Скунс махнул лапой в сторону круто спускающейся улочки. — Четыре квартала прямо, два — налево. Когда мы на нее наткнулись, она была в полном отрубе. Так, говоришь, она ваша подруга?

Джон-Том кивнул.

— Мы пытались привести ее в чувство, но не очень удачно. А что с нею стряслось — это мы сразу поняли. Карманы панталон и куртки вывернуты, а у самой вот тут шишка. — Он дотронулся до головы за левым ухом. — С лимон.