Он заказал пирожок с мясом. «Божественная еда, — кто-то уже давно сказал о таких пирожках. — Потому что один только бог знает, что у них внутри». И действительно, намешано в начинку многое. Но, кажется, мясо там тоже есть. Он выпил бутылку холодного пепси. Попросил еще. Он бы выпил пива, но на работе никогда себе этого не позволял. Он знал, что ощущение бодрости, какое дает небольшая доза алкоголя, весьма обманчиво, он знал, что человек может полностью владеть собою только тогда, когда находится в естественном состоянии. А именно сейчас, как никогда, он нуждался в полном самообладании, весь его организм должен работать безукоризненно, а уровень жизнедеятельности быть наивысшим. До назначенного срока еще оставалось полтора часа. И все-таки тошно было сидеть вот так за столиком и вертеть в руках стакан, из которого уже выпил две бутылки пепси-колы. Он расплатился и вышел из закусочной. Увидев автобус, не раздумывая, сел в него и попросил билет до конечной остановки. Пассажиров было всего четыре-пять человек. Полная женщина никак не могла устроить огромную корзину, набитую всякими покупками. Мужчина весьма респектабельного вида хотя и задыхался, но не мог позволить себе сиять пиджак и галстук, будто это вериги, которые он носил за неведомо какие тяжкие грехи. Две девочки-школьницы забавлялись тем, что тискали щенка немецкой овчарки. Щенок в конце концов не выдержал и отплатил тем, что промочил насквозь платье одной из них. Каждый был занят самим собой. Какой-то парень читал книгу. Сонная кондукторша покачивалась из стороны в сторону, и голова ее моталась в полном соответствии с движением автобуса… И вот все стали выходить. Это был конец линии. Казалось, что это и конец света. Высохшая земля. Дома остались где-то метров на двести позади. Он зашагал по пыльной дороге и вскоре оказался перед огромным закругляющимся зданием. Стадион. Зная, что ворота наверняка закрыты, он пролез сквозь прутья решетки. Стадион был пуст. Это производило гнетущее впечатление. Нет ничего печальнее места, которое предназначено для того, чтобы собирать тысячи и тысячи людей, когда его видишь совершенно пустым. Тогда испытываешь такое чувство, будто все одиночество и вся горечь подлунного мира распластались на пустых скамейках и нетронутой траве. Сколько людей побеждали здесь, сколько потерпели поражение… Слезы, радость. Победители, побежденные, борьба. И ради чего? Все так быстро проходит.

Он вернулся к автобусной остановке. Автобус был совершенно пустой. Через десять минут вышел на той же самой остановке, откуда начал путешествие. На металлическом столике посреди тротуара были разложены различные лотерейные билеты: спортлото, «выигрыш в конверте»… Конечно, «выигрыш в конверте». Хоть и немножко, но в своей ладошке. Какой взять? По три леи или по шесть? По шесть, конечно. Невыигрышный! Он бросил билет в корзинку, где лежали целые сотни других смятых надежд. Неподалеку была скамейка, он сел и принялся рассматривать прохожих. В конце концов, вполне возможно, что это только он думает, будто он умнее всех. Возможно, что и его самого в этот момент тоже спокойно рассматривают. Но зачем обязательно думать, что, к примеру, вот этот мужчина, поглощающий мороженое из пластмассового стаканчика, явился сюда ради него! Или эта девица, внимательно изучающая сандалеты, выставленные на витрине. Или этот старик. Или парочка влюбленных, которые не стесняются обниматься в двух шагах от него прямо среди улицы. Разве эта девушка не из тех, что ехали вместе с ним в автобусе? Или дворник, или продавец лимонада, или нищий, или… Если бы хоть один из этих людей находился здесь именно из-за него, тогда нужно было бы признать, что на этот раз его хваленый звоночек испортился… От такой мысли даже сердце закололо. Стоп. Спокойствие. Сердце — это уже конец. Это означало бы, что он стареет, а его профессия не для стариков… Оставался еще час, нескончаемый час. Он знал, что ему нельзя сидеть до бесконечности на этой скамейке, знал, что придется еще покупать пирожное, лимонад, садиться в другой автобус, ехать на другую окраину. Возможно, его ждет еще один невыигрышный билет… Но выбора у него нет. Такая уж несчастная жизнь у тех, кто не может выбирать. Ведь они никогда не забудут то время, когда и они могли выбирать, как все люди, и право выбора было и их правом.

Проходя мимо дежурного, Виктор взглянул на доску с ключами. Ключ Элен на месте. Где она болтается с самого раннего утра, эта непутевая девчонка? Ровно в десять часов он вышел из гостиницы. Если добираться до места встречи на машине, это займет всего минут пять. Но Вик-тор решил идти пешком, чтобы не явиться слишком рано и вместе с тем убедиться, что никто не следит за ним. В детективах он читал, как преследуемые сбивали с толку своих преследователей. Только авторы всегда стремились поместить своих героев, и преследуемых, и преследующих, в сутолоку большого города… В таких условиях я бы тоже разыграл свою роль как по нотам. Хотел бы я увидеть пресловутого господина Икс вот здесь, на моем месте. Прямое, как стрела, шоссе. Редкие деревья по обочинам, парочки влюбленных и группки шумной молодежи. Больше никого. Правда, это дает мне некоторые преимущества. Мне тоже легче угадать, интересуется ли кто-нибудь ночной прогулкой такой ничтожной персоны, как моя. Но и громадное неудобство, ведь у меня нет никаких шансов скрыться, если меня выслеживают… Что я буду тогда делать? Играть в прятки, укрываясь за деревьями? Виктор шагал ровно, неторопливо. Как он где-то читал, оборачиваться, чтобы посмотреть, что делается за спиной, нужно неожиданно. А за спиной действительно послышались шаги. На слух он определил, что идет не один человек, а по меньшей мере трое. Ну что ж, размышлял Виктор, попробуем определить по звуку шагов, с кем мы имеем дело… Итак, мелкие, отчетливые, но негромкие шаги: тук-тук-тук… Это должна быть девушка. Но совершенно не слышно других шагов, сопровождающих эти. Или девушка одна, или у спутника бесшумные каучуковые подошвы. А эти шаркающие, грузные, большие шаги? Они следуют за девушкой, это точно можно определить… Виктор остановился, вынул сигарету и стал искать по карманам зажигалку, ожидая, когда его обгонят идущие сзади. Появилась дама лет за семьдесят с белым пуделем на поводке. Вслед за ними, также не торопясь, шагал мужчина. Виктор усмехнулся. Ирина, на-верное, умерла бы со смеху, если б ей рассказать о моих научных изысканиях. Хватит глупостей, нужно идти дальше. Через несколько минут Виктор оказался перед мечетью. Было темно. Вот здесь, сказал он себе, самое подходящее место, если кто-нибудь захочет напасть на меня. Вокруг ни души… Виктор остановился. Ему показалось, что неподалеку, в тени развесистого дерева что-то шевелится. И в тот же момент он услышал у себя за спиной звонкий голос, который заставил его вздрогнуть. — Добрый вечер, Виктор!

Он резко обернулся и увидел улыбающуюся Элен, которая, казалось, распространяла странный свет в окружающей их темноте. Ну, конечно, подумал он, это существо появляется только тогда… И тут же перебил себя: что ей нужно здесь, теперь, на моем пути? Уж не она ли…

— Добрый вечер, Виктор, — повторила она по-французски.

— Добрый вечер, Элен, — отозвался он.

— Что с тобой? Почему ты так смотришь на меня?

— Что ты здесь делаешь?

— Странный вопрос! Что я здесь делаю? Гуляю. Я обожаю гулять по ночам. Я могу бродить целыми часами. Разве это запрещено?

— Ну, почему же.

— Тогда в чем же дело?

— Ни в чем. Только это мне кажется странным.

— И мне тоже. Куда ты направился в такое время? Да еще один. Где твои друзья?.. Почему ты стоишь? Давай пойдем вместо! Куда?

Не дожидаясь ответа, Элен взяла Виктора под руку и заставила сделать несколько шагов. Но не больше — Андрееску остановился и резко выдернул руку. Девушка нерешительно взглянула на него.

— Почему ты встал?

— Элен!

— Да, Виктор.

— Куда ты идешь?

Элен улыбнулась.

— Куда ты захочешь.