— Элен, вы останетесь здесь до конца каникул? — спросил Серджиу.
— О нет. Я пробуду здесь еще две недели.
— И поедете прямо в Париж?
— Нет. В Бухарест.
— Тебе страшно, Виктор? — прошептала Ирина.
— Нет. Я только чувствую себя как-то странно. Вот и все.
— Притворяешься.
— Да, притворяюсь.
— Тебе страшно!
— Конечно, страшно.
— Значит…
— Это ничего не значит.
Музыка умолкла. Пары стали возвращаться к столикам. Было шумно, светло, клубился табачный дым.
Когда Элен пожаловалась, что ей хочется пить, перед ней вдруг возник незнакомый мужчина с усами и родинкой на щеке. На пальце у него был перстень с зеленым камнем. С самым серьезным видом он наклонился к Виктору и попросил разрешения потанцевать с Элен. На какое-то мгновение девушка застыла с растерянным видом, потом улыбнулась, встала, подчеркнуто сделала реверанс и вскоре затерялась в массе танцующих, которые раскачивались в ритме музыки.
Ирину передернуло.
— Тебе холодно? — спросил Серджиу. — Я пойду принесу шаль.
Не дожидаясь ответа, он встал и вышел.
Несколькими секундами раньше молодой человек, справившись с судаком, расплатился и тоже вышел.
Время приближалось к часу ночи. В коридоре третьего этажа было пусто. Звуки музыки сюда не доходили. Вдруг послышались шаги. Остановившись в конце коридора, человек внимательно осмотрелся, убедился, что никого нет, поднял руку, щелкнул выключателем, и коридор погрузился во тьму. Человек довольно уверенно двинулся вперед, потом остановился. Послышался звук повертываемого ключа, скрипнула дверь, человек вошел в комнату, дверь закрылась, щелкнул замок. В комнате загорелся фонарь. Кружок света, перебегая с места на место, остановился на чемодане. Рука в перчатке легко открыла его, небрежно отодвинула в сторону ненужное и взялась за портфель. Портфель был заперт, но замок особого сопротивления не оказал. Появилась папка, из которой человек извлек стопку бумаг не очень большого формата, напечатанных на машинке. Фонарь погас. Человек достал из кармана фотоаппарат и стал тщательно, не спеша фотографировать бумаги, делая с каждой страницы по два кадра. Как видно, он хотел быть уверенным, что ошибки не будет. Возможно, он стал бы работать поспешнее, если бы знал, что десять минут назад капитан Наста, получив какое-то сообщение, бросился в машину и теперь гнал к гостинице «Сплендид». Но человек этого не знал, а потому и не спешил. Капитан Наста вошел в холл гостиницы и осведомился у дежурного администратора об инженере Викторе Андрееску.
— Нет, товарищ инженер еще не возвращался. Я же вам сказал…
— Мне?
— Да, я думаю. Разве это не вы спрашивали о нем по телефону минуты две назад?
— А! Да, да! — подтвердил Наста, хотя он сам никуда не звонил, и торопливо стал подниматься на третий этаж. У него были свои соображения, почему он предпочитал лестницу, а не лифт, хотя на лифте он бы поднялся быстрее. Наста был на втором этаже, когда фотоаппарат зафиксировал шестнадцатую страницу. Оставалось заснять еще шесть страниц. Отсняв восемнадцатую страницу, человек прислушался: в коридоре послышались шаги. Он обернулся и увидел под дверью полоску света. Значит, кто-то повернул выключатель и зажег в коридоре свет. Возможно, ничего опасного, но все-таки следовало приготовиться ко всему. Времени собирать листочки не было. Он спрятал фотоаппарат в карман, а из другого достал пистолет с необычно длинным дулом. Потом встал в простенок у двери и стал ждать. Шаги все приближались и затихли прямо перед дверью. Послышался стук. Итак, к инженеру явился гость. Оставалось только ждать, насколько он настойчив и нетерпелив. Гость потоптался у двери минуту, две, не больше. Потом снова зазвучали его шаги, и все слабее, слабее. Человек спрятал оружие, снова наклонился над столом, закончил фотографирование, собрал листочки, сунул их в папку, папку положил в портфель, запер его и вернул на место в чемодан. Заперев чемодан, человек зажег фонарь, увидел на тумбочке ночник, вывинтил из него лампочку, нажал на выключатель, надел на руки перчатки и бросил в патрон булавку.
Вспыхнула искра, послышался щелчок, и коридор погрузился в полную тьму. У человека в распоряжении было две или три минуты, пока устранят последствия короткого замыкания. Он опять зажег фонарь, нашел булавку, сунул ее в карман, ввернул на место лампочку и под покровом темноты вышел из номера.
За несколько мгновений до того, как потух свет, капитан Наста был у администратора.
— Наверху никого нет, — поделился он с дежурным.
— Возможно. Случается, что постояльцы не оставляют у нас ключей. Садитесь…
Тут-то и погас свет.
— Короткое замыкание, — спокойно произнес дежурный. — Хорошо, что хоть уличные фонари не погасли.
Он снял телефонную трубку:
— Алло! Центральная! Скажите Костикэ, чтобы поднялся сюда. У нас пробки перегорели.
Наста, которому сама мысль сидеть в кресле и дожидаться казалась чудовищной, принялся шагать по холлу. В одной из ниш он обнаружил маленький бар. Взгромоздившись на высокие неудобные табуреты, несколько юношей и девушек визжали и улюлюкали от восторга, что наступила полная темнота. В самом дальнем конце у стойки сидел и что-то пил из огромного бокала молодой человек, который в ресторане поглотил порцию судака и кусок торта. Ему было безразлично, есть свет или нет света, потому что он был один. Он не мог увидеть Насту — такая была темнота, но даже если бы горел свет и Наста видел его лицо, то прошел бы мимо, не обратив никакого внимания.
Лишь минут через десять электрику удалось сменить перегоревшие пробки. Как только появился свет, Наста увидел, что мимо него прошел человек с шалью в руках и исчез в баре. Через несколько минут он увидел Виктора в компании двух женщин и мужчины. Одну из женщин он знал — это была ассистентка инженера, а мужчина, державший ее за руку, был, по-видимому, ее муж, адвокат Серджиу Вэляну.
Виктор заметил капитана и нахмурился. Только его здесь не хватало, подумал он. Я надеялся, что хоть здесь-то оставят меня в покое. Надеялся! Откуда такая надежда?! Ведь я все знал. Я бы даже удивился, если бы они не подавали признаков жизни. Посмотрим, что ему нужно.
— Прошу извинить, — обратился он ко всем, но глядя только на Ирину. — Меня ждет один человек.
Виктор направился к капитану.
— Добро пожаловать…
— Спасибо, но я прибыл одновременно с вами.
— Ах так! А я даже и не знал.
— Это комплимент в наш адрес.
— Но я вовсе не собирался говорить комплименты.
— Давайте пройдемся немного по улице?
— Конечно. Я в вашем распоряжении.
Оба вышли и зашагали по шоссе, пересекающему Мамайю.
— Что-нибудь случилось? — спросил Виктор.
— Нет, ничего не случилось. А что, разве должно было случиться?
— Я полагаю, вы не обиделись, что я до сих пор не справился о вашем здоровье?
— И я не осведомился у вас. Кстати, коль скоро зашла речь: как вы себя чувствуете?
— Спасибо, хорошо. А вы?
— Прекрасно.
— Значит, все в порядке, и я могу вернуться. Меня ждут.
Наста усмехнулся.
— Вас извинили и еще простят несколько минут отсутствия, ведь мы пришли сюда не для того, чтобы спрашивать друг друга о здоровье. И я сюда явился вовсе не для того, чтобы сообщать вам какие-нибудь новости. Для вас у меня нет никаких новостей. Я сам ожидаю новостей.
— От меня? Не понимаю. Что бы я мог вам сообщить?
— Не знаю. Если бы знал, то я бы здесь не находился. Конечно, вполне может быть и так, что вам нечего мне сообщить. В таком случае доброго вам вечера. Но может случиться и так, что вам будет что сказать нам, и вот тогда вы окажетесь в затруднительном положении. Ведь вы же не знаете, где нас искать.
— Да, да, я понимаю.
— Вот видите. Итак: у вас есть что нам рассказать?
Виктор ни секунды не колебался.
— Нет, мне абсолютно нечего сообщить вам.
— Я бы хотел, чтобы вы меня правильно поняли. Я не имею в виду какие-нибудь необычайные события. Я полагаю, что бумаги, которые вы захватили с собой… ведь вы их захватили, правда?
