С воодушевлением и радушием, которого вовсе не испытывал, Тревайз подбодрил Пелората:

— Да вы не волнуйтесь, Профессор. Садитесь, будьте как дома. Мэр сказала, что этот корабль полностью компьютеризирован. Раз уж в вашей каюте есть факстерминал, то в моей наверняка стоит пульт управления компьютером. Вы тут устраивайтесь, а я прогуляюсь к себе и вообще осмотрюсь, как тут и что.

Пелорат внезапно встревожился:

— Тревайз, дружочек, вы же не собираетесь меня тут бросить одного?

— О нет, это не входит в мои планы, Профессор. Попытайся я это сделать, меня тут же прикончат на месте. Так распорядилась Мэр. Я просто хочу разобраться, как лучше управлять «Далекой Звездой», вот и всё. Я вас не покину, Профессор, — сказал Тревайз с улыбкой.

Улыбка исчезла с его лица только тогда, когда он вошел в свою каюту и закрыл за собой дверь. Тревайз немедленно приступил к поискам средства связи — обязательно должно быть средство связи, они не могли быть выброшенными в космос, не имея возможности с кем-то хоть словом перемолвиться. Где-то должен быть передатчик. Нужно было связаться с офисом Мэра и спросить, где находится пульт управления компьютером.

Сантиметр за сантиметром Тревайз обследовал стены, изголовье кровати, гладкую поверхность удобной, уютной мебели. Если в каюте ничего не обнаружится, придётся обшарить весь корабль.

Не найдя ничего хотя бы смутно напоминающего средство коммуникации, он был готов выйти из каюты, но в последнее мгновение краешком глаза уловил вспышку света на гладкой светло-коричневой поверхности письменного стола. В два шага он оказался у стола и прочел в кружке крошечные буквы, которые гласили: «Инструкции по пользованию компьютером».

Ура!

Сердце Тревайза бешено колотилось. Неплохо! Однако кто знает, сколько времени уйдёт на освоение инструкций? Существовали такие компьютеры и такие программы, на изучение которых требовались долгие годы. Тупицей себя Тревайз не числил, но «Великим Мастером» в этой области не был никогда. Он отлично знал, что он не из тех, кто обладает врожденными способностями к общению с компьютерами.

Во Флоте Академии он дослужился до звания лейтенанта, и как-то раз во время дежурства ему довелось попыхтеть над корабельным компьютером. Но наедине с компьютером, без страховки, он не оставался никогда, и никогда от него не требовалось большего, чем выполнение обязанностей дежурного офицера.

Со страхом не умеющего плавать утопающего он вспомнил толстенные тома полного программного обеспечения компьютера. Как живой предстал перед ним Технический Сержант Крэснет, сидевший за пультом управления… Он играл на этом пульте, как на сложнейшем музыкальном инструменте в Галактике, и выходило это у него на удивление изящно, даже небрежно. Казалось, ему это прискучило до невероятности. Но и Сержанту Крэснету порой приходилось заглядывать в инструкции. Тогда он матерился, как сапожник.

Тревайз немного боязливо коснулся пальцем светящегося кружка, и вся поверхность стола немедленно ожила. Посередине крышки стола возникли очертания человеческих рук, правой и левой; крышка мягким, легким движением наклонилась под углом в сорок пять градусов.

Тревайз сел в кресло перед столом. Никого ни о чём спрашивать было не нужно. Всё ясно.

Спокойно, без напряжения он опустил руки ладонями вниз на обозначенные на крышке стола очертания. Поверхность оказалась мягкой, почти бархатистой на ощупь, ему показалось, что руки как бы погрузились в неё.

На самом деле никакого погружения не произошло — это было удивительно! Руки лежали на поверхности стола. Тревайз не мог не поверить собственным глазам, но не мог отделаться от ощущения, будто что-то притягивало его руки и держало их, нежно и тепло.

Что, это всё? А дальше?

Он удивленно огляделся по сторонам. Внезапная догадка мелькнула в мозгу, и в ответ на собственное предположение Тревайз прикрыл глаза.

Он ничего не услышал. Ровным счётом ничего!

Только в глубине сознания, как его собственная мысль, возникли совершенно отчётливые фразы: «Пожалуйста, закройте глаза. Расслабьтесь. Мы соединимся».

Что значит «соединимся»? Через посредство рук? Хорошенькое дело!

Если Тревайз как-то и представлял себе возможность «соединения» с компьютером, то ему казалось, что это должно происходить через какой-нибудь шлем с электродами, словом, через голову, грубо говоря.

Но… руки?!

А почему бы и нет?.. Тревайзу казалось, что он куда-то уплывает, во что-то погружается… Но острота восприятия была при нём. Ладно, решил он, руки так руки. В конце концов, что такое глаза? Не более чем органы чувств. А мозг что такое? Всего-навсего главный пульт управления, заключенный в костяную черепную коробку и отделенный от рабочей поверхности тела. А что самое важное в этой рабочей поверхности? Конечно, руки, руки, лежащие на пульсе Вселенной и управляющие ею.

Разве люди не думали руками? Ведь именно руки давали ответы на любые проявления любопытства: они щупали, хватали, трогали, переворачивали, поднимали и бросали. У некоторых животных был очень большой мозг, но не было рук, и от большого мозга толку было мало.

Итак, Тревайз и компьютер взяли друг друга за руки, их мышление объединилось, и теперь было всё равно — открыты у Тревайза глаза или закрыты. Раскрой он глаза, он не увидел бы больше; закрой он их, он не ослеп бы.

Даже с закрытыми глазами он совершенно ясно видел всю свою каюту, и не только в том направлении, куда бы смотрел с открытыми глазами, но всю целиком — позади себя, вверху и внизу.

Его взору были доступны все помещения корабля и всё, что было за его пределами. Взошло солнце, оно светило пока не в полную силу, яркость его лучей была приглушена утренним туманом, но Тревайз смотрел на него не жмурясь — компьютер автоматически фильтровал световые волны.

Тревайз ощущал легкое, ласковое прикосновение утреннего ветерка, услышал все звуки мира вокруг корабля. Определил силу притяжения планеты, ощутил покалывание разрядов атмосферного электричества в обшивке корабля.

Он понял всю систему управления кораблем, всю целиком, не вдаваясь в детали. Ясно было одно: если ему захочется поднять корабль, повернуть его, прибавить скорость, привести в действие любую из систем, которыми он оснащен, достаточно будет просто подумать об этом, представить, что эти действия он производит с собственным телом. Корабль будет повиноваться его воле — вот и всё!

Между прочим, и собственная воля, видимо, не всегда была так уж обязательна. Компьютер многое умел делать сам. Тревайз всё слышал внутри сознания в форме лаконичных, отточенных фраз и точно знал, когда и как корабль возьмет все функции на себя. В этом не было никаких сомнений. А потом — это Тревайз знал чётко — он и сам сумеет принимать решения.

Забросив сеть своего усиленного компьютером сознания глубже, Тревайз обнаружил, что сможет определить состояние верхних слоев атмосферы, все условия за бортом корабля, видеть другие стартующие и идущие на посадку корабли. Всё это было необходимо, и всё это компьютер учитывал. Не умел бы сам, стоило мысленно приказать, и сумел бы.

Просто блеск! И никаких фолиантов с инструкциями в помине нет! Тревайз снова вспомнил Сержанта Крэснета и улыбнулся. Ему доводилось читать о том, какую замечательную революцию произведёт в Галактике антигравитация, но слияние компьютера с мозгом человека до сих пор держалось в строжайшем секрете. Такая революция обещала быть ещё более грандиозной.

Тревайз чувствовал, как течёт время. Он точно знал, который сейчас час по местному времени Терминуса и по Галактическому Стандарту.

А это как произошло?

Стоило ему задуматься об этом, как руки его утратили ощущение контакта, крышка стола вернулась в первоначальное положение, и Тревайз стал самим собой.

Ему сразу показалось, что он не то ослеп, не то стал беспомощен — будто бы нечто, некое сверхсущество, помогавшее ему, вдруг его покинуло. Не знай он, что в любое время может вернуть себе эту помощь и поддержку, он, наверное, здорово бы расстроился. Может быть, даже расплакался бы.