— Такое случается редко. В моём роду это произошло только однажды. В таких случаях имущество передают наследникам, подрастающим в других поместьях. Некоторые из них вполне взрослые, чтобы исполнить роль наследника, а их родитель ещё достаточно молод и может произвести на свет второго потомка и дождаться, пока тот не повзрослеет. Один из таких наследников может быть назначен моим преемником.

— Кто же его назначит?

— У нас есть правительство, обязанностью которого является подобное назначение наследников в случае преждевременной смерти хозяев поместий. Вся эта деятельность, естественно, осуществляется с помощью головизионной связи.

— Но как же так? — изумился Пелорат. — Если соляриане никогда не видятся друг с другом, как кто-то может узнать, что кто-либо где-либо — скоропостижно или в свой срок, неважно, — обратился во прах?

— Когда один из нас умирает, — принялся объяснять Бандер, — снабжение поместья энергией прекращается. Если наследника, который должен немедленно взять на себя управление, нет — нарушение нормы заметят сразу же, и будут приняты соответствующие меры. Уверяю вас, наша социальная система работает без перебоев.

— А нельзя ли посмотреть некоторые из этих фильмов? — спросил Тревайз.

Бандер окаменел. После довольно продолжительной паузы он ответил:

— Только твоё невежество извиняет тебя. То, что ты сказал, — грубо и пошло.

— Прошу прощения. Я не хотел вас обидеть, но мы уже объясняли, что нам крайне необходимы сведения о Земле. Я думаю, что самые старые фильмы могли быть сняты в те времена, когда Земля ещё не была радиоактивной. Следовательно, она может быть там упомянута. Могут проскользнуть какие-нибудь подробности. Мы ни в коей мере не посягаем на вашу собственность, но, может быть, вы или ваш робот всё-таки покажете нам эти фильмы и тем самым позволите нам получить какую-нибудь достоверную информацию? Естественно, если вы с пониманием отнесетесь к нашему желанию, а мы, со своей стороны, приложим все усилия и постараемся не задеть ваши чувства, то разрешите нам самим заняться просмотром фильмов.

— Видимо, вы и понятия не имеете, что ведёте себя всё более и более вызывающе, — холодно ответил Бандер. — Однако хватит об этом. Я заверяю вас, что фильмов о жизни моих древних предков-полулюдей нет.

— Ни одного?! — не скрывая разочарования, воскликнул Тревайз.

— Они были, эти фильмы. Но даже вы можете себе представить, что они собой представляли. Двое полулюдей, проявляющие интерес друг к другу или даже… — он прокашлялся и с трудом договорил: —…взаимодействующие! Естественно, все фильмы о полулюдях были уничтожены много поколений назад.

— А у других соляриан?

— Всё уничтожено.

— Вы уверены?

— Нужно быть сумасшедшим, чтобы не уничтожить их.

— Но, может быть, некоторые соляриане как раз и оказались сумасшедшими, сентиментальными, забывчивыми? Надеюсь, вы будете так любезны и покажете нам дорогу к ближайшим поместьям?

Бандер изумленно глянул на Тревайза:

— Ты думаешь, другие будут так же терпимы к вам, как я?

— Почему бы и нет, Бандер?

— Вы быстро поймете, что это не так.

— Придётся рискнуть.

— Нет, Тревайз, нет. Слушайте меня.

Из-за спины Бандера вышли роботы. Бандер умолк.

— В чём дело, Бандер? — встревоженно спросил Тревайз.

— Я развлекся беседой с вами и насмотрелся на вашу… странность. Это уникальный случай. Мне было очень интересно, но я не могу отразить нашу встречу ни в моём дневнике, ни в памятном фильме.

— Почему же?

— Я говорил с вами, слушал вас, я привел вас в мой особняк и даже сюда — в склепы предков. Всё это — крайне постыдные действия.

— Но ведь мы не соляриане. Мы значим для вас так же мало, как и роботы, не так ли?

— Только это меня и утешает. Но сей факт может не оправдать меня в глазах других соляриан.

— Какое вам до всего этого дело? Вы обладаете абсолютной свободой и делаете то, что хотите, не правда ли?

— Даже наша свобода имеет предел. Если бы я был единственным солярианином на планете, то мог бы совершенно свободно совершать даже постыдные поступки. Но на планете есть другие соляриане, а потому моя личная свобода только приближается к недостижимому идеалу. На планете обитают двенадцать сотен соляриан, и они станут презирать меня, если узнают о том, что я сделал.

— А зачем им об этом узнавать?

— Верно. Незачем. Эта мысль не давала мне покоя с того самого мгновения, как вы появились. Я думал об этом всё время, пока получал удовольствие от общения с вами. Другие соляриане не должны узнать об этом.

— Если вы боитесь, что, посетив другие поместья в поисках сведений о Земле, мы можем навредить вам, — вмешался Пелорат, — то, естественно, мы никому ни слова не скажем о том, что сперва посетили вас. Это само собой разумеется.

— Я обязан исключить даже малейшую случайность, — покачал головой Бандер. — Сам, конечно, буду молчать. Мои роботы — тоже. Кроме того, им будет дан приказ даже не вспоминать о вашем визите. Ваш корабль можно опустить под землю и исследовать для получения дополнительной информации, которая нам может понадобиться, и…

— Постойте, — сказал Тревайз, — вы что, думаете, мы можем долго гостить здесь, пока вы будете инспектировать наш корабль? Нет. Это немыслимо.

— Ничего немыслимого тут нет, и говорить об этом нечего. Жаль. Очень жаль. Я хотел бы подольше поговорить с вами и обсудить множество разных вопросов, но, видите ли, ситуация становится всё более опасной.

— Почему? — воскликнул Тревайз.

— Я сказал «опасной», ничтожный получеловек. Боюсь, настало время, когда я должен наконец сделать то, что мои предки сделали бы сразу. Я должен убить вас, всех троих.

Тревайз резко обернулся к Блисс. Она спокойно, но напряженно-строго смотрела на Бандера, так, словно забыла обо всём на свете, кроме него.

Пелорат стоял, широко раскрыв полные изумления глаза.

Тревайз, не понимая, что хочет сделать Блисс, попытался справиться с жутким отчаянием (его не так пугала самая мысль о смерти, сколько мысль о том, что он умрет, так и не узнав, где находится Земля и почему он выбрал Гею в качестве будущего для человечества). Он решил, что должен выиграть время, и, стараясь говорить спокойно, чётко сказал:

— Вы показали себя учтивым и обходительным солярианином, Бандер. Вы не рассердитесь на нас за то, что мы вторглись в ваш мир. Вы были исключительно любезны — показали нам своё поместье и особняк, отвечали на наши вопросы. Позвольте нам покинуть вас немедленно — это будет больше похоже на вас. Никто даже не узнает, что мы побывали на вашей планете, а причин возвращаться сюда у нас нет. Мы явились к вам с вполне невинными намерениями — всего лишь в поисках информации.

— Верно говоришь, — равнодушно бросил Бандер. — До сих пор я вас не трогал. Но вы были обречены уже тогда, когда ваш корабль вошел в нашу атмосферу. Я мог бы — и должен был — убить вас сразу. Затем я должен был приказать роботам-специалистам анатомировать ваши тела, чтобы добыть для меня информацию о пришельцах. Но я не сделал этого. Я удовлетворял своё любопытство, уступал своему легкомыслию — но с меня довольно. Хватит. Я бы подверг Солярию опасности, если бы в порыве слабости позволил уговорить себя отпустить вас, потому что другие ваши сородичи наверняка последовали бы сюда за вами, несмотря на все ваши обещания, что этого не будет.

По крайней мере одно я вам обещаю: ваша смерть будет безболезненной. Я просто слегка подогрею ваш мозг и доведу его до инактивации. Вы не почувствуете боли. Просто перестанете жить. Затем, когда завершится анатомирование и изучение ваших тел, я превращу вас в пепел с помощью сильного теплового удара — и всё будет кончено.

— Если мы должны умереть, то я не имею ничего против быстрой и безболезненной смерти, но почему мы должны умирать, не совершив никакого преступления? — не сдавался Тревайз.