Вот почему мы будем рассматривать тему в хронологическом порядке. Начав с «античной матрицы», мы обратимся затем к эпохе варварского насилия и рыцарских идеалов, когда на первый взгляд яд не играл такой уж большой роли во властных отношениях. После этого мы подробно рассмотрим проблему политического использования яда в XIII–XV вв., в захватывающий период становления современного государства. В заключение нашего очерка мы более кратко остановимся на эпохе абсолютизма и на современности. Власть в это время сильно обезличивается, что, впрочем, не мешает ей применять отравляющее оружие. Особенно это характерно для внешней политики.

Отравление врагов случалось в истории отнюдь не только в правящих кругах. И все же в атмосфере дворцов и в окружении тронов оно приобретало особый масштаб. Как говорил один падуанский врач начала XIV в., именно здесь риск оказывался максимальным.

Предлагаемый очерк основан главным образом на нарративных, а для более поздних эпох – на юридических источниках. Мы стремились понять смысл реального или вымышленного вмешательства яда в политическую сферу. Мы ставили перед собой цель показать, как отравления позволяли нарушать или извращать многовековые устои политических систем, изменившиеся только с наступлением демократии.

История древнего Востока, Греции и Рима не только хронологически оказывается в начале нашего повествования. Именно тогда складывались матрицы, которые будут здесь рассматриваться.

Именно тогда зарождались и развивались формы власти, сохранявшиеся потом тысячелетиями, прежде всего монархии династического типа, в которых установленный порядок отмерялся рождениями и смертями государей. Об этом шла речь еще в «Политике» Аристотеля. Именно тогда появилась и наука о ядах. Еще Геродот писал, что египтяне сведущи в отравлении, а в Песни IV «Одиссеи» утверждается, что они научили этому искусству греков. Особенно большой сдвиг произошел во время походов Александра Македонского, когда из Индии было принесено совершенно новое знание о токсических веществах.

Своего рода воплощением названных тенденций, как политической, так и научной, стал весьма нетипичный и оставшийся без потомства персонаж: царь Понта Митридат VI Евпатор. Он обожал яды и слыл сторонником их применения в политических целях. Единственный монарх того времени, который представлял некоторую опасность Для Рима, он был вместе с тем связан с латинским миром, где существовал интерес к его личности и к его учености. Рим с недоверием смотрел на знания и практические навыки, происходившие с Востока («Бойтесь данайцев, даже и дары приносящих», – как сказал поэт). Это не значит, что он их не использовал, оставляя себе, впрочем, возможность заявить, что они чужды римскому духу. Именно так обстояло дело, когда речь шла о применении яда в политике.

Европейские культурные модели восходят к цивилизациям древности, которые в Средние века и в Новое время получили статус образцов. Устарелыми и непродуктивными сторонники «прогрессивного» развития назвали их значительно позже. До нас дошло несколько имевших место в древности более или менее аутентичных эпизодов политических отравлений. Они глубоко запечатлелись в умах людей и создали модели, в которые отныне, сознательно или нет, вписывались сходные события. Смерть Александра Македонского, а также истории с ядом при дворе римских императоров превратились в своего рода архетипы, жизнеспособность которых оказалась поразительной.

В конце XIV в. французский поэт Эсташ Дешан написал стихотворение, называемое обычно «Балладой отравителей». Там говорилось, что отравители вдохновляются восточными нравами и продолжают в веках восточные злодеяния. Поэт принадлежал к свите Людовика Орлеанского и, по-видимому, был преисполнен ненависти к исламу. Скорее всего, он не имел представления о том, что воспроизводит старую модель. Идея, высказанная Дешаном, имела широкое хождение уже у древних: преступное применение яда в политике родилось на Востоке одновременно с формами политической организации. Оно наблюдалось не только в правящих кругах, однако чаще всего встречалось именно там. Источники не слишком много говорят о домашних убийствах или о мести соседей друг другу, хотя тема отравления мужа неверной женой была одной из самых распространенных в греческой литературе. Случаем во всех отношениях самым показательным (причем как раз в силу своей недостоверности) стала смерть Александра Македонского. В тот момент монархия постепенно превращалась в преобладающий режим. Таким образом, нужно попытаться установить связь между формой правления, устройством власти и применением яда в политике. При этом следует рассмотреть опыт великих цивилизаций древности: Египта, Персии, Древнееврейского царства, а также греческих полисов.

Скудость источников, их ненадежность, контаминация реальной истории и мифов затрудняют исследования древних эпох. В Китае, где цивилизация, как и на Ближнем Востоке, насчитывает несколько тысячелетий, применение яда в борьбе за власть обнаруживается достаточно рано. В 656 г. до н. э. фаворитка правителя Ци обвиняла наследника трона в попытке отравить отца, дабы открыть себе путь к трону. Борьба за власть в данном случае была одновременно и борьбой внутри семьи, и именно такую картину являют монархические режимы повсеместно. Оставим, однако, Срединную империю и обратимся к цивилизациям Средиземноморья. Посмотрим, что происходило там.

Использовать Ветхий Завет в качестве исторического источника можно только с очень большой осторожностью. Тем не менее в изучении структур управления у древних евреев и окружавших их народов он является основополагающим. Кроме того, Ветхий Завет стал неиссякаемым хранилищем образцов и нарративных схем, использованных христианской культурой. Древние евреи, к большому сожалению самых последовательных из них, создали царство, что сделало их похожими на другие народы. В каком-то смысле земные владыки становились конкурентами единому Богу Яхве. Вместе с тем не похоже, что, приняв монархическую модель, евреи усвоили также и чужие политические нравы. Нельзя сказать, что они ничего не знали о ядах и совсем не использовали их в частной жизни. Иосиф Флавий в конце I в. н. э. сообщал, например, какому наказанию подлежал, согласно древнееврейскому праву, всякий, кого уличали в хранении отравляющих веществ.

Иудея и окружавшие ее земли даже считались в древности, а потом и в Средние века краем, богатым природными и рукотворными ядами. Тот же Иосиф Флавий писал об Аскалоне, который славился производством токсических веществ. Однако беглое исследование ветхозаветных источников не дает впечатляющего результата в том, что касается интересующего нас сюжета. Оставим в стороне историю Грехопадения, поскольку ни символической связи яблока с отравлением, ни политического осмысления сюжета не было в библейские времена. Согласно современным данным, в Ветхом Завете нет политических убийств. Там упоминается только самоубийство в 164 г. до н. э. язычника Птолемея Макрона. Он отравился из-за клеветы придворных Антиоха V Селевкида, недовольных его мягкостью по отношению к евреям (2 Мак 10: 12–13). Другой эпизод, относящийся к 162 г. до н. э., выводит на сцену Лисия, военачальника Антиоха IV Епифана (1 Мак 7: 1–4). Могучий противник Иуды Маккавея Лисий был якобы отравлен, однако во многих традициях существует перевод «убит» [2]без уточнения, как именно, воинами его соперника Димитрия. И здесь также говорится о язычнике. Древние евреи не применяли яда ни друг против друга, ни против своих врагов. Маккавеи предпочитали с ними воевать.

Упоминания о veneficiumпопадаются в Вульгате,т. е. Библии, переведенной на латинский язык, согласно преданию, святым Иеронимом. Тем не менее слово это означает здесь не столько отравление,сколько колдовство, чары.Например, жестокая царица Иезавель, впоследствии ставшая образцом злобной правительницы, воздействовала с помощью veneficiaна царя Ахава. Она стремилась воспользоваться его печатью, чтобы посылать приказы от его имени (3 Цар 21: 4-10). Иезавель, к тому же, не принадлежала к избранному народу, поскольку осталась язычницей.