До тех пор, пока М.С. Горбачёв не провозгласил курс на радикальное обновление советской экономики и политической системы, до тех пор, пока не была взята на вооружение идея «нового мышления», он демонстрировал верность старым идеологическим догмам.

Один из помощников К.У. Черненко вспоминает, как осенью 1984 г. «Лукьянов подготовил проект указа о переименовании города Волгограда в Сталинград», причём «дал ему команду на это непосредственно М. Горбачёв»[901]. 9 мая 1985 г. генсеку удалось сорвать «продолжительные аплодисменты» ветеранов, когда он высоко оценил роль И.В. Сталина в Великой Отечественной войне[902].

Через полгода, 4 февраля 1986 г., в уже упоминавшемся интервью газете «Юманите» на вопрос об отношении к сталинизму М.С. Горбачёв заявил: «Сталинизм — это понятие, придуманное на Западе противниками коммунизма и широко использующееся для того, чтобы очернить Советский Союз и социализм в целом»[903].

А вот выступление Михаила Сергеевича на заседании Политбюро 27 октября 1986 г., через две недели после возвращения из Рейкьявика: «Если всё затеять, как это было на XX съезде партии, начать самим себя разоблачать, уличать в ошибках, то это был бы самый дорогой, самый желанный подарок нашему врагу». И далее: «Возьмём, например, такого писателя, как Можаев. Он требует, чтобы мы издали продолжение его романа «Мужики и бабы». А в этом романе практически под сомнение ставится всё, что было сделано в период индустриализации и коллективизации. По Можаеву, выходит, что и кулака — то у нас не было. А мы теперь знаем, что если бы не было коллективизации и индустриализации, то не было бы сейчас и нас, страну просто раздавил фашистский сапог». Обращая внимание на повесть В. Быкова «Знак беды», М.С. Горбачёв отмечал: «А в кинофильме по этому роману кое — кто попытался сравнить коллективизацию с действиями фашистов». Касаясь далее некоторых телепередач, Михаил Сергеевич в сердцах воскликнул:»3ачем нам предоставлять трибуну всякой падали»[904].

Прошло совсем немного времени, и в начале 1987 г. грянул такой антисталинский идеологический залп, перед которым очень быстро померкло всё то, что говорил Н.С. Хрущёв на XX съезде партии. Неужели за два — три последних месяца 1986 г. М.С. Горбачёва посетило «прозрение»?

Чтобы ответить на поставленный вопрос, необходимо принять во внимание, что антисталинский идеологический залп А.Н. Яковлев готовил в то самое время, когда генсек произносил на заседании Политбюро приведённые выше слова о «всякой падали».

Вскоре после XXVII съезда состоялась встреча генсека с представителями советской культуры. Вспоминая о ней, возглавлявший тогда АПН В.М. Фалин пишет: «В июне 1986 года на встрече, проводившейся М. Горбачёвым, в присутствии всей идеологической элиты я заявил, что социализма в Советском Союзе не существует, что его ростки подмяла и извела военно — феодальная диктатура сталинизма»[905].

Неужели Валентин Михайлович не читал интервью генсека газете «Юманите», в котором прямо было сказано, что «сталинизм» придумали «противники коммунизма»? Конечно, читал. И наверное, с карандашом. Но тогда получается, что, становясь под знамёна «противников коммунизма», В.М. Фалин понимал, что для лидера его партии это не является криминалом.

И действительно, в беседе со мной В.А. Медведев признался, что вопрос о необходимости подготовки борьбы со сталинизмом М.С. Горбачёв обсуждал в «узком кругу» соратников ещё накануне XXVII съезда КПСС, т. е. в то самое время, когда появилось упомянутое интервью газете «Юманите»[906]. Неслучайно, едва только закончился партийный съезд, как был дан «зелёный свет» для подготовки идеологической операции по дискредитации И.В. Сталина[907].

Лётом — осенью 1986 г. подготовка антисталинской кампании под руководством А.Н. Яковлева шла уже полным ходом. Начало этой кампании положил фильм «Покаяние», созданный грузинским режиссёром Тенгизом Абуладзе в 1981–1984 гг.[908].

В центре фильма история женщины, которая не даёт похоронить и забыть главного героя Варлаама Аравидзе. Что движет ею? Оказывается, когда — то Варлаам, напоминающий не то Берию, не то Муссолини, не то «крёстного отца», был инициатором и руководителем массовых репрессий. Не давая его похоронить, героиня фильма хочет, чтобы люди не забывали то мрачное время.

Заканчивается фильм следующим символическим эпизодом. Незнакомка показывает на дорогу, по которой когда — то ходил Варлаам, и спрашивает: «Эта дорога ведёт к Храму?» — «Нет, — отвечает ей главная героиня. — Эта дорога не ведёт к Храму». Иначе говоря, путь насилия не ведёт к счастью.

5 сентября 1986 г. «Покаяние» было представлено в ЦК КПСС. В этот день Э. Климов встретился с А.Н. Яковлевым и «передал ему две видеокассеты с фильмом». «Я, — говорил позднее Александр Николаевич, — понимал, что выпуск фильма будет подобен сигнальной ракете, которая ознаменует поворот политического курса», «с выхода этой картины у нас меняется строй»[909].

9 сентября Т. Абуладзе принял Б.Н. Ельцин: обсуждался вопрос о выпуске фильма в прокат. 26 сентября Госкино СССР уведомило Кинокомитет Грузии о готовности принять картину, 23 октября выдало на неё «разрешительное удостоверение». Во всём этом Т. Абуладзе и Э. Климову помогал А.Н. Яковлев[910].

Сначала фильм появился на экранах Москвы в Доме кинематографистов и в ЦК КПСС[911]. К 4 ноября здесь состоялось уже несколько показов картины. Но первоначально они имели закрытый характер[912]. Один из таких просмотров 14 ноября нашёл отражение в дневнике Льва Остермана[913]. Подобный же характер имела демонстрация фильма и в здании ЦК КПСС на Старой площади[914].

Как явствует из воспоминаний В.М. Фалина, после возвращения генсека из Индии, т. ею не ранее 28 ноября[915], он позвонил в АПН и сказал, что «неплохо было бы получить письменные соображения по десталинизации»[916]. Подобная записка была составлена и передана М.С. Горбачёву[917]. Тогда же, «в конце 1986 г.», ему были представлены «материалы комиссии по реабилитации репрессированных в сталинский период»[918].

А затем началась массовая антисталинская кампания.

Первый открытый показ «Покаяния» состоялся в Москве 26 января 1987 г. С него началась неделя грузинского кино в кинотеатре «Тбилиси»[919], после чего фильм появился на экранах других кинотеатров столицы, а затем пошёл по всей стране.

Фильму была сделана широкая реклама. Уже 17–23 января 1987 г. о нём сообщили «Аргументы и факты»[920]. 21 января на него откликнулась «Литературная газета»[921]. За ними последовали «Труд»[922], «Правда»[923], «Литературная Россия»[924], «Неделя»[925]. К этому хору присоединилась эмигрантская пресса[926].