18 февраля 1986 г. Пленум ЦК КПСС «утвердил Политический доклад, проекты новой редакции Программы и Устава КПСС, а также доклад об основных направлениях экономического и социального развития СССР на предстоящие годы»[308].
Пленум утвердил также отставку В.В. Гришина, одобрил назначение Б.Н. Ельцина на пост первого секретаря МГК, избрал его кандидатом в члены Политбюро, освободил от обязанностей секретаря ЦК КПСС К.В. Русакова[309].
Отказ от марксизма — ленинизма
Было ли это сделано специально или получилось случайно, но XXVII съезд КПСС открылся в день 30 — летия завершения XX съезда, когда был оглашён знаменитый доклад Н.С. Хрущёва о культе личности И.В. Сталина — 25 февраля 1986 г.[310], закончился — 6 марта[311].
Съезд начался докладом М.С. Горбачёва[312], после которого развернулись прения, продолжавшиеся до 1 марта[313], когда были одобрены резолюция съезда[314] и новая редакция Программы КПСС[315].
Оценивая выступление М.С. Горбачёва, Г. Киссинджер позднее писал: «На XXVII съезде партии в 1986 г. марксистко — ленинская идеология была почти полностью выброшена за борт»[316]. Это, конечно, преувеличение. Но то, что доклад нового советского генсека стал поворотной вехой на этом пути, несомненно.
Давая ему приведённую выше оценку, Г. Киссинджер прежде всего имел в виду международный раздел доклада. По свидетельству В.М. Фалина, этот раздел готовил главным образом он, причём его текст не встретил принципиальных замечаний со стороны А.Н. Яковлева и почти без изменений был включён в доклад генсека[317].
Что привлекло Г. Киссинджера в этом докладе? Оказывается, идея о «глобальной взаимозависимости»[318]. Касаясь этой проблемы, М.С. Горбачёв отмечает: «Принципиальное значение имел вывод доклада о взаимосвязанности, взаимозависимости, целостности мира, оказавший огромное воздействие на нашу собственную и мировую политику»[319].
Сама по себе идея целостности и взаимозависимости мира не была нова[320]. Г. Киссинджер называет её автором В. Вильсона[321]. Она давно и активно развивалась идеологами Римского клуба и Трёхсторонней комиссии. «Взаимозависимость на нашей планете становится центральным фактором нашей дипломатии», — констатировал в 1975 г. сам Г. Киссинджер[322]. Новым было то, что в 1985 г. эту идею решила взять на вооружение КПСС.
Данный факт означал принципиальное изменение всей стратегии внешней политики СССР, которая долгие годы исходила из раскола мира на две противоборствующие военно — политические группировки. Признавая «взаимосвязанность, взаимозависимость, целостность мира», пишет М.С. Горбачёв, нельзя было «не признать абсурдным… раскол мира на противоположные блоки»[323]. Как именно он предполагал преодолеть этот раскол, бывший генсек не пишет. Но о том, какими возможностями на этот счёт располагала КПСС, уже говорилось.
В своём докладе М.С. Горбачёв впервые очень осторожно, но достаточно ясно поставил вопрос о необходимости «разгрузки» партийного аппарата. «Партия решительно выступает против смешения функций партийных комитетов с функциями государственных и общественных органов»[324]. «Партия, — заявил он, — осуществляет политическое руководство, определяет генеральную перспективу развития… Что же касается путей и методов решения конкретных хозяйственных и социально — культурных вопросов, то здесь широкая свобода выбора предоставлена каждому органу управления, трудовому коллективу, хозяйственным кадрам»[325].
Этим самым по существу намечался путь, ведущий к отстранению КПСС от управления государством.
В докладе нашла отражение «мысль о необходимости демократизации общества и государства, развития народного самоуправления», а также «тема гласности»[326]. Причём в резолюции по докладу говорилось: «Съезд считает правильной и своевременной постановку вопроса о совершенствовании избирательной практики»[221].
Что касается новой редакции программы партии, то из неё были убраны лишь конкретные данные о тех изменениях, которые планировались в отдельных сферах советского общества к 1981 г., а также наиболее одиозные формулировки. В целом программа сохранила свой утопический характер, о чём свидетельствует даже её структура: «Ч. 1. Переход от капитализма к социализму и коммунизму — основное содержание современной эпохи», «Ч. 2. Задачи по совершенствованию социализма и постепенного перехода к коммунизму», «Ч. 3. Задачи КПСС на международной арене в борьбе за мир и социальный прогресс», «Ч. 4. КПСС — руководящая сила советского общества»[328].
Подводя итоги XXVII съезда, В.И. Воротников отметил в своём дневнике, что партия взяла курс «на ускорение социально — экономического развития страны» и поставила вопрос о необходимости «глубокой перестройки хозяйственного механизма»[329].
Курс на ускорение научно — технического прогресса требовал соответствующего материального обеспечения. Эта проблема приобретала особое значение в связи с резким падением цен на нефть в начале 1986 г. и сокращением доходов в результате антиалкогольной кампании.
Между тем вместо того, чтобы сконцентрировать и без того скромные ресурсы на обеспечении прорыва страны в научно — техническом отношении, съезд одновременно поставил задачу повышения благосостояния населения. С этой целью было намечено ускорение темпов развития лёгкой промышленности.
Вместе с тем, чтобы подчеркнуть, какие плоды ожидают советских людей в результате перестройки, съезд поставил задачу расширения масштабов жилищного строительства и пообещал каждой семье к 2000 г. отдельную квартиру[330]. Программа «Жильё — 2000», пишет B.C. Павлов, означала: «Снимем капиталовложения с производственной сферы и бросим их на жилстрой»[331].
Правда, через три года правительственные чиновники вынуждены были признаться: «К сожалению, надо констатировать, что общесоюзной программы «Жильё — 2000» не существует»[332].
Характеризуя итоги съезда, один из руководителей итальянских коммунистов Джан Карло Пайетта в разговоре с М.С. Горбачёвым сказал: «У меня сложилось впечатление, что ваша партия имеет как бы трёх генеральных секретарей. Один — тот, который одобрил новую редакцию Программы КПСС. Это документ, целиком пронизанный взглядами прошлого. Другой — тот, который выступал с докладом, тут уже есть свежие мысли, нацеленные на перемены. И наконец, третий генсек редактировал резолюцию по докладу. В ней гораздо больше нового. Хотя и здесь сталкиваешься то ли с эзоповым языком, то ли с недостаточным пониманием необходимости глубоких преобразований»[333].
