Возникшие разногласия, по всей видимости, имели настолько острый характер, что намеченный на конец декабря — начало января пленум пришлось перенести на конец января[707].
За две недели до него, 14 января, был арестован заместитель министра внутренних дел СССР, зять Л.И. Брежнева — Ю.М. Чурбанов[708]. «Брежневской партии» было дано понять, что может последовать далее, если она вздумает сопротивляться.
19 января на заседании Политбюро М.С. Горбачёв сделал доклад о кадрах, с которым планировал выйти на пленум[709]. На этот раз он не вызвал серьёзных замечаний[710] и получил одобрение[711]. Можно лишь отметить, что, поддержав основные положения доклада, Б.Н. Ельцин обратил внимание на его недостаточную последовательность и радикальность[712], а А.А. Громыко заявил, что «стоит вопрос — быть или не быть социалистическому государству»[713].
Пленум состоялся 27–28 января 1987 г.[714]
Он открылся докладом М.С. Горбачёва «О перестройке и кадровой политике партии». Если до этого генсек подчёркивал необходимость преодоления застойного состояния общества и придания его развитию ускорения, теперь он заявил о том, что «необходимость перемен» связана с «опасностью нарастания кризисных явлений в обществе». Главными причинами этого доклад называл сложившийся в предшествующую эпоху внутри советской системы «механизм торможения» и «коррозию власти». Из этого делалось два принципиальных вывода: о необходимости кадрового обновления всех этажей власти и слома «механизма торможения» путём демократизации общества и реформирования политической системы[715].
«Одним из ключевых направлений демократизации общественной жизни, кадровой политики, — говорилось в постановлении Пленума, — является совершенствование советской избирательной системы. Важно избавить практику выдвижения и обсуждения кандидатов в депутаты Советов от элементов формализма, предоставить избирателю возможность выражать своё отношение к большему числу кандидатур»[716].
Иначе говоря, пленум постановил начать политическую реформу и перейти к альтернативным выборам. Альтернативные выборы представляли собою бомбу замедленного действия, которая при определённых условиях могла взорвать всю прежнюю политическую систему. Неслучайно они стали одним из тех камней преткновения, на котором в своё время споткнулся Н.С. Хрущёв.
28 января 1987 г. пленум избрал А.Н. Яковлева кандидатом в члены Политбюро, Н.Н. Слюнькова и А.И. Лукьянова — секретарями ЦК, освободил Д.А. Кунаева от обязанностей члена Политбюро, а М.В. Зимянина — от обязанностей секретаря ЦК КПСС[717]. Если до этого А.И. Лукьянов возглавлял Общий отдел ЦК КПСС, теперь ему был доверен Отдел административных органов, который курировал КГБ и МВД[718]. Заведующим Общим отделом стал В.И. Болдин[719].
После Пленума М.С. Горбачёв пригласил В.И. Болдина, В.А. Медведева и А.Н. Яковлева в Кремль на товарищеский ужин[720].
На основании постановлений январского 1987 г. Пленума ЦК КПСС было решено уже на ближайших выборах в виде эксперимента создать многомандатные округа и провести в них действительно тайные выборы на альтернативной основе. Таким образом предполагалось избрать 2,5 тыс. депутатов в пяти процентах местных советов[721].
Характеризуя значение январского 1987 г. Пленума ЦК КПСС, А.Н. Яковлев называл его «переломным в ходе мартовско — апрельской революции» 1985 г.[722]. «В сущности, — отмечал он, — перестройка в изначальном её смысле завершилась. Она не могла не завершиться, ибо уже в 1987–1988 годах практически встал вопрос о смене общественного уклада»[723].
«…именно январский (1987 г.) Пленум ЦК, — констатировал позднее В.И. Воротников, — стал отправным пунктом постепенного, а потом всё более нарастающего отклонения… от ленинских принципов обновления социализма»[724].
«Рустово побоище»
Как отмечалось, после Рейкьявика произошло обострение взаимоотношений между СССР и США, напомнившее времена «холодной войны». Однако несмотря на это диалог между двумя странами вскоре возобновился.
3 февраля Москву посетила делегация влиятельной американской организации — Совета по международным отношениям. В неё входили 11 человек, в том числе С. Вэнс, Д. Кирпатрик, Г. Киссинджер, П. Тарнофф и др. Руководителем делегации был П. Петерсон, который в рассматриваемое время возглавлял названный Совет. К сожалению, о содержании и итогах переговоров с этой делегацией мы знаем пока только со слов А.Н. Яковлева[725].
Вскоре, как утверждает О. Гриневский, «где — то в середине февраля», «наступил» перелом в обсуждении проблемы сокращения вооружения. Особое значение в этом отношении имели заседания Политбюро 23 и 26 февраля[726], после которых 28 февраля М.С. Горбачёв предложил ликвидировать ракеты средней дальности (РСД, с дальностью полёта от 1000 до 5500 км)[727]. На этот раз без всяких условий. В Советском Союзе это были «ракеты СС — 4, СС — 5 и СС — 20, в США — «Першинг — 2» и крылатые ракеты наземного базирования»[728]. 1 марта это предложение появилось в советской печати[729]. 3 марта его поддержал Р. Рейган[730].
Вслед за этим 26 марта на заседание Политбюро была вынесена концепция «общеевропейского дома». К сожалению, её содержание и результаты её обсуждения нам неизвестны. Единственно, что можно отметить: при её рассмотрении Э.А. Шеварднадзе предложил пересмотреть на ближайшем заседании Политического консультативного комитета стран Варшавского договора военную доктрину, а М.С. Горбачёв напомнил о Венской конференции, на которой шли «переговоры об обычных вооружениях и вооружённых силах в Восточной Европе»[731].
Весной того же года Вашингтон отозвал из Москвы своего посла Артура Хартмана, который занимал этот пост с 1981 г.,[732] и назначил его преемником уже известного нам Д. Мэтлока. Д. Мэтлок прибыл в Москву «в начале апреля»[733] и 6 числа вручил свою верительную грамоту[734].
Назначение Д. Мэтлока на этот пост было неслучайным. Во — первых, он уже бывал в Москве, поэтому имел не только опыт работы в СССР, но и определённые связи. Во — вторых, к весне 1987 г. он возглавлял в аппарате Р. Рейгана отдел по Советскому Союзу, поэтому принадлежал к числу наиболее крупных американских дипломатов, специализировавшихся на данном направлении; в — третьих, был сторонником жёсткой политики в отношении СССР, о чём свидетельствовало его выступление 1986 г. на Юрмальской конференции.
