Смена послов произошла в тот момент, когда в США продолжала раскручиваться антисоветская шпионофобская кампания[735]. Более того, именно в это время на американские экраны вышел сериал «Америка», в основе сюжета которого лежала фантастическая история нападения СССР на США[736].
В таких условиях, казалось бы, действия Вашингтона должны были парализовать переговоры между двумя сторонами. Однако Михаил Сергеевич продолжал выступать с инициативами. В апреле Москва предложила ликвидировать ракеты не только средней, но и меньшей дальности (РМД, с дальностью полёта от 500 до 1000 км)[737].
Чтобы оценить значение этой инициативы, необходимо учесть, что у США таких ракет почти не было. Правда, они имелись на вооружении их союзников по НАТО[738]. А поскольку ядерные силы союзников США были выведены за рамки переговоров о разоружении, это означало, что в ответ на усиление антисоветской кампании в США, М.С. Горбачёв изъявил согласие в одностороннем порядке, просто так, пожертвовать советскими ракетами меньшей дальности.
14 апреля советский генсек принял в Москве Джорджа Шульца. Эту встречу он считает поворотной[739]. США согласились возобновить переговоры на предложенных Советским Союзом условиях, но потребовали, чтобы СССР уничтожил и свои тактические ракеты СС — 23 («Ока») с дальностью полёта до 400 км[740].
«Ока» появилась только в 80 — е годы и не подпадала «ни под одно условие международных договорённостей», так как «они касались только ракет с дальностью полёта 500 километров». Между тем М.С. Горбачёв решил пожертвовать и этими ракетами[741].
Чем более уступчивым становился советский лидер, тем больше росло недовольство его политикой не только среди дипломатов, но и среди военных. И тут грянуло событие, которое кто — то иронично окрестил «Рустово побоище».
Вечером 28 мая 1987 г. возле Кремля совершил посадку спортивный самолёт марки «Cessna — 172B»[742]. Уже само по себе это было необычным фактом. Но когда вокруг самолёта стали собираться зеваки и к нему бросились ошарашенные милиционеры и работники КГБ, в кабине самолёта оказался ничего не понимающий по — русски немецкий лётчик — любитель Матиас Руст[743].
И нужно же было такому случиться, что в этот самый момент совершенно случайно возле Кремля оказался английский турист с кинокамерой, который, как будто зная, что произойдёт далее, заснял не только посадку самолёта М. Руста на Красной площади, но и его подлёт[744].
В тот же вечер заместитель председателя КГБ СССР, начальник Второго главного управления генерал — полковник И.А. Маркелов распорядился начать расследование этого происшествия. Его поручили начальнику Следственного отдела КГБ СССР Леониду Ивановичу Баркову[745].
Следствие прошло очень быстро. Уже 2 августа 1987 г. М. Руст предстал перед советским судом и 4 сентября был приговорён к четырём годам лишения свободы, но 3 августа 1988 г. амнистирован и освобождён[746].
К сожалению, как материалы этого расследования, так и материалы суда над М. Рустом до сих пор остаются нам недоступны. Поэтому восстановить картину произошедшего непросто.
Первоначально получила распространение версия, будто бы наши средства ПВО проморгали этот полёт. Потом стало известно, что самолёт М. Руста был своевременно засечён. 29 — го московское радио сообщило о том, что «Cessna — 172B» нарушила воздушное пространство в районе Кохтла — Ярве[747].
Согласно первым сообщениям, вылетев из Хельсинки, самолёт М. Руста через Эстонию вышел на железную дорогу Ленинград — Москва и далее до столицы следовал вдоль этого пути[748]. Затем появилась информация, что маршрут его полёта был совершенно иным: Хельсинки — Кохтла — Ярве — Гдов — Псков — Дно. Далее источники расходятся. Одни авторы утверждают, что после Дно самолёт исчез с локаторов и был обнаружен только под Москвой, другие, что его маршрут пролегал через Старую Руссу, Осташков и Торжок. По данным Следственного отдела КГБ СССР, весь путь Матиаса Руста составлял около 900 км 74У, из них 718 км над советской территорией[750].
На то, когда М. Руст вылетел из Хельсинки, есть несколько точек зрения. По одной версии, он поднялся в воздух в 12.10 по местному или же в 13.10 по московскому времени[751], подругой — в 13.15[752], по третьей — в 13.21[753], по четвёртой — в 13.30[754].
Ещё больший разброс данных о времени приземления самолёта в Москве. Из воспоминаний уже упоминавшегося начальника Следственного отдела КГБ СССР Л.И. Баркова явствует, что М. Руст приземлился в 18.45[755]. По свидетельству бывшего начальника штаба ПВО генерала. И. Мальцева, посадка произошла «в 18.55»[756]. Командовавший противоракетной и противокосмической обороной страны генерал В.М. Красковский утверждает, что в это время «часы на Спасской башне Кремля показывали 19 часов 10 минут»[757]. Репортаж на страницах «Русской мысли» относил этот эпизод к 19.30[758].
Чему же верить?
Если исходить из того, что, по имеющимся сведениям, около 18.30 самолёт М. Руста находился в районе Ходынского поля[759], вероятнее всего, посадка произошла около 18.45. Но поскольку первоначально стражи правопорядка решили, что «идёт съёмка какого — то фильма», поэтому обратили внимание на это ЧП «только через полчаса»[760]. В этом, наверное, и заключается объяснение отмеченного выше разнобоя со временем приземления самолёта — нарушителя.
Таким образом, самолёт М. Руста находился в воздухе примерно пять с половиной часов.
«В 13.10, получив разрешение, Матиас произвёл взлёт и направился по запланированному маршруту, — читаем мы на сайте «Военно — космическая оборона». — Через 20 минут полёта Руст доложил диспетчеру, что на борту у него порядок и традиционно попрощался. После чего, выключив бортовую радиостанцию, круто развернул самолёт в сторону Финского залива и начал снижение до высоты 80–100 м. Этот запланированный манёвр должен был обеспечить надёжный выход самолёта из зоны наблюдения диспетчерского радара и скрыть истинный маршрут полёта. На этой высоте Матиас направился в расчётную точку Финского залива вблизи воздушной трассы Хельсинки — Москва. Развернув самолёт в сторону первого наземного ориентира на побережье Советского Союза (сланцевый комбинат г. Кохтла — Ярве с его дымами, которые видны за 100 километров) и сверив показания радиокомпаса с расчётными, Матиас лёг на «боевой курс»[761].
Как докладывали в ЦК КПСС Ф. Бобков и А. Рекунков, самолёт — нарушитель «в 14 час. 45 мин. пересёк границу воздушного пространства СССР над Финским заливом, а в 14 час. 56 мин. — береговую линию в районе города Кохтла — Ярве»[762]. Однако появившиеся с тех пор в печати сведения дают несколько иной хронометраж.
