Утром 12 — го, когда М.С. Горбачёв и Р. Рейган встретились снова, им не удалось найти решение этого вопроса. Р. Рейган отклонил предложение СССР взять обязательство не выходить из ПРО в течение десяти лет и в течение этого времени ограничиться только лабораторными исследования в области СОИ[456].
Окончание переговоров было назначено на 12.00, но было уже 13.30. М.С. Горбачёв предложил сделать перерыв и дать возможность встретиться Э.А. Шеварднадзе и Д. Шульцу[457].
Во время перерыва Э.А. Шеварднадзе и Д. Шульц вышли на обсуждение следующего решения: «Стороны соглашаются ограничиться исследованиями, разработками и испытаниями, разрешёнными по Договору по ПРО, на период в 5 лет до 1991 года включительно, в ходе которого будет осуществлено 50 — процентное сокращение стратегических ядерных арсеналов. После этого обе стороны продолжат теми же темпами сокращение ещё остающихся наступательных баллистических ракет с целью полной ликвидации наступательных баллистических ракет к концу второго десятилетнего периода. При продолжении сокращений соответствующими темпами остаются в силе те же ограничения в связи с Договором по ПРО. В конце этого периода стороны будут иметь право развернуть оборонительные системы»[458].
Э.А. Шеварднадзе считал это предложение приемлемым и предлагал только ужесточить требования по ПРО. С.Ф. Ахромеев резко выступил против американских предложений, заявив: «Это ловушка. В результате американцы сохранят свой основной стратегический потенциал: тяжёлые бомбардировщики, крылатые ракеты и базы вокруг СССР, где расположены тактические ракеты с ядерным оружием, способные достигать территории СССР»[459].
После обсуждения американских предложений, несмотря на возражения С.Ф. Ахромеева, были приняты три поправки: а) в течение второго пятилетия — полное сокращение оставшихся 50 процентов СНВ, б) в течение всего 10 — летия работа по СОИ ведётся в лабораторных условиях, в) вопрос о судьбе СОИ оставить открытым для последующего обсуждения через 10 лет[460].
«Рейган был доволен. Он сказал, что это предложение поражает его воображение». М.С. Горбачёв «получит свой драгоценный договор по ПРО, а мы получим все его баллистические ракеты. И после этого развернём СОИ в космосе. Это будет уже игра по — новому»[461].
Когда переговоры были близки к завершению (удалось договориться и о сокращении ракет средней дальности, и о частичном сокращении баллистических ракет), исход переговоров снова упёрся в проблему СОИ. Соглашаясь ограничиться на ближайшее десятилетие разработкой СВЧ — оружия в лабораторных условиях, Р. Рейган не пожелал отказываться от возможности его испытания в космосе. И хотя, как утверждает В.А. Медведев, у М.С. Горбачёва были полномочия Политбюро выйти из «пакета» и ограничиться достигнутыми соглашениями по вопросу о сокращении ядерного оружия, он не пошёл на это[462].
Можно допустить, что М.С. Горбачёв ставил своей целью разоблачение США. Но это противоречило провозглашённому им курсу на разрядку. «…мы американцам не можем предлагать такое, на что они заведомо не пойдут, — заявил он на заседании Политбюро 22 сентября. — Это не политика»[463].
Однако дело было не в М.С. Горбачёве.
Переговоры завершились в полночь отказом Р. Рейгана от уступок в области СОИ[464].
«Когда настойчивость Горбачёва ещё более возросла, — пишет Г. Киссинджер, — Рейган ответил на это так, как никогда бы не посоветовал специалист в области внешней политики: он просто встал и вышел. Через много лет, когда я спросил у одного из ведущих советников Горбачёва, присутствовавшего на переговорах в Рейкьявике, почему Советы не согласились на то, что уже было принято Соединёнными Штатами, тот ответил: «Мы предусмотрели всё, но нам и в голову не пришло, что Рейган сможет покинуть переговоры»[465].
Из воспоминаний А.Н. Яковлева: «Оба лидера посвятили проблеме разоружения много сил и внимания. Договорились о дополнительной встрече с глазу на глаз. Она продолжалась не менее двух часов. Обе делегации ждали в коридоре. Волновались. Все понимали, что за закрытыми дверями решается проблема общечеловеческого масштаба. Наконец, Горбачёв и Рейган вышли в коридор с натянутыми улыбками. Михаил Сергеевич, проходя мимо меня, шепнул: «Ничего не вышло»[466].
Когда последняя конфиденциальная встреча двух президентов завершилась и М.С. Горбачёв появился перед камерами тележурналистов, у него было лицо, как у человека, потерявшего в своей жизни всё. Э.А. Шеварднадзе утверждает, что у него было ещё более расстроенное лицо. «Возможно, — заявил он в одном интервью, — у меня даже слёзы были в глазах, хотя это и редко со мной бывает»[467].
Что же произошло во время этой последней встречи двух президентов? Ведь встреча в Женеве тоже завершилась без каких — либо видимых результатов. Может быть, М.С. Горбачёв и Э.А. Шеварднадзе опасались, что после этого произойдёт новое обострение «холодной войны», которая поведёт к новому витку гонки, связанному с созданием СОИ и будет непосильна для советской экономики?
Хрестоматийным является мнение, согласно которому, главное, с чем ехала в Рейкьявик советская делегация — это ценой уступок в области ядерного разоружения добиться отказа США от СОИ. Однако подобный компромисс не может не вызвать удивления.
Если США были близки к созданию лазерного оружия, надеяться на их отказ от завершения работы в этом направлении было глупостью. А если лазерное оружие представляло блеф, совершенно непонятный характер приобретают предлагавшиеся советской стороной уступки.
Насколько же реальна была идея «звёздных войн»? Хотя американская печать писала о создании лазерного оружия как о реальном факте, «испытания обнаружили столько проблем, что об успехе не могло быть и речи»[468].
Позднее «министр обороны США Лес Эспин признал, что Пентагон разработал в 1984 г. совершенно секретную программу, призванную ввести в заблуждение Советский Союз относительно успехов Соединённых Штатов в реализации программы СОИ»[469].
Ещё более сенсационное признание сделал бывший заместитель советника президента по вопросам национальной безопасности Роберт Мак — Фарлейн. Позднее он заявил, что СОИ представляла собой блеф, смысл которого заключался в том, чтобы «раскрутить на полную катушку создание ПРО под аккомпанемент пропагандистских фанфар», а затем, «когда запрещение ПРО станет главной целью советской политики», пойти на это, «но в обмен на существенное сокращение или запрещение тяжёлых МБР», по которым СССР далеко опережал США[470].
Понимало ли это советское руководство? Если верить Э.А. Шеварднадзе, нет. Убедительность его словам придаёт тот факт, что именно так освещалась эта проблема на страницах советской печати[471].
Лётом 1986 г. «Известия» опубликовали небольшую заметку, в которой утверждалось, что США имеют возможность создать СОИ в течение десяти лет, для этого им придётся израсходовать 770 млрд дол. И хотя автор публикации выражал сочувствие американским налогоплательщикам, на плечи которых ляжет эта огромная сумма[472], скрытый смысл публикации заключался в том, что у Советского Союза нет таких огромных средств, поэтому через десять гонка вооружений между СССР и США будет проиграна.
