Утром 23 — го Б.Н. Ельцин пришёл к М.С. Горбачёву, и все назначения были отменены[3590]. По некоторым данным, встреча продолжалась два часа[3591]. М. Моисеева заменил Е.И. Шапошников, Л.П. Шебаршина — В.В. Бакатин, В.П. Трушина — В.П. Баранников. Первыми заместителями министра обороны СССР стали П.С. Грачёв и В.Н. Лобов, который одновременно возглавил Генеральный штаб[3592].
Касаясь этих кадровых перемен, А.С. Черняев пишет: «Потом М.С. согласовывал с ним (Ельциным — А.О.) все последующие назначения»[3593]. Это означает, что после возвращения из Фороса М.С. Горбачёв как союзный президент превратился в декоративную фигуру.
А.В. Коржаков характеризует сложившееся после «путча» положение как двоевластие[3594], которое завершилось через четыре месяца передачей Б.Н. Ельцину «ядерного чемоданчика»[3595]. Мне думается, правильнее говорить, что после августовских событий 1991 г. реальная президентская власть в СССР перешла к Б.Н. Ельцину.
23 августа Михаил Сергеевич не только сдал всех только что назначенных им министров, но и пошёл ещё дальше.
«На другой день я был в здании ЦК, — вспоминает Ю. Прокофьев, имея в виду 23 августа. — Принесли клочок бумаги синего цвета, корявым почерком Бурбулиса написано: «Президенту СССР. В связи с тем, что в ЦК готовится уничтожение документов, считаю необходимым эвакуировать аппарат и взять под охрану здание». И на уголке: «Согласен. Горбачёв». К тому моменту в здании оставались технические работники — руководители ушли по подземному переходу»[3596].
Вспоминая тот день, А.С. Черняев пишет: «Я сидел и работал. Вдруг ворвалось выключенное обычно радио: монотонно и угрожающе повторялось, что даётся один час для сбора только личных вещей, после чего все оставшиеся в здании будут задержаны»[3597]. К.Н. Брутенц, который уточняет, что это распоряжение прозвучало «примерно в полдень», приводит его почти дословно: «По распоряжению мэра города Гавриила Харитоновича Попова, все лица, работающие и находящиеся в здании ЦК, должны его покинуть в течение 40 минут. С собой разрешается взять только личные вещи. Распоряжение мэра Москвы Попова согласовано с Горбачёвым»[3598].
К.Н. Брутенц вспоминает, что он вышел вместе со всеми в положенное время[3599], а А.С. Черняев через два часа. Но его не выпустили к толпе, а провели через спецметро, о существовании которого он до этого даже не догадывался[3600].
В тот же день прямо в президиуме на заседании Верховного Совета РСФСР перед телекамерами Б.Н. Ельцин подписал указ № 79, который гласил: «До окончания разрешения в судебном порядке вопроса о неконституционности действий Компартии РСФСР приостановить деятельность органов и организаций Компартии РСФСР»[3601].
Какова была реакция М.С. Горбачёва на всё это?
«По — настоящему всесторонний анализ, — читаем мы в воспоминаниях Г.Х. Шахназарова далее, — был дан на следующий день — 24 августа, когда в кабинете президента собрались Яковлев, Примаков, Медведев, Ревенко и мы с Черняевым. В течение субботнего дня были не только приняты «по идее», но и написаны, отредактированы и подписаны президентом кардинальные решения, означавшие, по сути дела, конец одной и начало другой эпохи политического развития страны»[3602].
«Случайно, — свидетельствует А.С. Черняев, — я оказался в его кабинете, когда решался вопрос о его генсекстве. Пошёл к нему по текущим «делам». И обнаружил за овальным столом Г. Попова, Лужкова, Силаева, Бакатина, Медведева и Игнатенко… Нам с Медведевым поручили «формулировать» на бумаге обсуждавшиеся варианты. Попов и Лужков предлагали вместе с отказом от поста Генсека (это было решено Горбачёвым ещё до моего появления в кабинете) заявить и о роспуске Центрального комитета, и даже всей партии. М.С. на это не пошёл… Не предупредил меня Горбачёв и о том, что он согласился на захват российскими и московским властями здания Центрального Комитета». Г. Попов в упомянутой статье на страницах «Известий» пишет, что «он тогда же предложил М.С. уйти в отставку и с поста президента», но «я этого не слышал»[3603].
После этого вечером 24 августа М.С. Горбачёв подписал заявление, в котором он не только сложил с себя обязанности Генерального секретаря, но и призвал ЦК КПСС к самороспуску[3604].
Как отреагировала на это партийная элита?
Никак.
«Авангард предателей, попрятавшись по щелям, — не без основания пишет А.В. Руцкой, — послушно замолчал, не издавая звука протеста: Политбюро, ЦК КПСС, республиканские компартии, обкомы, крайкомы, райкомы разбежались, как крысы с тонущего корабля»[3605].
В то время, как М.С. Горбачёв решал судьбу ЦК КПСС, «24 августа 1991 года, — пишет В.А. Крючков, — консультант Президента СССР Ревенко собрал Кабинет министров и, сославшись на поручение Горбачёва, объявил о его роспуске. Недоуменные вопросы членов Кабинета остались без ответа»[3606].
А недоумевать было почему. Как уже отмечалось, существовала определённая процедура отставки правительства, которая предполагала обсуждение этого вопроса на Совете Федерации и утверждение её Верховным Советом СССР.
Следовательно, и это распоряжение М.С. Горбачёва являлось неконституционным. Как признался Ю.М. Лужков, на такой шаг союзного президента тоже подвигли «демократы»[3607].
Между тем, распустив Кабинет министров, М.С. Горбачёв в тот же день, 24 августа, создал новый орган — Комитет по оперативному управлению народным хозяйством страны[3608], возглавить который после беседы с Б.Н. Ельциным предложил И.С. Силаеву[3609].
Имел ли он на это право? Нет. И не только потому, что создание новых органов исполнительной власти по конституции было прерогативой парламента, но и потому, что Кабинет министров был распущен, но не упразднён. Поэтому передавать его функции другому, не предусмотренному конституцией учреждению президент тоже не имел права.
Вслед за этим 24 августа Совет министров Российской Федерации принял постановление № 439, которое гласило: «Впредь до сформирования нового Кабинета министров СССР постановления, распоряжения и другие решения Кабинета министров СССР не подлежат исполнению на территории РСФСР… На указанный период руководство министерствами и ведомствами СССР, подведомственными им объединениями, предприятиями и организациями, расположенными на территории РСФСР, принимает Совет министров РСФСР»[3610].
Это тоже было нарушением действующей Конституции СССР.
А поскольку новый Кабинет министров СССР не был сформирован, то с 24 августа М.С. Горбачёв как президент СССР по сути дела лишился своего правительства. «Союзное правительство практически было ликвидировано», — констатирует Р.И. Хасбулатов[3611].
