Перевод В. Потаповой НЕ МАРСИЯ Друзья, звучит не марсия, не скорбный плач звучит, то песня павшего в боях среди парижских плит. Пусть не допета до конца и в горле клекот стих, — песнь коммунара, песнь бойца, вошла в сердца других, таких же праведных борцов одной земной судьбы. Повел их Марсельезы зов дорогами борьбы. Вчера газету он читал, слова, как звенья бус, слились в глазах, и — темнота. Ушел от нас Барбюс… Я знал легенды. Люд простой когда-то их сложил. Казненный палачом герой вставал и снова жил. Он поднимался не один — сильнее всех смертей вставало много рядом с ним друзей-богатырей. Не верю смерти. Сгинь живей! Подальше, смерть, держись! Здесь точка жизни. А за ней опять начнется жизнь! Я слышу, ветры говорят нам о начале бурь. И троны в щепки полетят от наших метких пуль. Былых эпох ненужный хлам горит, как мошкара. А пламя выше к небесам восходит от костра. Не верю смерти. Всё светлей чарующая высь. Здесь точка жизни. А за ней неугасима жизнь! Склонив знамена в горький час, молчим у гроба мы, еще теснее становясь вдоль траурной каймы. Ты — Революции солдат, не гаснет жизнь твоя. Сердца стучат, сердца стучат, Звучит не марсия! 1935 Перевод Р. Фархади
УЗБЕК-НАМЕ (Пролог) Твое подножье — громады гор, замыслы гениев давних лет. Чтобы в образ мне твой вместить простор, красок у нас на палитре нет. Как смысл глубочайший борьбы твоей в скупых стихах уложу? От земли к зениту, от солнца к земле — твой путь… Как о нем расскажу? Быть может, усилья Истории всей мощи равны твоей. Рулевой великого корабля, громадного, как земля… Партия Ленина, чтобы тебе достойную славу воздать, я древний узел былых наших бед в поэме хочу развязать. О том, что предками пройдено, что пережито давно. О том, что как будто ушло навсегда, но не ушло от суда, ибо, свободу и жизнь возлюбя, мы познали самих себя. Прекрасна моя родная земля, плоды дарящая нам. В арыках, желтая, словно мед, течет вода по садам. * * * Как по весне над садами наши гремят соловьи! Прыгают — с камня на камень — звонкие наши ручьи. Если упорно трудиться, вставши в предутренней мгле, что ни посеешь — родится на благодатной земле. Скажешь: «Эдем расцветает — плата за наши труды…» Что же душа вспоминает прошлое, бурю беды? * * * В берег бьет пунцовой гривой сырдарьинская вода. «Если девушка красива, помни: ждет ее беда». Так вот жертвой хищных стала красота земли моей. Рать за ратью наступала всё жаднее и лютей. Что цвело, что было юно, всё растоптано, в крови, от Сейхуна до Джейхуна и долин Кашкадарьи. Древний пращур насмерть бьется, изнемог от тяжких ран. И струей багряной льется непокорный Зеравшан. Что ты видишь в темных безднах давних, смолкнувших веков? Кости, ржу мечей железных, гниль, обломки черепов. Там, где серые барханы сонно льются по степям, шли захватчики хаканы, море бедствий гнали к нам. То не кровь ли отражалась на вечерних облаках? Ночь глухая не кончалась в прошлых, проклятых веках. Средь пустынь лежат руины наших древних городов, Глыбы пыльных плит старинных — как надгробия веков… Слышишь: там, из-за туманов Туркестанского хребта, низкий грохот барабанов,— то Чингисова орда. И над прахом страшных боен, златом череп оковав, Темучин — свирепый воин — пил, вино и кровь смешав. Все нас грабить были рады — гунны, Чин, Юнан, Иран. Шел на нас, не знал пощады, Зулькарнайн, от крови пьян. Как дракон, объемля дали, он дошел до Сырдарьи, но отпор жестокий дали и ему отцы твои. Лишь развалины остались… За грозой неся грозу, здесь Иран, Туран сражались, Афрасьяб, Рустам, Барзу. И царю Бахраму Гуру не промолвим мы похвал, если с предков наших шкуру он последнюю содрал. Оттого и мятежами повесть прошлого полна… Помнит время: встал над нами вождь отважный — Муканна. И в Багдаде сам наместник пред восставшими дрожал, ради воли, ради мести цепь народ мой разорвал. Муканна погиб, пропало всё, что мы спасли тогда. И во мгле ночной вставала вражья злобная звезда. Словно море, необъятна бездна темная судьбы! На сто лет вернись обратно к страшным годам Кутейбы. Тот — залитый кровью витязь — молвил, меч подняв кривой «Покоритесь! Изогнитесь, словно месяц молодой! Поклонитесь Мухаммаду! И за то святой Эдем вам откроется в награду, а иначе — гибель всем!»… |
