Он прервал речь, потому что пленник неожиданно рассмеялся:

— Бога ради, приятель Это я могу вам сообщить хоть сейчас. Несколько лет назад, когда была получена информация о Кроссе, за всеми этими людьми было установлено наблюдение. Они находятся под постоянным надзором. Все они женаты и… — голос Миллера дрогнул.

— Продолжайте, — усмехнулся Кросс.

— Всего их двадцать семь человек, и они до мелочей походят на вас, — продолжил Миллер. — Просто поразительно, насколько это редкое сочетание.

— Дальше!

— Один из них, — удрученно пробормотал Миллер, — женат на женщине, которая на прошлой неделе попала в серьезную аварию на космическом корабле. У нее сильнейшее повреждение мозга. Конечно, она будет возвращена к жизни, но…

— На это уйдет несколько недель, — закончил за него Кросс — Имя этого человека Бертон Корлисс. Он живет в пригороде Киммериума и работает на заводе по сборке космических кораблей. Подобно вам, Корлисс каждый четвертый день выезжает в город.

— Нам нужен куда более суровый закон в отношении типов, которые читают мысли, — мрачно пробормотал Миллер. — К счастью, установки Поргрейва немедленно обнаружат ваше присутствие, — закончил он более весело.

— Вот как? — Кросс давно обнаружил в мозгу Миллера негативное отношение к телепатии, но сейчас там появилась куда более важная мысль.

Миллер немного успокоился, и мысли подтверждали каждое его слово.

— Передатчик Поргрейва генерирует волны, которые воспринимаются приемниками. В Киммериуме они установлены на каждом шагу. Это наша единственная защита против слэнов-шпионов. Так что, Кросс, одна неосторожная мысль, и вам крышка.

— Мне понадобятся кое-какие детали, — продолжил Кросс, не обращая внимания на его угрозы. — Вы полагаете, что вторжение на Землю неизбежно?

— Было решено, что в случае, если нам не удастся уничтожить вас или хотя бы завладеть вашим секретом, — твердо ответил Миллер, — возникает проблема установления контроля над Землей. В целях предупреждения возможного ущерба нашей колонии, так сказать. Для этого огромная флотилия космических кораблей рассредоточена по нескольким засекреченным космодромам. Что касается даты атаки, то она, по всей вероятности, уже выбрана, однако эта информация доступна узкому кругу лиц.

— Что же будет с людьми?

— К черту людей, — холодно бросил Миллер. — Какое нам до них дело, если речь идет о нашем собственном существовании!

Темнота сгустилась, и холод ночи начал проникать сквозь толстый скафандр с подогревом. По мере того как Кросс вникал в смысл произнесенных слов, на душе у него становилось тяжелее. Война!!!

— Только настоящие слэны могут предотвратить предстоящую бойню, — в голосе Кросса послышалась усталость. — Я должен их отыскать во что бы то ни стало. Я направлюсь туда, где моего появления меньше всего ожидают.

Наступило утро. Солнце, вспыхнувшее в иссиня-черной бездне неба, было подобно кровоточащей ране. Черные тени с резкими краями поначалу уменьшились, потом снова вытянулись, по мере того как Марс поворачивал свое неприветливое лицо к немилосердному солнцу. С вершины мелового утеса, на котором Кросс спрятал свой корабль, горизонт представлялся изломанной линией горных пиков на фоне темного неба. Когда наконец его бдение увенчалось успехом, уже начали сгущаться сумерки. Небольшой сигарообразный предмет с красной полосой на борту показался над горизонтом; из хвостовой части вырывалось пламя. Последние лучи заходящего солнца отражались в металлическом корпусе. Он пролетел намного левее того места, в котором со своим аппаратом поджидал его Кросс. Он поджидал его, притаившись на вершине белого утеса, как зверь, что выслеживает добычу.

Мили три, прикинул Кросс. Ошибка в оценке расстояния не имела особого значения для того аппарата, который находился в недрах машинного отделения корабля.

Три сотни миль — радиус действия этого уникального аппарата, который в любом случае сработал бы легко — и точно. Единственное, чего следовало опасаться, так это соприкосновения высвобожденной энергии с поверхностью, чтобы не повредить и без того изувеченную землю.

Три мили, четыре, пять — он быстро ввел нужную поправку и запустил аппарат. Магнето выплеснули сгусток энергии, приведя в действие идею, которую он вынашивал во время долгого перелета с Земли на Марс и воплощенную в этой замечательной машине. Энергетические вибрации, аппарата настолько походили на радиоволны, что только сверхчувствительному прибору было под силу распознать разницу.

Автоматически сработал генератор, установленный в пяти сотнях миль отсюда, и на несколько минут эфир планеты в буквальном смысле взорвался помехами.

Наверное, недослэны пытались засечь источник возмущений, поскольку использование подобной мощи не могло пройти незамеченным. Мало-помалу работа магнето становилась заметной: ракета с красной полосой на борту замедлила ход, будто завязла в невидимом барьере, а затем, под влиянием силового поля, изменила курс и направилась к меловому утесу.

Воспользовавшись мощью аппарата, Кросс передвинул корабль в глубь пещеры, предварительно расширив естественные пустоты рассеянным силовым лучом. Подобно пауку, поджидающему добычу, он втянул маленькую ракету в свое логово.

Люк отъехал в сторону, и на дно пещеры спрыгнул человек. На мгновение он задержался, ослепленный светом прожектора большого корабля, а затем неуверенно шагнул вперед. И вдруг его взгляд привлекло мерцание кристалла на влажной от сырости стене пещеры.

Человек бросил на кристалл беглый взгляд, но, ощутив неуместность присутствия этого предмета в таком месте, остановился и протянул к нему руку. В этот момент парализующий луч Кросса отбросил его на пол.

В тот же миг Кросс щелкнул переключателем — и автомат-генератор испарился в огне небольшого атомного взрыва.

Что касается пленника, то на первый раз Кросс довольствовался его объемной фотографией, записью голоса и установлением полного гипнотического контроля. Все это заняло не более двадцати минут, после чего ракета Корлисса продолжила путь к Киммериуму.

Кроссу не следовало спешить. Все надлежало продумать самым тщательным образом, проанализировать бесчисленные детали. Каждый четвертый день — свой выходной — Корлисс прилетал в пещеру, и по мере того, как одна неделя сменяла другую, его память постепенно блекла, детали улетучивались. Наконец Кросс почувствовал в себе достаточно уверенности и на следующий, седьмой по счету выходной Корлисса, приступил к выполнению операции.

Через двадцать минут после того, как корабль Корлисса покинул пещеру, в небе сверкнула громада крейсера, по сравнению с которым ракета казалась детской игрушкой.

“Корлисс, — обратился к нему по радио голос, — согласно плану наблюдения за слэнами, похожими на Джомми Кросса, мы ожидали вас в этой точке маршрута. На настоящий момент ваше опоздание составляет около пяти минут. Приказываю следовать в сопровождении эскорта в Киммериум-сити, где вам предстоит пройти внеочередную комиссию по установлению личности. Конец связи”.

Вот так неожиданно грянула катастрофа. Случайность нелепая, но от того не менее обидная. Все предыдущие шесть раз Бертон Корлисс тоже опаздывал, причем на целые двадцать минут, и все проходило незамеченным. Сейчас же каких-то пять минут неизбежной задержки — и длинная рука судьбы сдавила горло надежде всего сущего на Земле.

Джомми Кросс уныло смотрел на видеоэкраны. Внизу расстилалась каменистая пустыня, испещренная трещинами и оврагами и казавшаяся совершенно необитаемой. Узкие долины, зажатые высокими хребтами, перемежались бездонными ущельями и далее переходили в уродливые и неприступные вершины. Вряд ли ему удалось бы выжить в этом первозданном каменном хаосе, решись он бежать. И ни один корабль, каким бы мощным он ни был, не мог надеяться на успешный исход дуэли с тем космическим монстром, который нависал над ракетой Корлисса.