Ни одна мысль на поверхности сознания Кира Грея не свидетельствовала о том, что он собирается вступить в дискуссию. Он пристально смотрел на девушку.

— А в тот самый момент, когда меня переведут из дворца, — язвительно заметила Кетлин, — я буду убита. Как сказал господин Грей десять лет назад — когда ваш наймит пытался убить меня, — любая попытка расследования по этому поводу может вызвать нежелательные осложнения.

Кир Грей укоризненно покачал головой и заговорил тихим, мягким голосом, какого ей не доводилось от него слышать:

— Слишком быстро ты уверовала в то, что я не в состоянии тебя защитить, Кетлин. В принципе предложение Джона не лишено смысла.

Она замерла в смятении. Диктатор закончил мысль, которая прозвучала как смертный приговор:

— Тебе придется собрать вещи и приготовиться к отъезду в ближайшие двадцать четыре часа.

Первое потрясение прошло, разум успокоился. Сообщение о том, что Кир Грей отказался защищать ее, было настолько неожиданным, что она еле удержалась от эмоционального взрыва.

Что ее больше всего ошеломило, так это то, что не было улик, на которые можно было опереться, вынося подобный приговор. Он даже мельком не взглянул на бумаги, которые она в спешке собрала в кучу на столе. Значит, его решение основано только на факте ее присутствия здесь да на обвинениях Джона Петти.

Удивительно, ведь в прошлом он не раз защищал ее от нападок Джона Петти при куда более серьезных обстоятельствах. Она безнаказанно заходила в этот кабинет уже раз десять и не вызывала при этом никаких подозрений.

Следовательно, Грей принял решение заранее, и нечего тратить силы на свое оправдание. Она заметила, что в сознании Джона Петти мелькнуло изумление. Он чувствовал подвох. На поверхности сознания на несколько секунд задержалось ощущение недовольства, затем решимость продолжить схватку окрепла. Его острый взгляд скользнул по кабинету и остановился на письменном столе.

— Интересно, что ей удалось обнаружить в вашем кабинете? Что это за бумаги? — Он был не робкого десятка; не договорив, он шагнул к столу и начал перекладывать бумаги. — Гм… Список старых убежищ слэнов, которые мы до сих пор используем для отлова неорганизованных слэнов. К счастью, в нем несколько сотен адресов, и у нее вряд ли было достаточно времени, чтобы запомнить их расположение.

Ошибочность такого заключения позабавила Кетлин. Откуда Петти знать, что в ее памяти мгновенно запечатлелись не только адреса потайных убежищ, но и данные о системе сигнализации, установленной секретной полицией и призванной предупредить о появлении любого слэна… Согласно результатам анализа, должен существовать своего рода мыслепередатчик, с помощью которого слэны способны обнаруживать эти укрытия. Но все это было сейчас несущественным.

Что действительно беспокоило девушку, так это Кир Грей. Диктатор как-то странно смотрел на бумаги.

— Все это гораздо серьезнее, чем я предполагал, — произнес он медленно, и сердце Кетлин оборвалось. — Она рылась в столе.

Кетлин подумала, что совсем необязательно было сообщать об этом Джону Петти: прежний Кир Грей никогда не снабдил бы ее смертельного врага подобной информацией.

Когда Грей повернулся, его глаза походили на две льдинки. Странно, но его разум оставался таким же спокойным и холодным, как обычно. Девушка поняла, что он руководствуется не гневом, а решимостью покончить с ней раз и навсегда.

— Потрудись отправиться в свою комнату. Собери вещи и жди дальнейших указаний.

Она шла к двери, когда Джон Петти сказал:

— Вы неоднократно говорили, сэр, что сохраняете ей жизнь только в исследовательских целях. Но если вы уберете ее отсюда, это будет означать, что цель не будет достигнута. Таким образом, я полагаю, вы не станете возражать против того, чтобы тайная полиция взяла ее под наблюдение.

Кетлин отгородилась от мыслей обоих сановников, как только за ней захлопнулась дверь. Она побежала по коридору в свою комнату. У нее не было ни малейшего интереса к подробностям плана, который разрабатывали диктатор со своим приспешником. Она уже знала, что ей следует предпринять. Она открыла дверь в один из главных коридоров, кивнула часовому, взявшему под козырек, и спокойно направилась к ближайшему лифту.

Теоретически ей позволялось подниматься до уровня пятисот футов, ангары же для самолетов и вертолетов располагались еще пятистами футами выше. Коренастый молодой солдат, обслуживающий лифт, не был готов к сокрушительному удару в челюсть. Как и большинство, он не мог предположить, что эта высокая стройная девушка представляет какую-либо опасность для мужчины в расцвете сил и весом в добрых двести фунтов. Он потерял сознание раньше, чем успел понять ошибку. Это было жестоко, но она связала его проводом, в рот затолкала кляп.

Поднявшись на крышу, девушка быстро прощупала окрестности лифта, открыла дверь ангара и проворно затворила ее за собой. Футах в тридцати стоял самолет. Дальше находилась вторая машина, возле нее копались трое механиков и солдат.

Ей потребовалось десять секунд, чтобы дойти до самолета и забраться в кабину. Теперь ей весьма кстати пришлись знания, которые на протяжении долгих лет она выуживала из сознания офицеров-летчиков. Взревели турбины, машина скользнула вперед и легко взмыла в воздух.

“Ого, — донеслась мысль одного из механиков, — наш полковник опять полетел”.

“За очередной бабой”, — добавил солдат.

“Да, — сказал второй механик, — от этого парня всего можно ожидать…”

Два часа полета на северо-запад, и она добралась до выбранного ею укрытия. Кетлин совершила посадку, потом перевела управление на автопилот и проводила взглядом улетевший на восток самолет. В течение последующих дней она жадно высматривала хоть какую-нибудь машину, и на пятнадцатый день из-за деревьев вынырнул длинный черный лимузин. Девушка напряженно ждала. Она должна была заставить водителя притормозить, обезвредить его и захватить автомобиль. С минуты на минуту сюда нагрянет тайная полиция! Кетлин ждала, не сводя взгляда с автомобиля.

Наконец-то холодные прерии остались позади. Джомми Кросс повернул сначала прямо на восток, потом — на юг. Он проехал совсем немного и попал в бесконечную череду полицейских кордонов. Однако никто даже не пытался его остановить. В конце концов в мыслях нескольких полицейских ему удалось прочитать, что они ищут девушку-слэна.

Известие поразило его до глубины души. В первый момент он с трудом воспринял этот факт. Девушка не могла быть недослэнкой. У нее были завитки: люди знали, кого ищут! Наконец-то осуществится его мечта.

Он решил проникнуть в оцепленный район, свернул с автострады на боковую дорогу, которая вилась по лесистым долинам и карабкалась на холмы. Утро выдалось серым, однако к полудню распогодилось, и солнце ярко засверкало в лазурном небе.

Ощущение, что он приближается к самому сердцу опасной зоны, еще больше усилилось, когда его сознания коснулась посторонняя мысль. Она слабо пульсировала, но содержание ее оказалось настолько важным, что его разум всколыхнулся.

“Внимание, слэны! Работает мыслепередающая машина Поргрейва. Пожалуйста, сверните на боковую дорогу в полумиле отсюда. Дальнейшие инструкции передадим позже”.

Джомми нажал на тормоз и остановил машину. Нежная, как летний дождик, мысль настойчиво пульсировала в его сознании: “Внимание, слэны!.. Пожалуйста, сверните…”

Он поехал дальше, чувствуя растущее в душе возбуждение. Свершилось чудо. Слэны совсем близко! Конечно, такой передатчик мог изобрести одиночка, но что-то в этом послании говорило о существовании целой общины…

Однако тут же ему в голову пришла мысль, что это может быть западня. Или аппарат остался от прежнего поселения слэнов. Но с чудо-автомобилем и оружием, способным парализовать противника, ему нечего опасаться. И все же лучше соблюдать осторожность: а вдруг мыслепередатчик действительно оставлен людьми в качестве приманки, и теперь они окружают местность в надежде, что кое-кто все-таки попадется. Как бы там ни было, он прибыл сюда, чтобы встретить слэнов.