- Если он не хочет идти, зачем же посылать за ним? - возразила Юлия.
- Ну, так я сам пойду к нему и посмотрю, что он там делает, - произнес почти со злобою Виссарион: ему до души было жаль сестры.
Когда Вихрову сказали, что пришел Захаревский, он, по какому-то предчувствию, как бы отгадывая причину его прихода, невольно сконфузился. У Виссариона не сорвалось это с глазу.
"Он однако потрухивает, как видно, меня?" - подумал он про себя.
- Что это, батюшка, вы за штуку выкинули? - произнес он затем вслух. Уехали совсем из города и не зашли даже проститься.
- Невозможно было: губернатор меня экстренно послал и под присмотром еще попа.
- Что за вздор такой - экстренно послал?.. Невозможно было на две минуты забежать проститься!.. - говорил инженер и затем, сев напротив Вихрова, несколько минут смотрел ему прямо в лицо.
Тот при этом явно покраснел.
- Что это вы, устали, что ли, или больны? - спросил Виссарион.
- И устал и болен! - отвечал Вихров.
- Все это проистекает оттого-с, - продолжал инженер, - что вы ужасно какую нелепую жизнь ведете.
- Я? - спросил Вихров, несколько уже и удивленный бесцеремонностью такого замечания.
- Да, вы!.. Жениться вам надо непременно!
- Но отчего же вы сами не женитесь?
- Оттого, что я совершенно неспособен к женатой жизни: мне всякая женщина в неделю же надоедает!
- Но, может быть, и я такой же! - проговорил Вихров.
- Ну, нет, вы постоянны: вот вы экономке вашей сколько времени верны!
Виссарион под именем экономки разумел Груню.
- А вы думаете, что я в отношении ее могу быть верен и неверен?
- Совершенно уверен в том, - подхватил Виссарион.
- Кто же вам сказал это? - спросил Вихров.
- Мои собственные глаза.
- Ваши глаза совершенно вас обманывают.
- Не шутя?
- Не шутя обманывают!
Вихров не хотел Виссариона посвящать ни в какую свою тайну.
"Черт знает, ничего тут не понимаю!" - думал между тем инженер, в самом деле поставленный в недоумение: Груню он считал главной и единственною виновницею того, что Вихров не делал предложения его сестре.
- Что же, вы зайдете ли когда-нибудь к нам? Осчастливите ли вашим посещением? - полушутил, полусерьезно говорил он, вставая с тем, чтобы уйти.
- Я сегодня же вечером буду у вас, - отвечал, опять немного растерявшись, Вихров.
- Но вечером мы с сестрой у Пиколовой будем... Там будет губернатор, и прочее, и прочее, - проговорил Виссарион.
- А, и прекрасно, и я туда же приеду! - подхватил Вихров, очень обрадованный тем, что он встретится в первый раз с Юлией в обществе.
- Приезжайте! - сказал инженер и ушел.
Когда он возвратился в комнату сестры, то лицо его снова приняло недоумевающее выражение.
- Хоть зарежь, ничего тут не понимаю! - произнес он и, усевшись на стул, почти до крови принялся кусать себе ногти, - до того ему была досадна вся эта неопределенная чепуха.
Вихров, между тем, еще до свидания с Виссарионом, очень много и серьезно думал о своих отношениях к Юлии. Что он не любил ее совершенно, в этом он не сомневался нисколько, - точно так же, как теперь он очень хорошо понимал, что не любил и Фатееву и что не чувствовал также особой привязанности и к преданной ему Груне; но отчего же это?.. Что за причина тому была?.. Не оставалось никакого сомнения, что между ним и всеми этими женщинами стояла всегда, постоянно и неизменно Мари - и заслоняла их собой. Не сомневался уж он нисколько, что он одну только ее в жизни своей любил и любит до сих пор; но что же она к нему чувствует? Конечно, ее внезапный отъезд из Москвы, почти нежное свидание с ним в Петербурге, ее письма, дышащие нежностью, давали ему много надежды на взаимность, но все-таки это были одни только надежды - и если она не питает к нему ничего, кроме дружбы, так лучше вырвать из души и свое чувство и жениться хоть на той же Юлии, которая, как он видел очень хорошо, всю жизнь будет боготворить его!
Когда Виссарион ушел от него, он окончательно утвердился в этом намерении - и сейчас же принялся писать письмо к Мари, в котором он изложил все, что думал перед тем, и в заключение прибавлял: "Вопрос мой, Мари, состоит в том: любите ли вы меня; и не говорите, пожалуйста, ни о каких святых обязанностях: всякая женщина, когда полюбит, так пренебрегает ими; не говорите также и о святой дружбе, которая могла бы установиться между нами. Я хочу любви вашей полной, совершенной; если нет в вас ее ко мне, так и не щадите меня - прямо мне скажите о том!"
Отослав это письмо на почту, Вихров отправился к Пиколовым, у которых вечер застал в полном разгаре.
Начальник губернии был уж там. Он всегда у m-me Пиколовой был очень весел и даже отчасти резов. Белобрысый муж ее с улыбающимся лицом ходил по ярко освещенным комнатам. Он всегда очень любил, когда начальник губернии бывал у них в гостях, даже когда это случалось и в его отсутствие, потому что это все-таки показывало, что тот не утратил расположения к их семейству, а расположением этим Пиколов в настоящее время дорожил больше всего на свете, так как начальник губернии обещался его представить на имеющуюся в скором времени открыться вакансию председателя уголовной палаты. Должности этой Пиколов ожидал как манны небесной - и без восторга даже не мог помыслить о том, как он, получив это звание, приедет к кому-нибудь с визитом и своим шепелявым языком велит доложить: "Председатель уголовной палаты Пиколов!" Захаревские тоже были у Пиколовых, но только Виссарион с сестрой, а прокурор не приехал: у того с каждым днем неприятности с губернатором увеличивались, а потому они не любили встречаться друг с другом в обществе достаточно уже было и служебных столкновений.
Виссарион Захаревский в полной мундирной форме, несмотря на смелость своего характера, как-то конфузливо держал себя перед начальником губернии и напоминал собой несколько собачку, которая ходит на задних лапках перед хозяином. Юлия, бледная, худая, но чрезвычайно тщательно причесанная и одетая, полулежала на кушетке и почти не спускала глаз с дверей: Виссарион сказал ей, что Вихров хотел приехать к Пиколовым.
Когда герой мой вошел, начальник губернии почти с нежностью встретил его.
- Здравствуйте, Вихров! - воскликнул он, протягивая ему ладонью вверх свою широкую руку, в которую Вихров и поспешил положить свою руку.
- От души благодарю вас, что приехали запросто!.. - говорила хозяйка дома, делая ему ручкой из-за стола, за которым она сидела, загороженная с одной стороны Юлией, а с другой - начальником губернии. - А у меня к вам еще просьба будет - и пребольшая, - прибавила она.
- Уж опять не театр ли? - спросил ее Вихров.
- Ах, нет, Вихров, гораздо скучней того - дело!
- Дело, которое madame Пиколова желает возложить на вас! - сказал полушутя и полусерьезно начальник губернии.
- Madame Пиколова? - переспросил его Вихров.
- Да! - подтвердил губернатор.
Вихров на это только усмехнулся.
- А я к вам было сегодня вечером хотел прийти, - отнесся он к Юлии.
- К нам хотели?.. - И еще что-то такое сказала Юлия, устремляя на него кроткий взгляд.
Вихров не знал - сесть ли ему около нее или нет; однако он сел, но что говорить - решительно не находился.
- Куда же это вы в последнее время ездили? - спросила его сама Юлия.
Вихров несказанно обрадовался этому вопросу. Он очень подробным образом стал ей рассказывать свое путешествие, как он ехал с священником, как тот наблюдал за ним, как они, подобно низамским убийцам[103], ползли по земле, и все это он так живописно описал, что Юлия заслушалась его; у нее глаза даже разгорелись и лицо запылало: она всегда очень любила слушать, когда Вихров начинал говорить - и особенно когда он доходил до увлечения.
- Я готова, чтобы вы чаще от нас уезжали и рассказывали потом нам такие интересные вещи, - проговорила она.