– Так что ты мне хотела предложить?

– Я думаю, нам стоит отложить этот разговор… еще на какое-то время. После того, что у нас было этой ночью, ты можешь неправильно воспринять мое предложение.

Яна смотрела на усмехающуюся Евгению, и удивление в ее глазах на короткое время сменилось осознанием, а оно – еще большим удивлением.

– А что у нас было? Подожди… Это что, я тебя… ну, так, что следы? – она почувствовала что краснеет. – Ах вот почему губы так болят… Но постой, тогда получается, что это ты меня… – девушка замолчала, еще не в силах поверить, что ее догадка верна и, самое главное, что она ничегошеньки не помнит о случившемся.

– Ага, – весело ответила Евгения.

– Но я же абсолютно ничего не помню… – с досадой сказала Яна. – Ну, и как я? О, лучше не отвечай… Вот черт…

Евгения уже открыто смеялась над окончательно смутившимся помощником. «Эту женщину забавляют очень странные вещи… Знай я об этом раньше, анекдоты как способ ее рассмешить отпали бы еще в полуфинале», – подумала девушка, продолжая испытывать досаду и на Евгению, которая все еще слегка улыбалась, и на себя.

– Ян, только не надо делать из всего трагедию. Был длинный изматывающий день… Мы выпили, расчувствовались… наверное, обе чувствовали себя одиноко, – Евгения больше не смеялась и, видимо, тщательно подбирала слова, внимательно глядя на помощника. – Это ведь не помешает нам быть друзьями?

– Конечно, – не раздумывая, ответила Яна.

И лишь сказав это, она осознала, что нечаянно добилась поставленной Егором задачи, что Ольховская, то ли из-за ее пьяных откровений, то ли из-за этой ночи или предшествующему ей дню, на самом деле считает ее своим другом. «Мы стали ближе, и неважно, каким способом. Главное, что теперь она доверяет мне», – подумала девушка и, наконец, тоже улыбнулась.

Яна выруливала из двора, аккуратно маневрируя между огромными джипами. Чтобы объехать последний, вставший во второй ряд и перегородивший дорогу, ей пришлось сложить зеркала и продвигаться вперед по сантиметру. Но это ее ни капельки не раздражало, скорее наоборот: водительский антиталант жены отставного генерала с третьего этажа давно был предметом насмешек автолюбителей всего дома.

Девушка задержалась на выезде, пережидая, пока отъедет от остановки огромный автобус. Она засмотрелась на семью с кудрявым малышом лет пяти, который бежал вприпрыжку, еле сдерживаемый рукой отца, и улыбнулась, по-доброму позавидовав его энергии. Ей самой, чтобы окончательно проснуться, по-прежнему требовалась чашка кофе, приготовленного умелыми руками секретаря. Яна ехала на работу, продолжая улыбаться.

Разговор с Юлей… Помощник заготовила длинное объяснение, но оно ей не пригодилось. В понедельник, когда активно отдохнувшие «световцы» снова влились в трудовые будни, рыжеволосая девушка необычайно рано принесла кофе в ее кабинет. Яна осторожно поинтересовалась, не входит ли в рецепт сегодняшнего напитка стрихнин, и удивилась, услышав в ответ горький всхлип секретаря. Через секунду рыдающая в три ручья Юля повисла у нее на шее. «Мне так жаль… я все неправильно поняла… ты никогда бы не могла так поступить с Паниным и Элей… я перепугалась, когда вы с Евгенией пропали… у тебя очень болит от моего удара, ты сможешь меня простить?» – причитала она, шмыгая носом и продолжая обнимать изумленную девушку так крепко, что та невольно скрипнула зубами, вновь ощутив отголосок боли в сдавленных ребрах, и мгновенно простила Юле необоснованные подозрения.

На первую после бурных выходных встречу с Евгенией Яна отправилась с некоторой опаской, но ее чувства неловкости хватило лишь на минуту. Ольховская вела себя просто и дружелюбно – словом, так, будто между ними ничего не произошло, и это вполне устроило Яну.

Девушка остановилась на светофоре, удивившись непривычно большому для раннего часа количеству автомобилей. Впереди оказалась авария, и Яна долго объезжала пробку, с трудом протискиваясь между автобусами и грузовиками. Она успела на работу вовремя и, выходя из «нисана», подумала, что в маленьком автомобиле есть свои плюсы. «Надо будет найти время и закрасить царапины на дверце», – решила девушка.

Яна радостно осмотрела свое отражение в зеркальной стене лифта и даже подмигнула ему, прежде чем выйти. Отросшие светлые у корней волосы переходили в мелирование с преобладанием таких же светлых тонов – девушка снова превращалась в блондинку. «Месяца через три концы отрастут, и я буду такой же, как весной», – от этой мысли ей захотелось пробежать по коридору вприпрыжку, как малышу, которого она видела утром. Ее стремительный разбег приостановил Карпов, выходящий из своего кабинета.

– Ты сегодня поедешь в правительство? – спросил он ее с видом заговорщика.

– Нет, пока не с чем… Собираюсь послезавтра, когда вернусь из «Свет-Фарм».

– А Иванов ни на что такое больше не намекал?

Яна нетерпеливо поморщилась от этого допроса. Новый проект по участию в конкурсе на государственные закупки доставлял ей куда больше хлопот, чем она могла предположить.

– Даже если он прямым текстом попросит, я больше к Евгении с этим не подойду… Она отчитывала меня не меньше десяти минут, когда я попробовала ей объяснить, что без мощного отката областным чиновникам у нас ничего не получится. Как будто в моих силах бороться с несовершенством этого мира!

– А почему ты думаешь, что нет? Зайди ко мне, сейчас, – от голоса незаметно приблизившейся Евгении вздрогнули и Карпов, и Яна.

«Ну вот, – подумала Яна, покорно следуя за боссом, – снова потратим время на бестолковую воспитательную беседу…»

– Может, съездим в эту субботу к нашим беспризорникам? – неожиданно спросила она.

Евгения, замерев на пороге, осторожно посмотрела через плечо на помощника.

– Это ты сейчас сказала про субботу или у меня уже слуховые галлюцинации?

– Я просто подумала, твое педагогическое рвение нуждается в более достойном приложении, чем перевоспитание моей скромной персоны, – пожала плечами девушка, с трудом сохраняя серьезность.

– О! – Евгения развернулась, так и не заходя в кабинет, и немного замялась, как всегда, когда Яна выпадала из привычного образа очень внимательного, корректного и вежливого сотрудника. – Что-то случилось вчера, о чем я не знаю? Помирились с Вадимом?

«Ничего себе… Она не только запомнила имя, но еще и знает, должно быть, от Юли, что мы разбежались», – удивилась девушка. Внешне она ничем не выдала своего изумления, лишь весело заметив:

– Нет, с Вадимом мы расстались окончательно. – Она выдержала небольшую паузу, прежде чем торжествующе закончить. – Просто вчера я нашла идеальную домработницу!

– А-а, – Евгения понимающе усмехнулась, – тогда понимаю твое счастливое состояние. И очень рада за тебя.

– А может, еще и прибавишь мне зарплату? Идеальные домработницы сейчас ох как недешевы, – вздохнула Яна.

– Я… подумаю. Ладно, ты иди, работай.

– Ага! – Яна поспешила в свой кабинет, радуясь, что так легко избежала порции нравоучений.

Сегодня она действительно чувствовала себя счастливой. Почти неделя сосредоточенных поисков домработницы привела к потрясающему результату. Немолодая, но энергичная Муза Степановна сделала с ее квартирой что-то невероятное, и девушка ощутила домашний уют и тепло, едва ли не впервые со времени ее приезда в Эмск. А если подумать хорошенько, то и с еще более далекого времени.

«Егор не может мне приказать вечно жить в бардаке… И потом, если мне можно было приводить молодого человека, то почему нельзя приходить домработнице?» – эти аргументы сейчас, когда хозяин был далеко и даже не присылал весточек, казались девушке очень убедительными.

– Яна, твои документы на командировку готовы, – успела сказать ей по дороге Эля.

Помощник посмотрела на часы. Через сорок минут ей надо было уже собираться в аэропорт. Учитывая разницу во времени, в «Свет-Фарм» сегодня ей удастся захватить в лучшем случае два часа рабочего дня. И за это время надо было успеть сделать очень много. Как впрочем, и за оставшиеся сорок минут на работе. Яна включила лэптоп и позвонила секретарю с просьбой сварить кофе.