— Все, что мне нужно, — сказала она, — это что-нибудь делать. Я знаю, мне надо быть дома, но должно же быть хоть что-то, что я смогу делать и здесь.

Меган согласно кивнула.

— Хорошо. Волонтеры на командном пункте маркируют ориентировки, которые потом разошлют по всей стране. Тысячи ориентировок. Я пришлю кого-нибудь со стопкой для вас, и вы будете работать здесь. Но между делом — я прошу вас — поразмышляйте над этим возможным вещественным доказательством. Подумайте, не знаете ли вы кого-нибудь, у кого фургон пусть хоть отдаленно соответствует описанию? Вдруг вы где-нибудь видели припаркованный автомобиль, показавшийся вам странным? Около школы, или больницы, или у озера…

— К сожалению, я не обращаю внимание на автомобили. Единственный фургон, что я могу вспомнить, — это старый драндулет, который раньше был у Пола, когда он проходил фазу «мужественного охотника».

— Когда это было? — встрепенулась Меган.

Ханна пожала плечами.

— Четыре или пять лет назад. Когда мы только что переехали из Городов. У него был старый белый фургон, чтобы перевозить приятелей-охотников и их собак, но он продал его. Охота была слишком беспорядочна для Пола.

— А вы не помните, кому он его продал? Вы кого-нибудь знаете?

— Нет, не помню. Это меня не касалось…

Ее глаза расширились, как от какой-то неожиданной догадки. Митч вел свой допрос в среду вечером в том же направлении. И Ханна отбросила тогда версию, что кто-то, кто бывал в их доме, кто ел за их столом, кому они полностью доверяли, мог поступить с ними так подло. Но когда ее сердце отвергло эту идею, разум начал сканировать имена и лица всех, кого она знала, всех, кого недолюбливала, весь круг их общения.

— Мы не можем исключать и такую возможность, — сказала Меган. — Мы не имеем права хоть что-то исключить в этом деле.

Ханна прижала к себе ребенка, не обращая внимания ни на липкие пальчики, ни на перемазанную глазурью и корицей мордашку, и устремила невидящий взгляд куда-то в угол, качая Лили. Ее мысли были о Джоше — где он, что с ним. Очень страшно быть в руках незнакомца, но как невыразимо ужасно пострадать от того, кого он знал и кому доверял… Такое происходило все время. Ханна читала об этом в газетах, видела по телевидению, сама имела возможность бороться с последствиями таких преступлений у детей других людей.

— Мой Бог, — шептала она. — Куда катится этот мир?

— Если бы мы знали, — ответила Меган, — то, возможно, смогли бы остановить его прежде, чем он совсем рухнет.

Они сидели в тишине. Взгляд Лили бродил по кухне, она согнулась немного и вытащила голову из-под подбородка Ханны. Девочка заглянула в красивое лицо матери, которая всегда имела ответы на все ее вопросы, и тихо спросила:

— Мама, где Джош?

8.22

— 11 °C

Меган разыскала Пола Кирквуда на стоянке на краю Национального парка в семи километрах к западу от города. Основная поисковая группа уже собралась — сотрудники из департамента шерифа, офицеры-кинологи с тремя лающими немецкими овчарками из Миннеаполисского полицейского управления, добровольцы из всех слоев общества — такое количество людей, что парковка была переполнена, и автомобили оставляли на боковых съездах в полукилометре вверх и вниз по федеральной трассе. Четыре фургона телеканалов припарковались где хотели, заблокировав другие автомобили. Спутниковые антенны торчали на их крышах, посылая сигналы в Миннеаполис, Сент-Пол и Рочестер.

Меган припарковалась позади фургона кабельного телевидения и направилась к толпе. Расс Стайгер выкрикивал инструкции и позировал телекамерам, опершись кулаками на узкие бедра. Зеркальные темные очки скрывали его косящие глаза. Пол стоял с мрачным видом метрах в пяти от него. Холодный ветер шевелил его каштановые волосы. Меган проскользнула мимо толпы и встала рядом с Полом, надеясь, что репортеры слишком увлечены речью шерифа, чтобы заметить ее.

— Мистер Кирквуд, я могу с вами поговорить? — спросила она шепотом, повернувшись спиной к камерам.

Пол нахмурился.

— Ну что теперь?

— Мне бы хотелось задать вам пару вопросов о фургоне, которым вы раньше пользовались для охоты.

— Господи! Что с ним-то?

— Для начала, почему вы не упомянули о нем этим утром?

— Я продал его несколько лет назад, — сказал он раздраженно. — Какое отношение он мог бы иметь к Джошу?

— Возможно, никакого, но мы хотим проверить все возможные пути.

Она ухватила его за рукав и потащила в сторону от толпы и ушей, настроенных как микрофоны, чтобы ловить любой писк информации. Пол неохотно последовал за нею от линии камер к грузовику хозяйственной службы парка.

— Ханна рассказала, что вы продали фургон несколько лет назад, — продолжила Меган. — А кто был покупателем? Он мог видеть или встретить Джоша в вашем доме?

— Я не помню, — отрезал Пол. — Это было несколько лет назад. Я поместил объявление в газету, и кто-то ответил на него.

— У вас не осталось его визитки или какой-нибудь записи, кто он?

— Нет. Это был простой парень. Он заплатил наличными, сел в фургон и уехал. Фургон… Это был кусок хлама! Я был счастлив, что избавился от него.

— А как насчет документа на право собственности? Вы же не собирались передать машину без него?

Пол посмотрел на нее.

— Конечно! А вы не настолько наивны, агент О’Мэлли.

— Нет, — спокойно ответила Меган, — Я не наивна. Кроме того, вы не кажетесь мне человеком, который проигнорировал бы правила.

— О, Иисусе! — Пол отступил от нее и поднял руку, как бы приглашая своим жестом весь мир разделить его недоверие. — Не могу поверить! — Его громкий возглас привлекал внимание многих людей, толпящихся рядом со Стайгером. — Моего сына похитили, а у вас хватает наглости стоять здесь и обвинять меня как преступника?

Меган заметила, как многие люди из толпы перенесли свое внимание на них. Напряжение нарастало, и она физически ощутила, как костлявые пальцы тревоги сжали ее горло. Последняя вещь, в которой она нуждалась, — это перетянуть одеяло на себя, привлечь внимание прессы. Де Пальма быстренько выдернет ее отсюда и похоронит в недрах штаб-квартиры настолько глубоко, что ей никогда больше не удастся найти выход оттуда.

— Мистер Кирквуд, я ни в чем вас не обвиняю. — Она говорила тем спокойным низким тоном, которым воспользовалась бы в разговоре с потенциальным самоубийцей, решившим спрыгнуть с высоты. — Я прошу прощения, если это так прозвучало.

— Я скажу вам, как это прозвучало, — огрызнулся Пол со злостью. — Это прозвучало, как будто вы все не знаете, как найти моего сына, но тем не менее делаете все, что можете, чтобы прикрыть свою задницу. Вот как это прозвучало!

Он бросился прочь от нее, прочь от сотни или более людей, которые собрались посмотреть шоу, прочь от камер и репортеров. И они тут же набросились на Меган, держа ее под прицелом фото— и телекамер.

— Агент О’Мэлли, у вас есть какие-либо комментарии к обвинениям мистера Кирквуда?

— Агент О’Мэлли, БКР считает мистера Кирквуда подозреваемым?

— Агент О’Мэлли, у вас есть комментарий к статье в «Трибьюн»?

Меган стиснула зубы, стараясь не реагировать на сотню нелицеприятных вопросов. Дипломатия. Сдержанная, незаметная дипломатия. Таковы были инструкции от Де Пальмы. Такой была политика Бюро. Она поклялась, что сможет справиться с этим. Меган обещала сдерживать свой темперамент, если пресса — или еще кто-нибудь — начнет доставать ее. Она глубоко вздохнула и без дрожи повернулась лицом к телекамерам.

— Мистер Кирквуд, понятно, обезумел от горя. Единственный комментарий, который я вправе дать, — это что БКР совместно с полицейским управлением Оленьего Озера и департаментом шерифа Паркового округа делает все возможное, чтобы найти Джоша Кирквуда и отдать под суд его похитителя.

Не обращая внимания на продолжающиеся залпы вопросов, она двинулась сквозь толпу по направлению к своему автомобилю.

— Я говорил, что вы продержитесь здесь месяц, О’Мэлли? — промурлыкал Стайгер с ехидной улыбочкой, когда она проходила мимо него. — Похоже, мой прогноз был слишком оптимистичным.