Андреас еще не полностью пришел в себя, когда Мельхиор проводил его и остальных домой. Он отвел их наверх, избежал объятий и поцелуев прислуги и перевел их радостные приветствия на Андреаса, Карину и Лидию. Он так проголодался, что готов был в одиночку проглотить целого быка. Когда он снял перчатки и посмотрел на свои руки, то увидел, как сильно они дрожат. Он пока что старался не давать волю мыслям о том, что они не только выжили во время вылазки, но и осуществили ее с поистине грандиозным успехом, и задвинул их как можно дальше. Сначала нужно подождать, чем закончится битва за Прагу, и только затем можно будет сказать, кто в результате одержал победу.

Он с грохотом сбежал на первый этаж и ворвался в кухню. Раскрасневшиеся служанки приветствовали его книксеном.

– Скажите, что у вас есть из еды! – выпалил он.

Они захихикали, а затем наперебой стали ему предлагать колбасы и ломти хлеба. Вскоре Мельхиора замучила совесть: если город возьмут в осаду, им пригодится каждый кусок, а бедняки, вероятно, уже сейчас голодают. Но ведь к тому времени и колбасы, и хлеб испортятся! Он вонзил в них зубы и поперхнулся, когда в кухню вбежал Андреас. Похоже, его снова поймали на горячем. Андреас несколько раз перевел взгляд с лица Мельхиора на колбасы в его руках, а затем протянул к ним руку, забрал у брата несколько колбас и затолкал себе в рот. Глаза у него слезились.

– Приятного аппетита, братишка, – пожелал ему Мельхиор.

Андреас поперхнулся, но все же сумел проглотить слишком большой кусок. Только теперь Мельхиор обратил внимание на то, что на брате все еще грязная одежда и дорожные сапоги. Он удивленно указал на них.

– Мы выступаем немедленно, – заявил Андреас и забрал у него остальные колбасы. – Поесть можно и потом. Я должен кое-что сообщить Коллоредо.

– Что? Скажи мне, а потом можешь и…

– Это мой город, – перебил его Андреас. – Если дойдет до того, чтобы защищать его, то я хочу находиться впереди и знать, что происходит. Ты идешь со мной или предпочтешь оставаться в моей кухне и обжираться моими колбасами, пока остальные обращают Кёнигсмарка в бегство?

– Это наполовину моя кухня и мои колбасы, – услышал Мельхиор собственный голос.

Андреас схватил шляпу Мельхиора и нахлобучил ему на голову.

– Поторопись.

Мельхиор последовал за братом на улицу. Конюх уже приготовил двух свежих лошадей. Карина тоже была на улице, и тоже – в той же самой одежде, в которой приехала. Она погладила Мельхиора по щеке, затем обняла Андреаса и поцеловала его.

– Возвращайтесь живыми и здоровыми, – прошептала она.

Мельхиор не сводил с нее глаз, пока Андреас обнимал и целовал ее в ответ. И хотя никто ничего ему не сказал, в этом не было нужды, он и так понял: кое-чему пришел конец. Он почувствовал укол в сердце, и ему стало трудно дышать.

Андреас вскочил на коня и поскакал прочь, не дожидаясь его. Мельхиор последовал за ним, но отъезжая, он в последний раз обернулся. Карина подняла руку и махала им вслед. Затем послала им воздушный поцелуй. Он не ответил, поскольку знал, что она прощается не с ним.

– Что? – воскликнул Коллоредо. – Этого не может быть! Подполковник Оттовалски и его люди находятся на пути в Пилсен, чтобы привести нам на помощь императорский гарнизон.

– Может, он так и сказал, – объяснил Андреас. – Но факт есть факт: я сам видел и слышал, как он предлагал свои услуги Кёнигсмарку.

Коллоредо побледнел и растерянно заморгал.

– Насколько хорошо Оттовалски знает защитные сооружения города, господин генерал?

Коллоредо скорчил гримасу.

– Так же хорошо, как и вы, советник. Что за вопрос?

– Этого я и боялся. Кёнигсмарк хотел заставить меня выдать ему уязвимые места укреплений. Оттовалски сделает это добровольно.

– Брешь в капуцинском монастыре, наверху, в Градчанах! – выдавил Коллоредо. – Господи Боже, там на посту стоит только небольшой гарнизон Страговских ворот. Мы должны их…

Остаток его предложения поглотил внезапный колокольный звон. Казалось, что резонирует вся башня Староместских ворот. Они бросились к окну. У стен города стояло огромное облако пыли, а под ним виднелись пестрые цвета униформ и блестящий металл оружия и доспехов.

– Это Виттенберг, – прошептал Андреас. – Да смилостивится над нами Господь. Я догадываюсь, где находятся люди Кёнигсмарка.

Коллоредо доказал, что старая гвардия может быть полезна, по крайней мере, в периоды кризиса.

– Следуйте за мной! Немедленно выдвигаемся к Страговским воротам! – Он загромыхал вниз по лестнице, следом за ним – Мельхиор и Андреас. Не успев спуститься, он заревел: – Мне нужен взвод мушкетеров. Взвод мушкетеров!

Иржи Плахи ожидал их внизу, у выхода из башни. Он тоже был покрыт грязью, которую собрал во время нападения на лагерь Кёнигсмарка.

– Все ваши солдаты – у земляных укреплений, генерал, – доложил он. – А у меня есть рота студенческого легиона, и они готовы выступать прямо сейчас. Куда?

Мельхиор хлопнул его по плечу и побежал по мосту за генералом.

– Не отставайте! – крикнул он.

Пока они добрались до Страговских ворот, их группа растянулась по всей Малой Стране. В отделении было более ста человек, и многие из них лежали вдоль дороги и блевали после бешеной скачки; другие шатались от истощения. Дорога через мост и наверх, к Граду, была длинной и крутой. Мельхиор задыхался и боялся, что Андреас вот-вот упадет замертво. Он заметно похудел из-за серьезных нагрузок, но он слишком привык к сидячей работе: лицо у него побагровело, и он хватал ртом воздух. Наконец впереди показались ворота и охраняющие их солдаты. Некоторые обернулись и смотрели на них.

– Кажется, в порядке… – начал было Коллоредо, но замолчал.

Солдаты отодвинули огромные засовы и принялись уже открывать ворота.

– Стой! – закричал он.

И в этот момент Мельхиор с ужасом понял: то, что он считал кучей одеял и пальто, на самом деле было телами убитых стражей, очевидно, совершенно спокойно подпустивших к себе Оттовалски и его людей, так как подполковник был известным офицером, а от Страговских ворот нельзя было заметить, что он прошел именно через потайную брешь в монастыре капуцинов.

Генерал побежал вперед.

– Стойте! Безумцы…

Солдаты вскинули мушкеты и выстрелили. Мельхиор и Андреас бросились на землю. Бежавший впереди них генерал упал и покатился по мостовой.

– Оттовалски! – вне себя заревел Андреас. – Ты жалкий ублюдок!

Вместо ответа раздался выстрел, от мостовой полетели искры. Андреас выругался. Мельхиор заметил, что генерал поднял голову и встряхнулся. Мушкетеры у ворот уже опять заряжали оружие. Створки ворот медленно раскрывались. У себя за спиной он услышал крики и ругань школяров из студенческого легиона, который подходил небольшими группами и тоже начал стрелять. Воздух загудел от пуль. Солдаты у ворот бешено крутили ручку подъемного механизма.

Мельхиор вскочил, подбежал, пригнувшись, к генералу Коллоредо и потащил его прочь.

– Отпустите меня! – крикнул генерал. – Я не ранен!

Первая дюжина мушкетеров из студенческого легиона выстроилась в ряд и выпустила залп. От стен у ворот отскочили каменные осколки, во все стороны полетели щепки. Двое солдат впереди упали, но ворота были уже приоткрыты, так что в них мог протиснуться человек. Генерал Коллоредо вскочил на ноги и вместе с Мельхиором побежал к углу ближайшего дома. Им вслед засвистели пули. Ворота раскрылись еще больше, и в них ворвалась орущая толпа, стреляя, ругаясь и размахивая алебардами и рапирами. Андреас промчался зигзагом под градом пуль и, тяжело дыша, догнал Мельхиора и Коллоредо. Второй залп студентов уложил несколько нападавших, но и в ряду стрелков появились первые жертвы: они упали на мостовую и корчились от боли.

– Я узнал эти цвета! – крикнул Андреас. – Это Кёнигсмарк.

– Сколько у него людей? – крикнул в ответ Коллоредо.

– По меньшей мере две тысячи…