Когда Василий закончил рассказ, лицо Мирогнева было темнее самой темной тучи. За все время рассказа, Мирогнев ни разу не перебил богатыря, только мрачнели глаза, да морщина меж густых бровей становилась все глубже и глубже.

— Да-а, — протянул князь после недолгой паузы. — Ох, как не хочется верить… Очень не хочется, да вот только… Ну да не для ваших ушей это. Пока.

Он многозначительно посмотрел на Василия, потом на Маргаста. Маргаст удивленно вскинул бровь, но переспрашивать что хотел этим «пока» сказать князь, не стал.

— Значит так, — подвел беседе итог Мирогнев. — Идите отдыхайте, пока, пейте-гуляйте. А утром…

Василий сидя рядом с Маргастом почувствовал как напрягся колдун.

— А утром вы встретитесь с Древними! — Василий аж поперхнулся от неожиданности. Он думал искать их придется неизвестно сколько, а дело вот как повернулось.

— Но учтите, — продолжил Мирогнев. — Как их совет примет решение так и будет. Я им указать не могу, но… В общем, до утра.

Маргаст наморщил лоб, но в следующий миг понимание отразилось в его глазах. Он быстро закивал, подхватил ошарашенного Василия точно так, как незадолго до этого сделал с ним самими богатырь, и потащил к тяжелой двери.

Уже на пороге, Василий вывернулся из цепких пальцев колдуна и обернулся к погрузившемуся в раздумья князю.

— Воевода… Князь… А почему ты Мирогневом стал?

Лицо князя потемнело так стремительно, что Василий понял, что спросил что-то не то. Сдавленно крякнув, Маргаст отвесил богатырю звонкий подзатыльник и вытолкнул за дверь. Прежде чем дверь закрылась, Василий успел заметить, как Мирогнев дрожащими руками ухватился за пузатый кувшин.

— Хм, неплохо, — когда тяжелая дверь за спиной негромко прихлопнула, сыто потянулся Маргаст. — Очень не плохо. Еще если б ты отучился вопросы ненужные задавать…

И поймав недоуменный взгляд богатыря широко улыбнулся:

— Завтра поймешь, чему я радуюсь. А про то, почему он имя сменил… Забудь и больше никогда не спрашивай.

— А ты про то знаешь? — недоверчиво спросил богатырь.

— Не все, — с сожалением вздохнул Маргаст и тут же добавил: — Но рассказывать не буду. Даже не проси.

Василий обескуражено кивнул.

— Ладно, лучше пойти прилечь… — хлопнул его по плечу Маргаст. — Да не косись так на столы, хватит. Похоже денек нам завтра предстоит веселый.

Солнце еще не показалось над виднокраем, как в двери дома где расположились Василий с Маргастом, требовательно постучали. Стряхивая с себя остатки сна, Василий приоткрыл дверь. Дородный гридень, распространяя вокруг себя густые запахи вчерашней выпивки, хмуро посмотрел на богатыря.

— Сбирайтесь, — он шумно шмыгнул носом. — Князь велел, значит. На околице вас ждуть, проводят, значит, куды надо.

И не говоря больше ни слова, детина развернулся и затопал прочь.

На околице, их поджидал другой гридень. Окинув его знающим взглядом, Василий мигом признал в нем бывалого, несмотря на молодость, воина. Не простой гридень, подумалось богатырю, не иначе как приближенный князя. Вот только мнилось, что к Древним отвезет сам князь… Или рылом не вышли? Словно прочитав мысли богатыря, гридень пояснил:

— Князь велел передать, что встретит на месте. Да велел не задерживаться, — он усмехнулся. — А что ж, вы коней-то не взяли? Князь велел вам любых…

Не давая ему закончить фразу, Маргаст сунул два пальца в рот и оглушительно свистнул. Словно ветер прошелестел по верхушкам деревьев. Гридень покачнулся в седле, а по деревне заквохтали переполошенные куры. Две тени выметнулись из леса и обгоняя ветер метнулись к людям. Бархатные ноздри ткнулись Василию в щеку. Гридень восторженно повертел головой, а его конь испуганно попятился почуяв в появившихся рядом животных, холод загробного мира.

Маргаст запрыгнул в седло и вопросительно взглянул на гридня.

— Туда, — махнул тот в сторону леса, и первым направил коня в ту сторону.

Природа просыпалась. Предутренний туман загадочно стелился по земле скрывая траву и конские копыта от любопытного взгляда. Мокрые от выступившей росы ветки деревьев неприятно хлестали по лицу, стоило на миг потерять бдительность. Одно из таких деревьев, словно в насмешку, вылило Василию за шиворот добрую горсть холодной воды. Выругавшись сквозь зубы, богатырь поежился, ничего не отвечая на беззлобные подначки Маргаста. Княжеский гридень сонно покачивался в седле, совершенно не интересуясь окружающим. Где-то на макушке высокого дерева пронзительно заверещала белка, недовольная вторжением людей в лес. Глазки бусинки сердито осмотрели пришельцев, после чего зверек швырнул в них увесистую шишку и сразу забыл о их существовании, поглощенный своими, несомненно более важными делами.

Маргаст снова развеселился, когда брошенная шишка звонко стукнула Василия по макушке. Богатырь погрозил кулаком невидимому зверьку и широко улыбнулся.

— Слушай, — попытался завести разговор с угрюмым провожатым Василий, — А тех, в избе, кто ловко так? Маслом?

— Да две бабы местные, — отмахнулся тот. — Когда весть дошла что литва приближается, кто в лес сбег, кто к князю за помочью, а эти остались. Сказы-то слыхали страшные, да рассудили, что сразу их убивать не станут — нужно же кого-то заставить жратву готовить да брагу носить. Так и оказалось. Вот они их и напоили, а в брагу травок сонных добавили. А как ночь, вскипятили котел масла, да из ковша по головам…

Василий покачал головой.

— Отчаянные у вас бабы. Неужто и правда их не тронули?

Лицо гридня чуть оживившееся во время рассказа вновь помрачнело.

— Почти… Снасильничали каждый по разу… Да еще по разному поразвлекались. Померли обе… А Вестинке и осемнадцати не было… С детства ведь, егозу, знал…

В пустых глазах провожатого задрожали крупные слезы. Отвернувшись, Василий был готов отдать что угодно, лишь бы откусить свой язык на вчерашнем пиру.

— Ну все, — гридень остановил коня. Впереди, раздвигая толстые вековые сосны, расположилась небольшая полянка, каких сотни в каждом лесу. Только эта в отличие от других имела идеально круглую форму. Шершавые коричневые стволы, причудливым частоколом окружили полянку так густо, что попасть на нее можно было только с той стороны с которой их подвез гридень.

— Велено передать, что бы ждали на этой полянке.

— А ты?

— Рылом не вышел, — сердито ответил гридень, но сразу смягчился и пояснил. — Древние не любят когда их видят. Мне и так старались особо много не говорить… Да я и сам не хочу. Как говорится меньше знаешь, больше выпить можно.

Он рассмеялся и развернув коня ускакал со всей поспешностью, что позволительна в густом лесу.

Василий и Маргаст переглянулись.

— Ну что, пойдем туда, что ли? — нерешительно спросил Василий.

Маргаст нахмурился.

— Не нравится мне здесь, ох, не нравится. Как завеса над этим местом. Моя сила здесь ничто. Надеяться придется только на себя…

— А много мы на твою силу надеялись? — с усмешкой укорил колдуна Василий. — Плюнь, поехали.

— Может быть, может быть, — задумчиво произнес Маргаст. — Только у меня ощущение, что будет что-то…

— Плохое?

Маргаст неопределенно хмыкнул.

— Ну так хорошо! — воодушевился Василий, но Маргаст его осек.

— Забыл, кому я служу? Понятия о хорошем у нас с тобой разные.

От его серьезного взгляда повеяло таким холодом, что Василий невольно поежился.

Он направил коня в просвет между деревьев. Конь дрожал, прядал ушами, но ослушаться хозяина не посмел. Уже въезжая на изумрудно-яркий ковер поляны, Василий не оборачиваясь бросил:

— Ты главное руку поближе к мечу держи. Так… На всякий случай.

Кони опасливо вышли из леса. После сумрака чащи, яркое утреннее солнце больно резануло по глазам. Василий зажмурился, а когда глаза вновь обрели способность смотреть, прямо напротив него, появившись неизвестно откуда, стояло несколько человек в просторных коричневых балахонах. Широкие капюшены, низко надвинутые на глаза отбрасывали тень так, что разглядеть лица не представлялось возможным. Ни один из Древних, как догадался Василий это были именно они, не произнес ни звука, не сделал ни жеста, но богатырь подчиняясь внутреннему порыву медленно слез с коня. Подойдя к ним, опустился на колени.