Лицо Василия потемнело. С шипением втянув воздух сквозь плотно сжатые зубы, он медленно покачал головой.

— Я. Туда. Не вернусь.

Заглянувший ему в глаза Маргаст отшатнулся от промелькнувшей там безысходной тоски и непередаваемого ужаса.

Звук открывшейся двери отвлек от неприятного разговора.

— Пирозерский князь Мирогнев, приглашает богатырей откушать с ним, на пиру по случаю уничтожения иноземных злодеев.

Василий неловко чувствовал себя под пристальным взглядом пирозеровского князя. Хоть и приходилось не раз пировать за одним столом с Владимиром Красно Солнышко, да годы беспробудного пьянства почти стерли воспоминания о тех днях. Вот и не лез сейчас кусок в горло.

Маргаст, в отличие от смутившегося богатыря, уничтожал благоухающие ароматами блюда со скоростью лесного пожара. Василий только успел доглодать небольшую гусиную ножку, а колдун уже опустошил все блюда до которых только дотянулись его длинные руки.

Под непрекращающиеся здравницы, Василий тайком рассматривал Пирозерского князя. Высокий, статный с легкой сединой в черных как смоль волосах, Мирогнев произвел на богатыря хорошее впечатление. Перехватив его изучающий взгляд, Мирогнев улыбнулся одними кончиками губ и поднял простой, без всяких украшений кубок, в сторону богатыря. Василий совсем смутился от оказанной ему чести. Дрожащими руками, поднял в ответ свой, и под одобрительным взглядом князя, выпил до дна.

Пир тем временем разгорался лесным пожаром. Жители деревни, взбудораженные победой над литвой и приездом самого князя, расстарались на славу. Были извлечены все заготовленные запасы, отправлены гонцы в соседние деревеньки за пополнением запасов браги и пива, расставлены наспех сколоченные столы. Охотники, сбиваясь с ног, сновали между лесом и деревней доставляя все новую и новую дичь. Разнообразие, обычное на пирах князя Владимира, с лихвой заменялось обилием. Да и поварихи тут были недурные. Умело используя ароматные травки, так разжигали аппетит, что брюхо уже потрескивает, а руки знай пихают в рот все новые и новые куски.

Наконец, Мирогнев встал. Сделав пирующим знак продолжать пир дальше, он едва заметным кивком пригласил Василия с Маргастом проследовать за ним в дом местного войта.

Мигом подхватившись, Василий бросился следом даже не думая сохранять степенную важность. Маргаст только крякнул, когда стальные пальцы богатыря дернули за шиворот больно прищемив загривок. Недоеденная свиная нога упала под стол, где сразу же что-то завозилось, возникла короткая возня, и следом раздался громкий хруст кости перемежаемый довольным псиным рычанием.

Когда Василий прямо-таки втащил осоловелого от вкусной еды колдуна в дом, Мирогнев уже сидел за небольшим, но обильно уставленным закусками столом. Не отрываясь от пузатого бокала, князь взглядом указал на лавку напротив. Маргаст тут же по-хозяйски уселся и потянулся за высоким кувшином. Сдвинув брови, Мирогнев с улыбкой наблюдал, как Василий неловко примостился с краешку.

— Изменился, ты, Василий Игнатьевич, изменился… — внезапно прогудел низким басом князь. Брови Василия взметнулись вверх, но Маргаст похоже совсем не удивился словам князя. Если вообще их расслышал, поглощенный новой поросячей ножкой. Мирогнев весело расхохотался. — Никак не признал? Неужто я так сильно изменился?

Василий чуть заметно пожав плечами всмотрелся в открытое лицо Мирогнева. Искорки смеха прыгающие в зеленых, словно трава глазах князя, стали ярче. Было что-то такое в этом лице… Высокие, словно грубо вырубленные скулы, ярко-зеленые глаза, небольшой, едва заметный шрам на левом виске… Шрам!

Перед глазами как наяву встала бескрайняя засушливая степь. Орда степняков с диким раздирающим душу улюлюканьем окружила небольшой отряд младшей дружины. Два десятка безусых еще отроков, обнажив мечи, бросились в первый в своей жизни бой. Неравный бой.

Огромный, с жиденькой бороденкой воин на черном коне, неожиданно вырос из-под земли прямо перед растерявшимся Васькой.

— Дрожи, урус, — неестественно тонко для такого мужика рассмеялся степняк. — Дрожи. Только лужу на коня не пусти, а то мне его потом отмывать придется.

Огромная, жутко изогнутая сабля, со свистом рассекая воздух устремилась к широко распахнутым в испуге глазам Васьки. Рука будущего богатыря безуспешно тянула рукоять внезапно ставшего жутко тяжелым, меча. Пальцы беспомощно соскальзывали с холодной рифленой рукояти. Еще миг и острая стальная кромка жадно вопьется в мозг чуть ниже остроконечного шелома. Негнущиеся пальцы наконец ухватили непослушную рукоять. Не успеть. Медленно, словно муха попавшая в сладкую патоку, меч покидал уютные ножны. Не успеть. Не в силах выдержать зрелища приближающейся сабли, Васька зажмурил глаза. Удар. Противный скрежещущий звук стали о сталь, подействовал на молодого дружинника не хуже ушата холодной воды. Заверещав не хуже степняка, Васька выхватил меч и все так же не глядя махнул им наотмашь.

Рука, ощутив сопротивление, усилила нажим, и в следующий миг меч обрел свободу продолжая свой путь. Звякнуло. Сочная, перекрывающая шум битвы ругань на чистейшем русском языке заставила Ваську открыть наконец глаза.

Перепуганная запахом крови черная лошадь, взбрыкивая, уносилась от места схватки. Нижняя часть туловища степняка еще каким-то чудом держалась на конском крупе. Другая половина так и не выпустив из руки сломанную саблю валялась на выжженной солнцем земле.

Рядом, костеря всех родственников Васьки до пятого колена, зажимал рассеченный висок воевода Любомир. Не ожидал воевода, когда подставлял свой меч под удар степняка, спасая раззяву, что этот самый раззява разрубив с испугу противника, достанет и его кончиком острого меча…

Василий обескуражено поскреб затылок. Вот уж не ожидал встретить знакомца, а надо ж! Князь снова расхохотался.

— Надобно выпить за такое событие. А? — он широким жестом обвел стол. — Ты ж, стервец, меня едва без головы не оставил! Ну да кто старое помянет… Не каждый день в наши края богатыри знатные приезжают.

Все еще не находя слов, Василий подхватил протянутый кубок, и жадно отпил половину. Рот открылся было что-то сказать, но богатырь только мотнул головой и залпом допил вино.

— Какой, я теперь богатырь, — он задумчиво посмотрел на опустошенный кубок. — Был, богатырь, да весь вышел. Прости, князь, не хочу тебе врать. Не богатырь я больше, а так… Посмешище киевское.

Князь нахмурился. Глубокая морщина, похожая на шрам от удара топора, пересекла лоб. Внимательные глаза пристально изучали лицо Василия.

— Вот значит оно как? — наконец медленно проговорил князь. — Не врет значит молва…

Он снова налил себе и Василию не забыв и Маргаста. Молча выпили.

— Как бы там ни было, — негромко прихлопнул крепкой ладонью по столу князь, — Вы вдвоем бросились супостата рубить… А ведь видели, что не устоите… Богатырь, пожалуй не звание… Это в душе что-то…

Мирогнев покачал головой, потом встряхнулся, напомнив матерого медведя вылезшего из воды, и совсем другим голосом прогудел:

— Ладно! Что было — прошло. С каким делом в мои земли попал? Что мимо проходил — не поверю, такие как ты просто так не ходят. Даже если… кхм… Говори, что за дело. А уж коли в моей власти, то за то, что людям моим помог — отблагодарю.

Василий беспомощно покосился на Маргаста в надежде найти поддержку, но тот нечего не слыша увлеченно обгладывал гуся.

— Эх, — Василий обречено махнул рукой. — Дело у нас такое: где-то в твоих землях, остались еще Древние…

Василий осекся: внимательные глаза князя опасно блеснули.

— Древние говоришь… Может и есть такие. А почто они тебе понадобились?

Не отрываясь от еды, Маргаст незаметно пнул Василия под столом. Но Василий уже решил полностью доверится Мирогневу.

— Ты выслушай, князь, все с самого начала, а там уж решай сам — поможешь или нет. Только скажу сразу, Владимир мне не поверил…

Он хлебнул еще вина.

— Задолжал я одному корчмарю… — Маргаст только вздохнул: мол, как знаешь.