— Ладно, — сдалась Руби и ушла в примерочную.

Надев костюм, она вышла к зеркалу и удивилась, как хорошая одежда меняет человека. Покрой ей очень шел, и материал оказался превосходного качества.

— Детка, это то, что нужно! — сказала Ванда, подойдя сзади. — Надо же, сразу подобрали.

— Считаешь? — засомневалась Руби.

— О да. Тебе очень идет.

— Ну, не знаю, все-таки пятьсот долларов…

— А что еще ты станешь делать с деньгами?

Вопрос застал Руби врасплох. Действительно, куда ей тратить деньги? Копить, чтобы переделать кухню, выбрасывать на батончики и чипсы, скопидомить в надежде когда-нибудь похудеть и купить одежду шестого размера?

— Хорошо, я беру костюм, — быстро сказала Руби, чтобы не дать себе времени передумать.

— Отлично! Снимай, на кассу отнесу я. Вот и пригодилась моя дисконтная карта.

— Спасибо…

— Моя часть работы закончена, замена подойдет с минуты на минуту.

— Какая замена? — не поняла Руби.

— А вот какая. — Ванда показала на Симону, которая шла по отделу.

— Привет, — удивленно сказала Руби.

— Здравствуй, — отозвалась Симона. — Ты готова?

— К чему?

— Ну, нельзя же носить новый костюм без стильного макияжа и прически!

— Что?!

— Я обо всем позабочусь. Макияж сделаем в «Бобби Брауне», а прическу — у Александра, моего парикмахера.

— Ты что, серьезно?

— Совершенно.

— Ну вы даете! — воскликнула искренне тронутая Руби, впервые подумав о Ванде и Симоне не как о квартирантках. Долгое время круг ее общения ограничивался Джереми, Уорреном и телевизором, но теперь у нее появились подруги.

— Добрый день, — сказала Симона сильно накрашенной женщине, сидевшей за прилавком «Бобби Браун» в «Саксе».

— Вы Симона Рейс из новостей! — на секунду растерявшись, воскликнула та, но тут же вновь приняла холодно-профессиональный вид. Не к лицу работницам «Сакса» пищать от восторга при виде знаменитых покупательниц. — Чем могу помочь?

— Нам нужна косметика для моей подруги.

— Здрасьте, — робко пискнула Руби, боясь, что продавщица будет разочарована, что покупает не Симона, а она.

— Конечно! Меня зовут Джин. Что вас интересует?

— Макияж, — ответила Симона. — Начнем с увлажняющего средства.

— Прекрасно, у нас есть отличный увлажняющий крем для лица…

— Нет. Ей нужен гель против жирного блеска кожи и какой-нибудь крем для век. — Симона указала на тюбики и баночки под стеклом. Визажист взяла тестеры и принялась накладывать крем на лицо Руби.

— Меня еще никогда не красили у прилавка, — призналась Руби. Она робела подходить к стендам визажистов в магазинах.

— Неужели? — удивилась Джин. — А где вы покупаете косметику?

— Ой, я мало крашусь. Кое-что выбираю в «Си-ви-эс», «Райт Эйд» или в универсаме, когда покупаю продукты.

— В «Си-ви-эс»? — в ужасе переспросила Симона. — Боже упаси, Руби, леди не покупают тушь для ресниц и прокладки в одном магазине.

— Она права, — согласилась Джин, берясь за основу для макияжа.

— Нет, — воспротивилась Симона. — Сначала маскировочный карандаш.

— Конечно, — согласилась Джин и взяла две маленькие баночки. — Вам, наверное, подойдет «слоновая кость».

— Нет, попробуйте «фарфоровую белизну», — настояла Симона и оказалась права: белоснежный фарфоровый тон отлично подошел Руби.

Следующие полчаса Симона указывала Джин, как именно нужно красить Руби, выбрала основу, подводку для глаз, тушь для ресниц, румяна, карандаш для губ… Если на свете есть безупречный макияж, то Руби его сделали. Джин тоже предлагала какие-то идеи, но большей частью Симона сама опытным взглядом выбирала цвета и оттенки. С каждым мазком Руби видела, как возникает новое лицо. Когда Джин в заключение слегка прошлась пудрой, Руби с изумлением уставилась в зеркало: кожа стала идеальной, как у Халли Берри или Фейт Хилл в рекламных роликах. Ни морщинки, ни пятнышка. Глаза, подведенные жидкими перламутровыми тенями, сияли, губы стали полными и гладкими. Руби трудно было узнать.

— Привет, красотка, — сказала Симона, когда Руби повернулась от зеркала.

Та улыбнулась.

За макияж Руби выложила почти триста долларов. Затем Симона повезла ее к парикмахеру в Джорджтаун.

— Мадемуазель Рейс! — с сильным французским акцентом воскликнул Александр, настоящая звезда Джорджтауна, ведущий стилист «Опалового салона» на Эм-стрит. Ходили слухи, что Александр Буассо, объявлявший себя коренным парижанином, в действительности носил имя Винни Сантини и маскировал нью-джерсийский выговор французским прононсом, но мастер он был от Бога.

— Александр, очень рада тебя видеть, — сказала Симона, целуя его в щеку.

— Вы уже хотеть подновлений? — осведомился парикмахер.

— Нет, — ответила та. — Это моя подруга Руби. Я надеюсь, вы сможете подобрать ей подходящую стрижку и, может быть, немного осветлить или…

Не дав Симоне закончить, Александр приблизился к Руби и провел по ее волосам тыльной стороной запястья.

— Кто делать это с вами? — грозно вопросил он.

— Э-э… Шахин в «Стрижке-брижке», — промямлила Руби.

— Какой «Стрижке»?

— «Брижке», это на Коннектикут-авеню рядом с…

— О, но, но, мадемуазель, я вовсе не желать знать, где это, — оборвал ее Александр.

— Сможете привести ее в порядок? — вмешалась Симона.

— У меня плотно занят весь день, но для вас, мадемуазель Рейс, я найду место, — пообещал Александр и щелкнул пальцами, подзывая помощницу.

— Подготовьте к стрижке и осветлению, — велел он молодой женщине, затем схватил Руби за руку и несколько мгновений рассматривал. — И маникюр, пожалуйста. — Посмотрев Руби в лицо, он добавил: — И пусть Янг что-нибудь сделать с ее бровями. — На этом Александр жестом предложил Руби следовать за ассистенткой.

— Спасибо, Александр. Я ваша должница, — сказала Симона и повернулась к Руби: — Ты в хороших руках. В самых лучших. До скорой встречи.

— Спасибо, Симона. — Руби внезапно ощутила угрызения совести за то, что недавно в ярости бросилась на подругу. — Прости меня за тот случай на лестнице.

— Чепуха, — заверила ее Симона. — Поверь, я все понимаю. Больше, чем ты можешь знать.

Почему-то Руби поверила, что Симона действительно ее поняла.

— Не смотри, не смотри, — повторяла Руби, заслоняя лицо пакетом, в котором лежали алый жакет и черная юбка. Вернувшись из парикмахерской, девушка пробежала мимо Ванды, нетерпеливо ожидавшей ее возвращения, и кинулась вверх по лестнице, добавив на бегу: — Сейчас надену костюм и покажусь!

Вбежав в спальню, Руби закрыла дверь и поборола желание немедленно подойти к зеркалу. Быстро раздевшись, она вытащила из пакета юбку и жакет, надела, затем отыскала в комоде колготки и пару черных лодочек. Мысленно проверив, все ли в порядке, Руби зажмурилась и подошла к большому зеркалу, висевшему на обратной стороне двери. Глубоко вздохнув, она открыла глаза.

— Ух ты! — вырвалось у нее. Так хорошо Руби еще никогда не выглядела. Яркий новый костюм ей очень шел. Александр уложил волосы, слегка высветлив несколько прядей, но больше всего Руби изумило собственное лицо, сиявшее благодаря мастерству Симоны. Руби охватило странное ощущение: отражение в зеркале свидетельствовало, что она красива, но разум отказывался допустить такую возможность. Когда в «Саксе» Ванда сняла с вешалки алый блейзер, Руби сразу представила шуточки насчет красных динозавров и «добрые» советы, что при таком весе надо одеваться скромнее, но чем дольше она смотрела в зеркало, тем лучше чувствовала себя в ярком костюме. Алый цвет ей очень шел.

Руби уже хотела идти вниз хвастаться новым обликом, но вспомнила о шарфе, давным-давно подаренном ей Дорис. Пошарив в комоде, Руби вспомнила, что шарф остался в шкафу на третьем этаже. Симона давно ушла на работу, но Руби решила на секунду зайти к ней в комнату.

Зайдя в «люкс», Руби почувствовала, что ужасно соскучилась по своей спальне. Ничего не поделаешь, нечего было отдавать такую комнату… По пути к шкафу внимание Руби привлекла яркая бумажка, лежавшая на кровати. На обертке не было никаких обозначений, но Руби не сомневалась, что это пластиковая упаковка от шоколадных батончиков. Нелепая идея, что Симона лакомится шоколадом, вызывала улыбку. Бросив обертку в мусорную корзину, Руби начала искать шарф и вдруг вспомнила, как в детстве прятала лакомства в спальне. Что, если Симона поступает так же?