На десятом этаже женщины вышли. На площадке маленький латиноамериканец усердно намывал потрепанный ковер специальным шампунем. Руби услышала, как одна дама сказала:

— Для чего они чистят это старье? Паласу уже ничто не поможет.

— Верно, — согласилась другая. — Все равно что наряжать толстуху — не стоит и возиться.

Послышался смех, означавший, что колкость адресована Руби. Как ни странно, девушку это не особенно задело. Ей было о чем подумать — о Престоне Да Сильве, например. Нужно любой ценой привлечь его внимание.

Выйдя из лифта, Руби прошла в свой кабинет и первым делом проверила электронную почту и автоответчик. Не обнаружив ничего срочного, она направилась мимо кубиков-клетушек к офису Престона, собираясь как бы невзначай проверить, у себя ли он. Подойдя к двери, Руби услышала, как вице-президент говорит по телефону, опутывая своими чарами потенциального клиента. Слушая Престона, девушка пыталась придумать предлог для разговора. Может, поздравить его с привлечением в компанию самого крупного в текущем году клиента? Да Сильва положил трубку, и у Руби заколотилось сердце. «Смелей, — подбодрила она себя. — Зайди и поздоровайся. Ну чего ты боишься?»

Собираясь с духом, Руби не заметила, как сзади неслышно подошел Алан.

— Никакого «доброго утра»? — шутливо возмутился он. (Руби прошла прямо к офису Престона, не заглянув к Алану, как делала каждое утро. Обычно они перебрасывались парой слов относительно вчерашней серии «Друзей» или «Уилла и Грейс».)

— А, это ты… Привет, — рассеянно произнесла Руби.

— Почему ты трешься возле офиса Престона? — осведомился тот.

— Ничего я не трусь, — солгала Руби. — Жду, когда он закончит телефонный разговор.

Алан послушал секунду и сказал:

— Похоже, он закончил.

— Неужели? — спохватилась Руби и нервно сунула голову в дверь, чувствуя, что, если Алан не отвяжется, она малодушно сбежит в свою комнату. — Престон!

— Да? — ответил тот, сверкнув улыбкой.

— М-м… Я хотела поздравить вас… с… ну, это, с привлечением в компанию крупного клиента.

— Спасибо.

— Я считаю, это новый мощный источник дохода компании, — вдохновенно добавила она.

— Да, в ближайшие три года мы получим около трех миллионов долларов.

— Потрясающе! — воскликнула Руби. На этом слова закончились. — Ну… вот и все, что я хотела сказать.

— О'кей. Спасибо, что зашли.

— Вам спасибо, — ответила Руби, не сомневаясь, что покраснела как вареный рак, и вышла из кабинета. Алан, естественно, все еще ошивался рядом.

— «Мощный источник дохода компании»! — передразнил он, однако интонация вышла полувопросительной — Алана интересовало, что затеяла Руби.

— Между прочим, это действительно прекрасный источник доходов для нашей компании.

— С каких пор тебя заботят доходы «Красти-Кэр»? — подозрительно осведомился Алан.

— Что, уже побеседовать нельзя?

Алан замолчал на минуту и потом, словно у него в голове зажглась лампочка, выдал:

— Ты запала на Престона.

— Что-о? — протянула Руби с нервным смешком. — Ничего подобного!

— И эта туда же! Ты что, с ума сошла? Не знаешь, какой он кобель?

— Ерунда, я просто зашла поздороваться, — солгала Руби, смущенная проницательностью Алана. — Ладно, у меня несколько срочных телефонных звонков, потом поболтаем. — С этими словами она направилась в кабинет.

Неужели она воображала, что, стоит ей появиться в офисе Престона, они тут же пойдут в «Блумингсдейл» выбирать свадебные подарки? Руби корила себя, что не придумала темы поинтереснее. Алан прав, разговор о доходах компании вышел просто нелепым. Большая Толстая Руби опять опростоволосилась. Кого она обманывает? Даже если Престону нравятся полные, у нее нет шансов. Ему подавай стильных, очаровательных, с шармом и грацией…

В начале одиннадцатого Ванда красиво раскладывала кашемировые свитера, наслаждаясь спокойствием ранних часов. Она ненавидела вновь и вновь складывать товар. Покупатели такие свиньи… Для Ванды и других продавщиц поддерживать порядок в бутике было настоящим испытанием. Она много лет работала в торговле, но все еще тихо шипела от бешенства, когда какая-нибудь девица, проходя мимо стопок аккуратно сложенных блузок, брала одну, разглядывала и небрежно швыряла назад, словно в каком- нибудь захудалом «Мейси». По идее покупательницы, которым средства позволяют одеваться в бутиках, должны иметь хорошие манеры, но на самом деле они ведут себя словно на блошином рынке, оставляя скомканные вещи в примерочных, пачкая одежду макияжем и наверняка снимая трусы при примерке купальника. Ванда мечтала установить в кабинках видеокамеры и, когда какая-нибудь проныра натянет бикини на голую задницу, открыв дверцу примерочной, громко выразить надежду, что купальник подошел, потому что даме придется его купить. «Можете так и идти», — съязвила бы Ванда.

В работе продавщицы есть свои преимущества: Ванда любила помогать покупательницам подбирать ансамбли, с удовольствием первая рассматривала новые партии модной одежды, как сотрудница бутика пользовалась дисконтной картой, но с недавних пор ей все опротивело. Она устала давать советы, пробивать покупки, выравнивать одежду в стопках и на вешалках, наводить порядок в примерочных, крутиться без отдыха, с приятной улыбкой обслуживая покупателей. Раньше Ванда расценивала работу в «Саксе» как возможность заявить о себе в модельном бизнесе, но теперь видела, что ошиблась: невозможно добиться известности, участвуя в показах мод местного значения. Она чувствовала, что пришло время перебираться в Нью-Йорк. В Вашингтоне она достигла всего, за чем приехала, — приобрела опыт, обзавелась нужными связями. Даже если ее вес не соответствует стандартам для полных моделей, опыт, красота и целеустремленность непременно помогут ей пробиться. После шоу в «Саксе» на следующей неделе она планировала переехать в Нью-Йорк, прихватив портфолио и свой роскошный гардероб.

Принимаясь за новую стопку пуловеров, Ванд а увидела Денизу — та дефилировала между стойками с вешалками, обмахиваясь каталогом. Как всегда, Дениза выглядела распаренной и злой, но, к вящему огорчению Ванды, все-таки красивой. При толстом и несколько неловком теле у нее в отличие от большинства полных было неожиданно узкое лицо с высокими скулами. Сегодня она была одета в черный жакет с красной юбкой. Откинутые назад черные брейды красиво оттеняли огненную косичку. На лацкане, естественно, красовалась глупая брошка-шмель. Ванда не дала бы ломаного гроша за брейды и чудовищную брошь, но в душе признавала, что Денизе удалось создать свой фирменный стиль вроде Лаверн ДеФазио, которая все свои вещи украсила латинской L.

Ванда считала, что ненавидит Де- низу. На деле она скорее побаивалась соперницы — амбиций Денизе было не занимать. Устраиваясь на работу в бутик, она заявилась к старшему менеджеру, упомянула имя своей матери и попросила форму заявления о приеме. Ванда знала, что Дениза происходит из элитной черной семьи, проживающей в Форт-Вашингтон, штат Мэриленд. Отец Денизы, владевший сетью магазинов ковров, был членом не то попечительского совета, не то совета округа, а ее мамаша славилась светскими замашками и несколько раз наезжала в бутик, выбрасывая тысячи долларов за один заход. В Форт-Вашингтон жили целые кланы богатых черных семей, в поисках приличных магазинов им приходилось наведываться в Монтгомери, где преобладало белое население, или — через мост — в штат Виргиния. Денизу вряд ли приняли бы в «Сакс», если бы не связи матери, впрочем, знакомствами (и деньгами) папаши она тоже охотно пользовалась.

В ее возрасте Ванда прозябала в Трентоне, носила поддельные шляпы от Гуччи и ходила со сногсшибательной сумкой «Луи Вюиттон». Она и мечтать не смела о «Саксе», вовремя выпроваживая братьев в школу и сверхурочно работая на кассе. Если бы не внезапная смерть отца, Ванда занялась бы желанной карьерой намного раньше.

— Привет, — сказала Дениза с непривычно любезным видом.