Руби засмеялась.

— Вот эта комната. — Она открыла дверь в спальню на втором этаже. — В коридоре отдельный туалет и ванная.

— Прекрасно, — похвалила Ванда, подходя к окну и выглядывая через жалюзи. — А здесь безопасно?

— Вполне, — рассмеялась Руби. — Расслабляться, как и везде, не стоит, но я никогда не чувствовала себя в опасности.

— Я слышала, Логан-сёркл стал престижным, — сказала Ванда, приканчивая сандвич и допивая газировку.

— Да, цены на жилье взлетели, — отозвалась Руби, которая не могла надивиться откровенному обжорству гостьи. Ванда ела «саб», без стеснения держа его перед собой. Руби тоже обожала итальянские сандвичи, но лакомилась украдкой, скрываясь в машине, дома и даже в кабинке туалета в офисе, чтобы сотрудники не видели, как она ест третий раз за день.

— Знаешь почему?

— Ну, район развивается, многие дома отремонтированы…

— И селятся белые вроде тебя, — закончила за нее Ванда. — В этом кроется истинная причина, и это хорошо. Не то чтобы я в восторге оттого, что для облагораживания Логан-сёркл понадобилось присутствие белых, зато открылись новые магазины, район стал респектабельным…

— Думаешь?

— Ода! Жить в густонаселенном «черном» квартале может только фанат жареных цыплят «Попейс» [34]или какого-нибудь дерьма из занюханной «Си-ви-эс». Когда я переехала в Колумбию, то поселилась в Принс-Джордже в Мэриленде. Тебе известно, что в Пи-Джи один из самых высоких уровней доходов на душу населения в стране? Это самый богатый округ в США с преобладанием афроамериканского населения! Но инвесторы все равно боятся связываться, поэтому инфраструктуры никакой. Во всем Принс-Джордже гамбургера не купишь, не говоря уже о чем-то существенном.

— Вот это да! — искренне удивилась Руби, никогда прежде не смотревшая на жизнь глазами этнических меньшинств — не из расистских соображений, просто ей хватало своих проблем, чтобы не забивать голову обидами афроамериканцев и латиносов. Руби и сама принадлежала к угнетаемому меньшинству — племени толстых.

— Позор, конечно. Хорошо тебе в Логан-сёркл — на каждом шагу кафе и магазины.

— Да, — отозвалась Руби. — Хочешь посмотреть дом?

— С удовольствием, — ответила Ванда, на ходу извлекая из сумочки «Сникерс» и расправляясь с ним в мгновение ока. — Будешь? — предложила она, перехватив взгляд Руби. — У меня много.

Руби невольно посмотрела в подставленную сумочку на пеструю смесь батончиков «Марс», «Три мушкетера» и «Милки-уэй» и не успела ответить, как голоса в голове привычно активизировались: «Ох, батончик «Марс», съешь его, съешь!», «Руби, с твоим весом только «Марсы» у других стрелять», «Шоколадка «Три мушкетера», ой, как вкусно… Бери, пока предлагают!»

— Спасибо, но я, пожалуй, воздержусь. Я на диете, — солгала Руби, сглатывая слюну. Появись шанс завладеть лакомствами незаметно для Ванды, Руби, не задумываясь, схватила бы целую горсть, но в открытую угощаться постеснялась.

— Я тоже. Моя диета называется «Девочка, кушай вволю!».

Руби прыснула.

— Другое название — «Еды много, а жизнь коротка», — продолжала Ванда. — Я давно отказалась от этой чепухи под названием «диеты». Погоди, я скоро стану первой по-настоящему полной супермоделью. Куда до меня худышкам, носящим двенадцатый размер! Это насмешка, а не полнота.

— Ты модель?!

— Нуда… Вернее, продавщица и одновременно модель.

— Неужели? — хмыкнула Руби.

Ванда, конечно, миловидна… ну ладно, красива, но кого она обманывает? Она же просто необъятная! Конечно, существуют так называемые модели, демонстрирующие одежду больших размеров, но, как сказала Ванда, это одна насмешка. На подиум выпускают манекенщиц с комплекцией Эммы [36], недавно снявшейся для журнала в рекламе новой куклы — своей копии. Эмма плотная, крепко сбитая, но лишь с большой натяжкой ее можно назвать толстой.

— Представь себе! Между прочим, модели нашей комплекции сейчас нарасхват. До производителей наконец дошло, что не все американки носят одежду четвертого размера.

— Bay! А в каких журналах есть твои снимки? — поинтересовалась Руби.

— Пока ни в каких. Хожу по «языку» главным образом в городских универмагах, но я же только начинаю, набираюсь опыта. Скоро поеду в Нью-Йорк и сделаю карьеру. Ты сможешь рассказывать, что знала меня еще до того, как я стала известной.

— Надеюсь. Всегда мечтала познакомиться со знаменитостью.

— Тогда держись меня, Руби, — посоветовала Ванда. — Когда прославлюсь, стану водить подруг на гламурные тусовки и показы мод.

После экскурсии по дому Руби сварила кофе, и женщины всласть наговорились в гостиной. Ванда нравилась Руби все больше и больше — энергичная, независимая, уверенная в себе, дружелюбная… Когда новая знакомая согласилась снять комнату, Руби пришла в восторг.

— Спасибо за кофе, — сказала Ванда на прощание. — Созвонимся насчет даты переезда и всего остального.

— Конечно, — отозвалась Руби. — Мы отлично поладим.

— И станем хорошими подругами, — подтвердила Ванда. — У нас будет не жизнь, а праздник, Руби Уотерс.

— Секунду, — крикнула Руби в направлении входной двери, накрывая крышкой банку с ореховым маслом и кидая батончик «Херши» в ящик кухонного стола. Не успела уйти одна гостья, как еще кого-то принесло. — Кто бы это мог быть, — пробормотала она себе под нос. — Может, Ванда что-нибудь забыла?

— Здравствуйте, — поздоровалась стоявшая на пороге миловидная латиноамериканка.

— Здравствуйте. — Руби не сразу поняла, что на крыльце стоит Симона Рейс, которую она ежедневно видела в вечернем выпуске новостей. Что привело к ней телезвезду? Новый взрыв колодца связи? Ограбление соседнего «Старбакса»? Очередная городская сенсация? Наверное, Симона ведет репортаж с места событий и берет интервью у обывателей. У Руби не было желания попасть на телеэкран и насмешить весь Вашингтон.

— Меня зовут Симона, — сказала гостья, по-своему истолковав молчание Руби. — Я звонила по поводу комнаты внаем.

— О, конечно, — замялась Руби, смутно припоминая, что несколько дней назад говорила по телефону с какой-то Симоной и назначила той время визита, а потом это почему-то вылетело из головы.

— В телефонном разговоре мне и в голову не пришло, что вы та самая Симона Рейс. Я вижу вас в новостях каждый день, — сказала Руби, чувствуя, что мелет ерунду. — В смысле, когда есть время смотреть телевизор, — разбавила она комплимент водой.

— Чудесно, я рада, что вы любите новости.

— Входите, пожалуйста, — спохватилась Руби, чувствуя себя еще глупее оттого, что заставила Симону столько ждать на пороге. — Значит, вы хотите снять комнату?

Интересная блажь у знаменитости…

— Да, на несколько месяцев. В доме идет грандиозный ремонт, мне нужно где-то жить, пока мастера не закончат.

— Отлично! — воскликнула Руби, не переставая удивляться, что Симона Рейс готова ютиться у незнакомых людей, когда может с комфортом поселиться в отеле или квартире, принадлежащей телекорпорации. — Извините, я на минутку. Присаживайтесь, пожалуйста. — Указав на диван, Руби почти побежала в кухню.

«Боже мой, — думала она, потихоньку набирая номер телефона, — у меня в гостях Симона Рейс! Такой новостью нельзя не поделиться!»

— Джереми! — прошептала Руби в трубку, когда включился автоответчик. — У меня для тебя три слова — «черт, черт и черт»! Ты ни за что не поверишь, кто сейчас сидит в моей гостиной. Позвони скорее, — добавила она и повесила трубку. Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, Руби вернулась в гостиную.

— Показать вам дом? — спросила она, собравшись с мыслями.

— Конечно. — Симона встала с дивана.

— Это зал, вон там — «берлога», или комната отдыха, как их еще называют. — Руби оживленно щебетала, все еще не в силах поверить, что принимаете себя саму Симону Рейс. — Сзади маленький внутренний дворик, — добавила она, указывая на застекленные двери в другом конце комнаты.