— У меня целый грузовик барахла. Поможешь? Брат с приятелем обещали прийти таскать мебель, но они не самые надежные люди на свете, так что…

— Конечно, помогу, — сказала Руби.

Ванда откинула борт:

— Давай начнем с комода, он самый тяжелый.

— О'кей, — согласилась Руби. Забравшись в грузовик, она подхватила комод с одной стороны, а Ванда взялась с другой.

— Готова? На счет три. Раз, два, три! — И они, напрягая все силы, приподняли комод на несколько Дюймов и медленно скатили по опущенному борту.

— Ставим, — скомандовала Ванда, и они опустили комод на асфальт, взмокшие и раскрасневшиеся.

— Как тебе удалось затащить его в кузов? — поинтересовалась Руби.

— О, сосед на прежней квартире оказался джентльменом, позвал друга, и они погрузили большую часть вещей. Наверное, надеялись, что за это я позволю себя соблазнить, — усмехнулась Ванда.

— Ну что, попробуем снова? — спросила Руби.

— Давай. На счет три.

Снова началось сражение с комодом. Дрожа от натуги, Ванда и Руби пронесли его над дорожкой, ведущей к крыльцу, и затащили в дом. После новой передышки им удалось внести тяжеленную мебель в холл. Хозяйка и жиличка стояли по обе стороны комода, часто дыша и обливаясь потом. В это время к дому подъехал сияющий серебристый «мерседес», из которого выпорхнула Симона в бежевых брючках-капри и вязаном топе. За «мерседесом» остановился огромный мебельный фургон.

Симона указала водителю на дом, а сама направилась к хозяйке и Ванде.

— Здравствуйте, — улыбнулась она. Симона была с прекрасным макияжем, в очках от Гуччи и источала легкий аромат «Шанели».

— Здравствуйте, — ответила Руби, сразу ощутив себя лоснящейся свиньей. — Симона, это Ванда.

— Здравствуйте, Ванда, — улыбнулась телезвезда одной из своих фирменных улыбок.

— Приятно познакомиться, — отозвалась будущая модель. — Прекрасный топ. Вязаная коллекция «Сен-Джон»?

— Да. Его нужно носить под костюм, но сегодня я натянула первое попавшееся. А как вы узнали?

— О, я работаю в индустрии моды, — самоуверенно сообщила Ванда. — Хотя сегодня по моему виду этого не скажешь.

— Ерунда, — не согласилась Симона и повернулась к Руби. — Не возражаете, если я схожу наверх и посмотрю, как лучше все расставить?

— О, конечно, пожалуйста.

Симона исчезла в недрах дома. Руби и Ванда мрачно повернулись к комоду.

— Так, — протянула Ванда, глядя на мужчин, разгружавших уже второй подоспевший фургон. — Может, они нам помогут, раз приехали… Заплачу им несколько баксов, пусть перетащат самое тяжелое.

— Давай спросим, — согласилась Руби и пошла за Вандой к грузчикам.

— Здравствуйте, — начала Ванда. Руби мялась в отдалении, зная по опыту, что вряд ли сможет быть полезной в этой ситуации.

— Я тоже переезжаю и хочу предложить вам выгодную сделку. Не перенесете ли кое-какую мебель за, скажем, пятьдесят баксов?

— Простите, мэм, — ответил один из грузчиков, — но через два часа у нас другой заказ. Боюсь, нет времени.

— А за сто долларов? — вступила Руби, готовая расстаться с пятьюдесятью кровными баксами, только бы не поднимать проклятый комод на второй этаж.

— Сегодня времени в обрез, леди. Очень жаль, — отрезал грузчик тоном, означавшим конец переговоров.

Женщины понуро вернулись в дом. Симона, спускаясь по лестнице, с удивлением уставилась на выдохшихся, взмокших товарок.

— Вы что, хотите сами нести комод? Он же тяжелый!

— Да, и такого добра у меня полный грузовик, — пожаловалась Ванда.

— О, но так же нельзя… Почему вы не попросите грузчиков перенести заодно и ваши вещи?

— Мы уже просили, и они ответили, что у них нет времени, — наябедничала Ванда.

— Чепуха, — отмахнулась Симона. — Я просто велю им разгрузить ваш фургон, когда закончат носить мои вещи.

— Очень мило с твоей стороны, но…

— Я сейчас. — Скрепив волосы роскошными очками, как обручем, Симона направилась к троим грузчикам, стоявшим позади фургона. Руби с Вандой наблюдали с крыльца. Они не слышали разговора, но в этом не было необходимости. То и дело отбрасывая назад прелестные черные пряди, Симона с улыбкой упрашивая «силачей с великолепными мускулами» помочь слабым женщинам, невзначай трогая за плечико то одного, то другого. Руби смотрела на Симону со смешанным чувством облегчения — грузчики явно смягчились — и зависти. Легкость, с которой красавице Симоне удалось добиться своего, ее поразила.

— Все, парни возьмутся за ваши вещи, когда разгрузят мой фургон, — объявила Симона, вернувшись в дом.

— Ух ты, — восхитилась Ванда. — Моя поясница не находит слов благодарности!

— Спасибо, — промямлила Руби.

Когда вещи перенесли в дом, квартирантки занялись распаковкой и обустройством. Руби слышала, как они ходят наверху, а сама подметала грязь, которую нанесли грузчики. Слов было не разобрать, но Симона и Ванда болтали и смеялись, как старые подруги. Руби с тоской осознала, что дом уже не только ее, он принадлежит троим. Нельзя громко включать музыку, бродить по дому нагишом и — о Боже! — кушать что хочется и когда хочется.

— Черт, — спохватилась Руби, прислонила щетку к стене и поспешно прошла на кухню. Достав из выдвижного ящика хозяйственные сумки, девушка принялась складывать туда чипсы «Доритос» и «Ахой» и прочую снедь, не желая, чтобы гостьи увидели ее запасы. Взбитые сливки и батончики «Клондайк» пришлось оставить в холодильнике — не обрекать же пищу богов на медленное таяние при комнатной температуре. Существенно опустошив кухню, Руби опустила пакеты в большую коробку, которую Ванда выставила на лестницу, и понесла добычу на второй этаж. Если спросят, она ответит, что это безделушки, которые лучше держать в спальне.

По пути Руби остановилась у двери в комнату Ванды, где Симона весело болтала, сидя на кровати, а Ванда убирала одежду в шкаф.

— Какой прелестный костюм! — восхитилась Симона.

— От Эйлин Фишер. Куплен в «Саксе» со скидкой.

— Отличная вещь.

— Могу помочь приобрести любой наряд, которыми торгуют в «Саксе» в Чеви-Чейз. Я там работаю, заходи в любое время.

— Обязательно, — отозвалась Симона, глядя, как Ванда вешает в шкаф короткое алое платье. — Чудо какое, — не выдержала она, подходя ближе.

— Из коллекции «Настоящая одежда», все в том же «Саксе». Это надо видеть на мне, детка. Полный улет, если уж я это говорю. Один из моих приятелей называет это платье «красной лисой». Каждый раз, когда мы куда-нибудь идем, он настаивает, чтобы я надела «красную лису».

— Один из приятелей, — повторила Симона с улыбкой. — Сколько же у тебя парней?

— Сейчас — трое или четверо. Том, Лерой, Джексон и Маркус, но он женат и живет в Норфолке, поэтому мы не часто видимся.

— Да ты нарасхват…

— Н-ну. Однажды я выберу мужчину и устрою свою жизнь, но пока ни одного подходящего не попалось…

— Я понимаю, — согласилась Симона. — Замужем не так уж весело.

Руби только диву давалась: да кто такая эта Ванда? Такая же толстуха, как Руби, смеет носить дизайнерские костюмы, заводить бойфрендов, непринужденно болтать с красавицей Симоной! Больше всего Руби поразило заявление Ванды, что та ослепительна в красном платье. Сама Руби не могла припомнить, чтобы хоть раз выглядела ослепительно, разве что в наряде для первого причастия больше двадцати лет назад.

Проходя мимо открытой двери, Руби улыбнулась новоиспеченным квартиранткам. Поставив коробку с лакомствами в шкаф, она присела на кровать, пытаясь разобраться в целой гамме чувств, среди которых преобладало легкое возбуждение — нервное, слегка тревожное, но приятное. Жизнь менялась. Не зная, к лучшему или худшему наступившие перемены, Руби отчаянно надеялась, что Ванда и Симона, поселившись в доме, расшевелят ее сонное существование.

— Вот так запах, — поморщилась Симона, когда они втроем вошли в «Волшебный горшочек» в Арлингтоне. От множества фондю исходил густой жирный чад.