Накинув на плечи старый плащ из заскорузлой ткани, Хелеа вышла в сад. Дождь шелестел по спутавшейся траве, ледяными каплями стекал с голых веток. Хелеа набрала яблок, холодных, чуть сморщенных после заморозков, но все еще крепких, очень сладких, и повернула к дому.

У крыльца ее встретили собаки. Жарко дыша, виляя хвостами, они с надеждой заглядывали хозяйке в глаза.

- Есть хотите? - она перехватила мокрый подол, оттянутый грузом яблок. - Ничего, скоро вас тоже накормлю.

Хелеа поднялась на пару ступенек. Повернувшись, посмотрела на черный лес, начинавшийся почти сразу за воротами. Серое небо лежало на верхушках сосен. Дождь все шел, и чудилось, что он не кончится больше никогда.

Вытерев мокрое лицо, устало опустив плечи, Хелеа начала медленно подыматься к двери, но ворчание собак остановило. Удивленно обернувшись, она поглядела на калитку. Никого.

- Тихо, тихо, - сказала Хелеа, - вы чего?

Собаки на секунду повернули головы - и внезапно забрехали, сорвались с места и кинулись к воротам. Хелеа собиралась прикрикнуть на них, но и сама услыхала приближающийся шорох колес и топот копыт по грунтовке.

Через пару минут на дороге за невысокой каменной стеной показались трое верховых, а за ними карета. Хелеа смотрела, как богатый экипаж останавливается у ворот. Собаки лаяли и бросались на калитку. Хелеа подошла, окрикнула, заставила замолчать.

Из кареты, опираясь на палку, вышел высокий мужчина в темном плаще, в капюшоне, опущенном на самые глаза. Хелеа отворила калитку, не понимая, зачем сюда явился этот дворянин, и чего ему надо. Собаки, высунув головы из-за хозяйского подола, шевелили носами, принюхиваясь, но, наученные порядку, молчали.

Мужчина повернулся, помогая сойти женщине в синем платье и тоже в капюшоне.

Едва незнакомка коснулась ногой земли, в собак вселился дьявол. С воем, с трубным лаем они бросились вперед, едва не сбив хозяйку, и, словно взбесившись, накинулись на пришелицу.

- Нет, Игра! Ясень! Прочь! Подите прочь!!! - Хелеа схватила метлу, прислоненную к воротам, повернулась… и остолбенела.

Собаки не рвали гостью, вовсе нет. С радостными воплями они кидались на нее, норовя лизнуть в губы, а она, смеясь, обнимала за шею старшую, Игру. Да и мужчина, с которым гостья приехала, стоял поодаль и, кажется, не волновался.

- Тихо… Игра, - услыхала Хелеа задыхающийся голос пришелицы. Покачнувшись, ухватилась за калитку. Метла выпала из рук… а гостья, скинув капюшон, застыла на месте.

- Дочка… - прошептала Хелеа. - Доченька… моя…

- Мамочка!

Нимве метнулась к матери, осевшей на землю, прямо на мокрую щебенку у ворот. Упала на колени, обняла, лицом уткнулась ей в плечо, да обе так и замерли.

Они не слышали, как уехала карета и верховые, что сопровождали путников. Очнувшись лишь через много минут, разомкнув объятия, мать и дочь посмотрели друг на друга.

- Что ты, милая… - спохватилась Хелеа. - Вставай, вставай, застудишься!

- Ничего, не важно, мам…

- Ох, доченька, где ж ты была? Я думала, с ума сойду…

- Мамочка, прости, - Нимве принялась целовать матери руки. - Я просто не могла… ничего не могла тогда объяснить. Прости меня, пожалуйста!

- Да что ты, дочка, - Хелеа остановила ее, взяв лицо в ладони. - Разве я об этом… Не могла - значит, не могла. Ну, давай, пойдем в дом, пойдем. Ох, а есть-то у меня и нечего, я ж…

- Приготовим что-нибудь, - Нимве помогла подняться матери, потом, понизив голос, произнесла:

- Мам, я… Я хочу тебя познакомить с одним человеком. Только не удивляйся, ладно?

И, обернувшись к спутнику, что стоял у ворот, Нимве протянула руку:

- Идем.

Сильно хромая, он приблизился, скинул капюшон, поклонился… Непроизвольно откачнувшись, Хелеа повернулась к дочери и прошептала:

- Доча, так ведь это же…

- Да. Только его зовут Кьолан, мам. Не Мафхор. Его имя Кьолан.

Очутившись в доме, Нимве поразилась нежилому запустению, что царило здесь. Пахло пылью и мышами, дом словно потемнел, съежился, казался заброшенным. Все-таки она меня искала, подумала Нимве, и сердце стиснула пронзительная нежность. Но Нимве не стала задавать вопросов. Увела Кьолана в свою спальню, чтобы он мог переодеться, быстро переменила платье и, воротившись на кухню, вместе с матерью начала готовить обед.

Пока ели, стемнело, и Кьолан под предлогом, что хочет отдохнуть, ушел к себе, оставив Нимве и Хелеа одних. Мать тут же засыпала ее вопросами. Вначале Нимве отвечала односложно, но потом разговорилась, и они просидели до поздней ночи.

- А когда все кончилось, остальные наши вернулись и стали меня искать, - завершая рассказ, произнесла Нимве. - Но меня только в сторону отбросило, и землей чуть-чуть припорошило. А вот магов совсем засыпало обломками, целый курган образовался… Целая гвардия не смогла бы откопать.

Она помолчала, потом добавила:

- Ну, нам еще три недели там сидеть пришлось из-за меня. Я как-то… даже не болела, а… Просто чувствовала себя ужасно. Слабость была, ходить не могла даже, и все время плакать хотелось. Я и сейчас иногда реву, так что не обращай внимания.

Потянувшись руками, Нимве закончила:

- Вот такая история, мам.

- Кто бы другой рассказал, - Хелеа покачала головой, - я бы не поверила. Так что же, выходит, остальные-то бросили вас? Убежали?

- Нет, что ты… Принцы были на холме, все видели и даже пытались в магов стрелять, когда они собирались убить Кьолана. Только Ларра и барон им не позволили. Магам бы они все равно ничего не сделали, а сами бы тогда точно погибли.

- Это надо же… А я ведь и на секунду не помыслила, что ты могла уехать с принцами, знаешь…

- Конечно, мам. Кто мы - и кто они… Никто бы не догадался.

- А, доченька, - сказала Хелеа, - принцы-то ведь уже десять дней тому как воротились. Где ж вы пропадали все это время? Или с ними были во дворце?

- Нет, конечно. Да они бы и не пустили нас туда ни за что. Просто потому… понимаешь… Мы не знали, что тут происходит. Как нас встретят, когда мы…

- Да уж… Про Мафхора-то какие сплетни ходили, жуть, да и только, будто принцев он и украл. У нас ведь траур был, когда они пропали. А когда народ узнал, что и Мафхор тоже пропал - и-и, чего началось! Как его не проклинали только! Некоторые, правда, говорили, что это герцог Кендарн его послал их охранять, но почти все верили, будто… Словом, что Мафхор их высочеств похитил. В соседней деревне мельник с кузнецом даже передрались.

Нимве нахмурилась, сказала, кусая губы:

- Значит, думают, что Кьолан их похитил?

- Думали, пока принцы не вернулись. У нас почти неделю праздник был, в колокола звонили, глашатаи везде разъезжали, вернулись, мол, наследники, живы и здоровы.

- Значит, поэтому он так сказал… - прошептала Нимве. - Поэтому он сказал, что…

- Кто что сказал, доча?

- Принц Инис. Поэтому он Кьолану сказал: "Теперь вы можете вернуться. Теперь вас никто не посмеет ни в чем обвинить." - Нимве улыбнулась. - Мы тогда не поняли, о чем он, а оказывается…

После паузы Хелеа негромко молвила:

- Ты уж объясни мне, доча, я не поняла…

- А… да, мам. В общем, мы когда выбрались из леса, принцы решили, что нам может быть опасно возвращаться в Сафирну, просто потому, что их родители могут захотеть… Ну, что-нибудь с нами сделать, потому что мы знаем слишком много. За себя их высочества не боялись, хотя… Я вот за них как раз боялась. Но они решили, что все равно поедут домой, а нас спрятали у родителей барона Грида.

- Это у графа… как его…

Нимве кивнула:

- У графа Маатского.

- Так вы там, значит, были?

- Ага, две недели. Пока принц Инис однажды не вернулся и сказал, что мы теперь смело можем ехать домой, и что нам никто ничего не сделает.

Они помолчали.

- Доча, - выговорила Хелеа, - а чем у них дело с родителями ихними завершилось, а?

- Не знаю, - отозвалась Нимве. - Его высочество не говорил. Но… он был очень грустный, мам. Очень. Надеюсь, что принцы все-таки не откажутся от престола.