— Расслабься, — мягко проговорила Рита, — я пошутила. Мы придумаем, как сделать так, чтобы все были довольны, — пообещала она и стала набирать воду в чайник, — но для начала давай обедать…

В такие моменты ей казалось, что они семья, что они могут жить вместе сколько угодно и это не закончится. Не стоит думать о том, что в будущем ее ждет возвращение Антона, да и Саша уже давно ныл о том, что очень плохо поступил, оставив родителей так надолго. Да если бы с ней так обращались, как с ним, она бы уже давно отыскала себе какое-то другое пристанище и оборвала все связи! Ей и сейчас хотелось поступить так — просто взять и уехать, никому не говоря, куда и на сколько. Начать новую жизнь.

Саша мягко обнял ее со спины и зарылся лицом в ее волосы, сладко благоухающие дорогими французскими духами. Рита прикрыла глаза от удовольствия.

— Ты сказал, что он любил меня уже давно… — задумчиво произнесла девушка, — а ты? Ты любишь меня? — она очень жалела, что не может сейчас видеть выражения его лица.

— А ты как думаешь? — спросил Саша.

Дима никогда не был любимцем судьбы. Сколько он себя помнил, ему всегда не везло, просто масштабы его неудач сильно рознились раз от раза. Самой крупной было то, что он — Дима Якушев, которого ненавидят все учителя и добрая половина учеников, самой мелкой — промокший кроссовок.

Дима растерянно стоял и пытался привыкнуть к новым ощущениям, которые он испытал после погружения в грязную мутную лужу. Мокро, холодно, отвратительно. Бежать бы домой к мамочке, пожаловаться ей, чтобы она запричитала, отправила его греть ноги в горячей воде, а потом еще и заставила одеть шерстяные носки. Но мать пропадала на работе, а бабушка едва ли стала бы церемониться с ним, ограничиваясь всегда только резкостью и грубыми, но такими меткими выражениями. В конце-концов все сводилось к обычному, тошнотворному «сам виноват».

— Ну чего встал? — напал на него Коля, нахмурив темные густые брови, — пойдем…

Дима кивнул и догнал друга, закурившего уже вторую подряд сигарету. Ветер все пытался задушить тусклый огонек на ее конце и Коля прикрывал его ладонью. Шли они быстро, через лабиринты погрязнувших в ранней весне дворов, через безлюдный заросший сухими полынью и борщевиком пустырь.

Небо было свинцовым и угрожающим, его пронзали далекие шпили новостроек на горизонте, прорывая в нем раны черных грозовых туч, приближавшихся сюда. Скоро хлынет дождь, который смоет с черной мертвой земли останки серого грязного снега, оголяя ее слабую бездыханную плоть, не готовую к встрече с вселенским холодом. Дима весь продрог, ему было зябко и неуютно, всем своим естеством он мечтал только об одном: вернуться домой или в какое-то другое теплое спокойное место.

— Может быть, не стоит? — осторожно спросил он.

— Струсил? — подколол его Коля и выдохнул ему в лицо облачко дыма своих дешевых сигарет. Он тоже выглядел озабоченным и не совсем уверенным в том, что собирается совершить, но останавливаться он не желал.

— Стой на шухере, — приказал парень, когда они с Димой наконец-то дошли до своей цели. Мальчик кивнул и стал боязливо оглядываться по сторонам. Опасность могла прийти откуда угодно — с соседнего двора, из-за гаражей или с территории старого, давно уже не функционирующего завода.

Сам же Коля достал из своей огромной грязной сумки большую отвертку и стал ковыряться ей в замке дверцы автомобиля. Сейчас он казался себе таким храбрым, таким замечательным, уже только потому, что решился на такое.

— А стекло разбить не проще? — осторожно предположил Дима.

— Не лезь, — приказал Коля, но совета его послушался, поднял с земли обломок кирпича и нанес сокрушающей силы удар, огласивший двор грохотом и звоном бьющегося стекла. Коля смачно выругался и засунул в рот окровавленные пальцы, чисто машинально, не задумываясь о том, что может заработать заражение крови.

— Погнали! — скомандовал он Диме, без труда отпер дверь через разбитое окно и запрыгнул на сидение водителя. Друг его полез на соседнее и вальяжно развалился на нем, дрожа от восторга и в тоже время ужаса. А если сейчас придет хозяин машины? А если…

— А вдруг… — чуть не выдал свой страх парень.

— Молчи, — рассмеялся Коля и выудил из кармана своей куртки ключи, завел мотор, — все пучком.

— Ты хоть водить умеешь?! — недоверчиво поинтересовался Дима.

— Конечно, — Коля вставил в рот сигарету и закурил, наполняя салон старенького автомобиля горьким душным дымом, — а как иначе!

— А ключи у тебя откуда?

Коля обернулся и на задней скорости отъехал в сторону, чтобы вырулить на дорогу.

— Я хозяину тачки масло менял, стащил, — без особого интереса, но с большой гордостью откликнулся Коля, предполагавший, что после этих слов значительно возвысится в глазах друга. Конечно, он был для Димы большим авторитетом, но ему хотелось большего. Может быть, ощутить хотя бы тень той власти, которая была у королевы? Когда все люди только пешки в твоей игре и ты вертишь ими, как тебе будет угодно. Пока у Коли получалось вертеть только Димой, и то не всегда.

— И… — Дима хотел что-то сказать, но вынужден был оборваться на полуслове. Из подъезда дома рядом выскочил какой-то взлохмаченный мужчина в наспех застегнутой куртке и начал отчаянно размахивать руками.

— Черт, — зашипел Коля. Он отчаянно ударил по педали газа, так, что мотор истерично завизжал и машина на большой скорости выскочила на дорогу, чуть не врезавшись в грузовик. Водитель осыпал их отборной руганью, но успел вовремя убраться в сторону.

Коля гнал, не замечая знаков и светофоров, не вписываясь в повороты, так, словно за ним следом гнались полчища голодных чудовищ.

— Ты что, спятил!!?! — заорал Дима, стараясь перекричать ветер, вывший в разбитое окно, — ты нас угробишь!!!

— Замолчи! — потребовал Коля, но его спокойствие было наигранным: его губы легонько дрожали, а темные глаза блестели отчаянным светом предсмертного ужаса.

Они оказались на дороге, огибавшей грязный, давно пересохший и превратившийся в помойку пруд. Где-то внизу жалкое количество серой воды отражало такое же серое небо, затянутое тучами, готовящимися к грозе.

Откуда-то издалека доносился вой милицейской сирены. Дима был уверен, что это по их душу. Его охватила паника, он вцепился в руку Коли.

— Сделай что-нибудь, сделай!

Патрульный автомобиль уже появился в зеркале заднего вида.

Коля крутанул руль и они полетели в пруд. Такого поворота Дима никак не ждал, но инстинкт самосохранения сработал быстрее отключившегося истерично кричащего разума. Он открыл дверцу и выкатился на грязную рыхлую землю, упал лицом, набрал полный рот серых комьев с омерзительными болотным вкусом. В следующее мгновение он вскочил и бросился следом за машиной. А что, если Коля не успеет выбраться?…

Начинал накрапывать мелкий холодный дождь.

Облезлые «жигули», на которых они проделали недолгий путь сюда, скрылись в неглубокой мутной бездне пруда, скорее напоминавшего трясину.

Дима ждал.

В глубине души ему почему-то хотелось, чтобы Коля исчез, погиб, чтобы его никогда не было, чтобы они вообще никогда не знакомились и не становились лучшими друзьями, но он отгонял эти мысли. Может быть самым большим его невезением была именно их дружба? Что вспоминать теперь о его бесчисленных двойках и промокших ботинках! Разве был бы он сейчас здесь, если бы… если…

Темная гладь задрожала, расползлась множеством кругов и на поверхность вынырнула голова Коли. Дима не почувствовал ровным счетом ничего — не радости, не разочарования, ничего. Он как будто знал, что так должно быть и принимал это как должное.

— Коля! — крикнул он и побежал к другу, чтобы помочь ему выбраться и подать свою куртку, ведь он же замерзнет в мокрой насквозь одежде на этом холодном, совсем не весеннем ветру.

Даше не хотелось открывать глаза. До того момента, пока она не сделает это, все, что произошло с ней можно считать сном, сладкой и смешной фантазией, прокравшейся в ее сознание в предрассветных сумерках и отчего-то напомнившей реальность.