Мужчина улыбнулся, ему нравилась прямолинейность Ларисы, сочетавшаяся с ее вежливостью. Даже хамство из ее уст звучало так высокохудожественно, что из него можно было сделать афоризм.

— Я не принимаю, — спокойно сказал он, звали его Валентин, и был он лет на пятнадцать, а то и на все двадцать старше Ларисы, — ты просто интересна мне.

— Фея из закусочной, — Лариса покатилась со смеху, но в ее словах было слишком много горечи, — вы верно шутите, — продолжила она, успокоившись, — что же во мне интересного?

— Ты умнее многих взрослых людей, — признался Валентин, — ты очень интересный собеседник…

— Мужчина вашего возраста и положения не ограничится положением собеседников, — рассудила Лариса.

— На роль любовницы больше подходят такие девушки, как Вероника…

Если бы это была не Лариса, она бы не поняла, но после этих слов она вдруг воссияла и стала куда более дружелюбной.

— Вероника? «Две недели в другом городе»? — осторожно поинтересовалась она.

— Да, это моя любимая книга, — подтвердил Валентин, радуясь своей победе, впрочем, он вовсе не собирался с ней воевать и ее завоевывать. Ему действительно была интересна эта девушка, поражавшая совсем не детской мудростью, совсем не детским взглядом и взглядами на мир.

— Я вас обожаю! — Лариса расплылась в улыбке, чудесным образом преобразившей ее не красивое, но симпатичное лицо с большими чуткими глазами, — и, пожалуй, дам вам шанс.

— Теперь ты не откажешься от чая или чашечки кофе?

— Да, только мне нужно позвонить бабушке, — согласилась Лариса. Она чувствовала себя счастливой и окрыленной, потому что она всегда мечтала иметь взрослого друга, человека, который будет общаться с ней на равных, не взирая на ее возраст, как общались с ней только бабушка и мама, которая давно умерла.

— Лариса, ты с ума сошла! — только и могла сказать Даша, слушая по телефону рассказ подруги о том, как та гуляла с каким-то взрослым мужчиной, который если не годился ей в отцы, то был старше больше чем на десять лет, — он наверное какой-нибудь извращенец, — добавила Даша после паузы. Она лежала на кровати на животе и накручивала на руку телефонный провод. В комнате было светло и уютно, а за окном завывал ветер.

— Что он сделает со мной в кафе? — беззаботно рассмеялась Лариса, — разве что только заболтает до смерти! Дашка! Как у него язык подвешен!

— И о чем только можно говорить со взрослым мужиком, — вздохнула Даша и добавила для верности, — дурочка ты, Лариска.

— О книгах! — ответила ее подруга, — он такой начитанный! Да наша Елена Львовна не знает и половины того, что знает он…

— Надеюсь, ты не о премудростях в постели, — цинично бросила Даша.

— Пошлячка, — беззлобно вздохнула Лариса.

— Просто я боюсь за тебя, дурынду, — грустно поделилась девушка и перевернулась на спину, разглядывая потолок с аляповатой люстрой, — как бы это не закончилось плохо…

— Мне ничего не угрожает.

— Хочу в это верить, — сказала Даша, — он тебе нравится?

— Как человек, — попыталась отмахнуться Лариса, в ее голосе послышалось беспокойство.

— Нет, а серьезно? — Даша оставила в покое телефонный провод и стала пальцами расчёсывать свои длинные волосы, снова с тоской думая о том, что они не рыжие и не белые, как у Марины. Может быть тоже, перекраситься? А что мама скажет? Нет, ей не пойдет. С такой физиономией только мешок на голову одеть и не волноваться больше на счет своей внешности.

— Бог с тобой, — как-то неопределенно ответила ее подруга на том конце провода.

— А Кеша? Ты его все еще любишь? — вот это она сказала зря, потому что за ее вопросом последовала некоторая пауза, в которую Даша слушала хруст в телефонной трубке и волновалась. — У него есть девушка, — ледяным голосом откликнулась Лариса.

— Мне кажется, что он ее не любит, — поделилась Даша. Она не хотела делать Ларисе больно и пыталась дать ей хоть крошечную надежду, хотя нисколько не верила в свои слова.

— Это его дело.

— Ты что!? — вдруг разозлилась Даша, — даже не попытаешься бороться за собственное счастье?!

— Я только и делаю, что борюсь, — как-то зло одернула Лариса, — это у тебя есть мама и папа, которые работают, чтобы у тебя было все, что тебе нужно, тебе только и остается, что с жиру беситься и рушить чужую любовь, — после этих слов Лариса вдруг кинула трубку. Такое было впервые, и Даша раньше никогда не слышала, чтобы девушка разговаривала с кем-нибудь так. Она была смятена, напугана, но в тоже время обижена. И что с того, что у нее полноценная семья? Что из того, что они живут пусть скромно, но в достатке? Разве она виновата в этом, виновата, что Лариса сирота? Как она может обвинять ее в этом!

В комнате хлопнула дверь и на кровать рядом с девушкой села Дашина мать Галина Аркадиевна. Она потрепала дочь по волосам и спросила:

— Дашуль, у тебя что-то случилось?

— С Ларисой немного повздорили, — честно призналась Даша и уронила голову на руки, опершись о спинку кровати.

— Из-за мальчика? — Галина Аркадиевна каверзно улыбнулась, Даша грустно посмотрела на нее и покачала головой.

— Нет, мамочка. Не важно, в общем… Это ерунда, — девушка выдавила из себя улыбку.

— Ну хорошо, — облегченно вздохнула женщина и встала с кровати, — не грусти. К нам сейчас заедет Юрочка.

— Как здорово… — протянула Даша. Галина Аркадиевна ушла и тогда девушка упала на подушки и зарылась в них лицом, кусая губы, чтобы не заплакать. Она вскочила и со всей силы ударила кулаком в стену, а потом прикусила его так сильно, чтобы на нем остались следы. Дверной звонок застал ее в виде жалком и печальном — она сидела все в той же позе, уставившись в одну точку на полу.

— Дашка! — она чуть не подпрыгнула, когда на пороге комнаты нарисовался собственной персоной жених ее старшей сестры Юра. Он был как обычно обворожительным и прекрасным — Даше оставалось только любоваться, как и всегда и таять под прицелом взгляда теплых светло-карих глаз.

— Почему такой кислый вид? — спросил мужчина, садясь рядом с ней на кровать. Он бесцеремонно потрепал ее по волосам, а потом порывисто обнял — к Даше он привык относиться, как к маленькому ребенку. Впрочем, кем она была еще? Серый мышонок, пугавшийся его дружеских прикосновений.

— С подружкой поссорилась, — пожаловалась Даша, играя в туже игру, что и обычно, выполняя роль миленькой глупенькой девочки. А была ли она была кем-то другим?

— Бедная Дашка, — пожалел ее Юра, — вы с ней еще сто раз помиритесь, — пообещал он, — а чтобы ты не кисла, у меня есть подарок для тебя.

Даша удивленно захлопала глазами, и мужчина одел ей на шею серебряную цепочку, на которой болтался кулон в виде бабочки с эмалевыми крыльями. Дорого. Но так по-детски… Даша все равно засияла и засветилась, как раскаленная вольфрамовая нить, и полезла к Юре обниматься. Она купалась в теплых волнах его обаяния и чувствовала себя почти счастливой. Ложкой дегтя в бочке меда, которая все портила, было то обстоятельство, что вообще-то Юра жених ее старшей сестры.

Ночь стояла тихая и ясная, ветер улегся и на бархате небосвода можно было увидеть каждую маленькую звездочку. По старой привычке Кеша вышел курить на балкон, потому что тетя не любила, когда они с братом дымили в квартире, что было оправдано ее аллергией с астматическим компонентом. Он стоял, опершись на ржавые перилла, высоко запрокинув голову и любовался уходящим ввысь космическим простором. Ему вспоминалось старое, давно забытое ощущение, пришедшее, казалось бы, из прошлой жизни. За год до смерти отца, Кеше было не больше лет пяти, они ехали из деревни на машине и она сломалась посередине поля и, пока отец пытался что-то сделать с двигателем, Кеша сидел на бампере и смотрел на небо, поражаясь тому, какое оно огромное, необхватное и прекрасное. Тогда все воспринималось совершенно иначе и вроде бы звезды были ярче.

Когда парень вернулся в комнату, Рита уже проснулась и теперь лежала, прикрывшись простыней и курила свои сладкие дорогие сигареты. Сон сточил остроту черт ее лица и взгляда и они стали такими же плавными и пластичными, как и линии ее тела. Под покровом ночной темноты она не казалась похожей на акулу, в ней появилось какое-то магическое очарование, которое не чувствовалось до этого. Или это ночь так искажала привычные вещи?