– Да.

– Что?

Джей поднял на нее взгляд.

– На нас распространяется конфиденциальность беседы адвоката с клиентом?

Вивиан кивнула.

– О'кей. Кто-то под моим именем позвонил главе финансового отдела одной из компаний, чьи акции я купил, и пригрозил рассказать о его прошлом, если он не предоставит инсайдерской информации о своей компании.

– Откуда тебе известно, что кто-то действительно звонил ему под твоим именем? – спросила Вивиан.

– Потому что глава финансового отдела оставил сообщение на моем домашнем автоответчике, в котором заявил, что его не заставят выдать инсайдерскую информацию и что лучше мне не пугать его больше, иначе он примет соответствующие меры. Правда, в конце сообщения его уверенность в том, что он так поступит, звучала менее убежденно, чем вначале.

– Странно, что он оставил тебе такое сообщение, – заметила Вивиан. – Он ведь понятия не имел, кто мог услышать то, что он сказал автоответчику.

– По голосу чувствовалось, что он в изрядной панике, точно в его прошлом было что-то, чего он не хочет оглашать. И он сказал, что уже трижды пытался до меня дозвониться.

– Насколько хорошо ты знаешь этого человека?

– Совсем не знаю, – повысил голос Джей. – В том-то и дело. Я никогда в жизни с ним не разговаривал. Он для меня все равно что дырка в стене.

Вивиан вытащила вторую сигарету и, не закуривая, сунула ее в рот.

– Так ты думаешь, кто-то звонил тому человеку с твоего домашнего телефона, сказав, что это ты?

– Да.

– Как же кто-то мог воспользоваться твоим домашним телефоном без того, чтобы ты об этом знал?

– Кто-то проник в мою квартиру, когда меня там не было. – Джей не хотел говорить Вивиан, что он прекрасно знает, кто звонил. Вивиан захочет немедленно заняться Салли, а он не был к этому готов. – Это было несложно. Черт возьми, меня ведь никогда нет дома. Я все время на работе.

Вивиан бросила взгляд на конверт.

– Значит, тебя беспокоит то, что теперь существует запись звонков, которыми якобы обменивались ты и зав. финансовым отделом компании?

– Совершенно верно. Разве власти не ищут подобные доказательства для обвинения в сделках, основанных на инсайдерской информации?

– Безусловно, – подтвердила Вивиан.

– Прекрасно! – вырвалось у Джея.

Вивиан закурила вторую сигарету.

– А что-то еще вызывает у тебя подозрение?

– Угу, – быстро ответил Джей. – Из моей квартиры исчезла компьютерная дискета.

– И что на ней было?

– Мои личные финансовые расчеты за прошлый год. Там был записан каждый чек, который я выдал, и все наличные, какие брал со счета.

– Это то, что тебе известно, – как бы про себя произнесла Вивиан. – А ведь кто-то мог записать на эту дискету твои планы приобрести определенные акции и привязать тебя к тому, что происходит.

– Это верно, – согласился Джей. Именно эта мысль пришла ему в голову, когда он летел из Вашингтона и дремал в своем кресле.

– И на этой дискете есть твои отпечатки.

– Да.

Она надолго затянулась сигаретой.

– Ух ты!

– Что значит это «ух ты»? – явно нервничая, спросил Джей.

– А то, что когда ты начал мне все это рассказывать, я думала, что у тебя, возможно, просто паранойя. Теперь я в этом не так уж уверена.

– Не могу и сказать тебе, как это меня радует.

Вивиан снова посмотрела в окно.

– Ну зачем кому-то тебя подставлять?

– Сомневаюсь, чтобы я мог сказать в точности, сколько раз за прошедшие сутки я задавал себе этот вопрос. – Он покачал головой. – Не знаю. Если, конечно... – И умолк.

– Если – что?

– Это всего лишь догадка.

– Ну давай, выкладывай.

– По-моему, в отделе арбитража «Маккарти и Ллойда» последние пять лет велись сделки на основе инсайдерской информации. Возможно, из меня делают жертвенную овцу, чтобы другие не пострадали.

– А что дает тебе основание думать, что существует система сделок, основанных на инсайдерской информации?

– Я получил кое от кого информацию на этот счет.

– От человека, достойного доверия?

– Да.

Минуты две-три они молчали.

– Как ведется расследование сделок, основанных на инсайдерской информации? – спросил наконец Джей. – Кто его проводит?

– Комиссия по обмену ценных бумаг и Бюро генерального прокурора Соединенных Штатов по Южному округу Нью-Йорка, – ответила Вивиан. – К расследованию подключаются и другие люди. На каждой бирже есть группа наблюдателей, которые выслеживают необычные сделки с акциями компаний или опционами, но правовой отдел Комиссии по обмену ценных бумаг и Бюро генерального прокурора являются главными игроками. Комиссия ведет гражданские дела, и в результате виновная сторона платит большие штрафы, а Бюро генерального прокурора занимается уголовными делами, когда хочет засадить людей. Так что дело бывает либо гражданское, либо уголовное.

– А кто решает, к какой категории следует отнести то или иное дело?

Вивиан услышала обеспокоенность в голосе Джея.

– Комиссия по обмену ценных бумаг и Бюро генерального прокурора работают в тесном контакте и обмениваются всей информацией. Громкие дела обычно классифицируются как уголовные. Например, когда люди систематически занимаются сделками на основе инсайдерской информации и выкачивают из инвесторов кучу денег. – Она помолчала. – Но никогда не знаешь, как все обернется.

– Ну, я ни в чем не виноват, – решительно заявил Джей, – так что это не имеет значения.

– Я уверена, что не виноват, – деликатно согласилась Вивиан. Она всегда знала, что он абсолютно честен. «Это человек с душой нараспашку», – любила она говорить про некоторых людей. – Но иногда это не имеет значения.

– Как это?

– Дела о сделках на основе инсайдерской информации рассматриваются в судах по обычным правилам. Человек виновен, пока не доказано, что он не виновен. Если власти надевают на тебя наручники, ты попал в мир беды. Это значит, что они установили наличие сделок и у них есть такие вещи, как перечень телефонных звонков и дискета, о которой ты говорил. Тогда очень трудно защититься, да и стоить это будет очень дорого. Самая хитрая штука в такой беде – попытаться договориться с правительством о сроках тюремного заключения или суммах выплаты, потому что, даже будучи невиновными, люди просто не в состоянии оплачивать длительную защиту. А коль скоро власти стали тебя преследовать по подобному обвинению, они обрушат на тебя все, чем располагают, и будут держать в суде столько времени, сколько захотят.

– Но я же купил акции для моей компании, а не для личного пользования, – заметил Джей. – Мне кажется, сам этот факт удерживает расследование в рамках гражданского права.

– Это не имеет значения, – сказала Вивиан. – Тебя подталкивала к этому существенная премия за хорошую работу.

Джей почувствовал, как на него нахлынула паника.

– Послушай, ты, наверно, многое навоображал, – попыталась успокоить его Вивиан, чувствуя его страх. – Наверно, нет никакой нужды тревожиться.

Но Джей-то знал, что есть.

– Что я могу предпринять, чтобы помочь тебе?

Вивиан докурила вторую сигарету и загасила ее в пепельнице.

– Выглядит все это худо, но в большинстве случаев федералы хотят прищучить начальников. По карьерным соображениям, как ты понимаешь. Они хотят преследовать главных псов. Не обижайся, Джей, но в большинстве случаев они скорее сбросили бы старшего исполнительного директора, занимавшегося сделками на основе инсайдерской информации свыше пяти лет, чем заместителя директора, купившего два пакета акций. Если у тебя есть информация, могущая служить обвинением против кого-то, кто стоит выше тебя, или ты можешь ее добыть, я советовала бы тебе это сделать, потому что подобные дела превращаются в процессы над Салемскими ведьмами. Люди начинают указывать пальцами на того, кем заинтересовались федералы, в расчете на этом выиграть. И если у тебя есть неоспоримое доказательство, ты сможешь торговаться с более сильной позиции.