Джей смущенно осклабился, поняв, насколько было заметно его увлечение.

– Я заметил сегодня, как вас тянет друг к другу, – сказал Оливер. – И если вы не будете проявлять это в конторе, меня ваши отношения не касаются.

– Не беспокойтесь, я...

Оливер поднял вверх руки:

– Я все сказал.

– Оливер, вы относитесь ко мне, как очень порядочный человек. – Голос Джея звучал хрипло. Он никогда не умел вести подобные разговоры. – Я, право же, ценю то, что вы для меня сделали. – Хороший человек, этот Оливер. Хоть он и уступил соблазну, но теперь понял, что Джею надо помочь. И это лишь первый шаг. – Надеюсь, когда-нибудь я смогу отплатить за всю вашу доброту.

– Просто верни заем в тот день, когда получишь премию. И побыстрее найди мне акции компании, которую можно перекупить. – Оливер повернулся было, намереваясь уйти, и остановился. – Еще одно.

– Что именно?

– Завтра утром я позже приду в контору. Окажешь мне две услуги, сразу как придешь?

– Конечно. Говорите.

– Во-первых, заверши сделку с акциями «Саймонс», о которых мы говорили вчера утром. Я знаю, Билл сказал, что это нудная компания в нудной отрасли промышленности, но мне она нравится. – И он вопросительно посмотрел, приподняв бровь.

Инстинкт подсказывал Джею: скажи «нет», но Оливер ведь его босс и только что дал ему сто тысяч долларов из своих денег.

– О'кей.

– Хорошо.

– Что еще?

– Я хочу купить большой пакет акций другой компании.

– Какой же?

Оливер помедлил.

– "Белл кемикал". Подключи Джейми и купи триста тысяч акций на рынке, как только придешь на работу.

Джей тотчас вспомнил, что это название – «Белл кемикал» – стояло на листке бумаги, который он обнаружил в «хили», в отделении для перчаток.

– О'кей, – несколько нерешительно сказал он.

– Хорошо. – Оливер шагнул к нему, похлопал по плечу и направился к двери. – Пошли, – сказал он, открывая дверь.

В коридоре около двери стояли двое седовласых мужчин в строгих серых костюмах; оба держали рюмки с коньяком. Они были очень похожи.

– Здравствуй, – сухо произнес один из них, обращаясь к Оливеру.

Другой просто кивнул с расстроенным видом.

– Привет, Гарольд. – И Оливер обменялся рукопожатием с тем, который обратился к нему. – Гарольд, это Джей Уэст. Он недавно поступил в отдел арбитража «Маккарти и Ллойда». – И, повернувшись к Джею, сказал: – А это Гарольд Келлог, мой тесть, и его брат Уильям.

Мужчины кивнули, но ни один не протянул руки. Джей тоже кивнул в ответ. Он слышал, что собственность братьев Келлог стоит более миллиарда долларов.

– Ты когда-нибудь расплатишься со мной за владения, Оливер? – с вызывающей усмешкой высоким голосом произнес Гарольд.

– Да, – невозмутимо ответил Оливер. – И это будет самый счастливый день в моей жизни.

– Мои люди, работающие с недвижимостью, говорят мне, что эта собственность стоит нынче около пятидесяти миллионов долларов. А вы живете там семь лет, так что накинем еще тридцать миллионов в качестве процентов. – Гарольд рассмеялся. – Не могу дождаться, когда это произойдет.

– Не сомневаюсь.

– Оливер, а когда вы стали тут членом? – спросил Уильям.

– Он им не является, – сказал Гарольд. – Членом тут Барбара.

– Ах да. Вспомнил. Нам пришлось ведь здорово потрудиться, верно? Члены клуба разрешили им бывать тут лишь после того, как она стала постоянным членом.

Джей видел, что братья уже изрядно приняли.

– Прощайтесь, Оливер. – Джей дотронулся до его плеча. – Пошли.

– Кстати, Оливер, – окликнул его Гарольд.

Оливер медленно повернулся:

– Да?

– Уверен, есть люди, которые ценят твою попытку следовать моде, – язвительно заметил Гарольд, указывая на ярко-красную рубашку Оливера. – Но не надевай таких кричащих костюмов, когда приходишь сюда, хорошо? – Гарольд ткнул в бок брата. – Ты знаешь, что тут говорят, Билли?

– Что? – спросил Уильям и прикончил свой коньяк.

– Говорят...

– Говорят, что можно вытащить парня из Бронкса, но нельзя вытащить из парня Бронкс, – прервал его Оливер дрогнувшим голосом. – Следовало бы мне это знать. Я это слышу всякий раз, как мы встречаемся.

– Почему Эбби не явилась сегодня в контору? – спросила Барбара, с треском кладя сумочку на девственно чистый, белый стол в кухне; голос ее дрожал. Это были ее первые слова с тех пор, как они уехали из яхт-клуба. – В чем подлинная причина?

– Она заболела, – спокойно ответил Оливер. – Ты же слышала, что сказал Баллок.

– Ничего она не заболела, – отрезала Барбара, поворачиваясь к нему лицом. – Наверное, просто была без сил.

– О чем ты?

– Я знаю, что ты был с ней прошлым вечером. Я не круглая дура. Скорее всего она утром просто не могла идти – так у нее все болело. – Пальцы Барбары сжались в кулаки, когда она представила себе Оливера с Эбби.

– Лапочка, да я...

– Ты что, принимаешь меня за идиотку? – взвизгнула Барбара, теряя над собой контроль. – Неужели ты действительно думаешь, я ничего не понимаю, когда ты приезжаешь домой в одиннадцать и я весь день не могу застать тебя у «Маккарти и Ллойда»?

Оливер стоял, перебирая ключи от «субурбана».

– Я звонила тебе вчера в три часа дня – тебя не было в отделе. – Барбару всю трясло. – Этот мерзавец Картер Баллок, состоявший с тобой в одном студенческом сообществе, сказал, что ты на совещании, но не мог сказать мне, ни где проходит это совещание, ни с кем.

– Я был с несколькими внешними консультантами. Билл поставил меня во главе важного проекта, масштабной затеи.

– Я попыталась позвонить Эбби, но трубку снова снял Баллок, – продолжала Барбара, не обращая внимания на разъяснения Оливера. – Он сказал, что она тоже на совещании, хотя, конечно, не на одном с тобой. Он особенно постарался это подчеркнуть. Но что тут скажешь – он опять не знал, ни где проходит совещание, ни с кем.

«Продолжай все отрицать, – сказал себе Оливер. – Она не имеет никаких доказательств и на самом-то деле не хочет, чтобы ты что-либо признал. Она просто тебя прощупывает».

– Ты до невероятия все раздуваешь.

– В самом деле? – Барбара ударила по столу кулаком. – Пару недель назад я нашла в твоем пиджаке записочку от Эбби.

Оливер побелел. Невзирая на его возражения, Эбби вечно писала ему эти чертовы записочки. Обычно он старательно рвал их и бросал клочки в разные урны в операционном зале. А эта избегла общей участи, так как не успела Эбби положить перед ним сложенный лист бумаги, как к нему подбежал один из трейдеров с неотложным делом. Оливер сунул бумажку в карман и забыл о ней.

– "Я так люблю тебя, – саркастическим тоном читала Барбара написанные рукой Эбби слова. – Не могу дождаться, когда снова тебя заполучу. Всего целиком". – И вцепилась себе в волосы.

– Барбара, я просто не знаю, что и... – Оливер захлебнулся словами, его вызывающий тон исчез.

– Как ты мог со мной так поступить? – выкрикнула Барбара, обливаясь слезами. – Я так старалась хорошо относиться к тебе. Я старалась любить тебя, старалась понимать.

– Я знаю. Я ужасный человек, – хрипло произнес он, протянув к ней руки в знак того, что признает себя виноватым. Защищаться дальше было бесполезно. Пора было выбросить белый флаг и умолять о помиловании – эта стратегия, он знал, сильно влияла на ее душевные струны и никогда еще его не подводила. – Мне нужна помощь. Я думаю, нам следует пойти вместе к консультанту по вопросам семьи и брака. Прошу тебя, – взмолился он.

– Тебе нужно нечто большее, чем консультант по вопросам семьи и брака.

– На что ты намекаешь? – неуверенно спросил он. Обычно при упоминании о консультанте она успокаивалась.

Барбара кинулась к кухонному столу и с такой силой вытащила ящик, что из него выскочило несколько предметов и они с грохотом упали на пол. Из дальнего угла ящика она извлекла листок бумаги, свернутый в треугольник. Держа его в вытянутой руке, она, всхлипывая, произнесла сквозь зубы: