– Извини, Салли. – Не было причины отрицать. Она абсолютно права, и он будет глупо выглядеть, если станет упорно это отрицать. – У меня нет оправданий.

– Но зачем ты этим занимаешься?

– Сам не знаю, – запинаясь, произнес он. Не мог он ей сказать, как его обеспокоили события прошлой недели. Совпадение дважды встретившегося названия «Белл кемикал»; то, как нажимал на него Оливер, чтобы он совершил сделки с акциями «Саймонс» и «Белл кемикал»; ее знание Нью-Йорка, хотя Салли утверждала, что никогда не жила долго в этом городе; отсутствие телефонной трубки в гнезде; теплый компьютер и заявление Салли, что она пользовалась Интернетом, тогда как компьютер к нему не подключен. – Возможно, я так странно себя веду, потому что впервые за долгое время меня кто-то заинтересовал. Понятно?

– Нет, не понятно, – отрезала она, глядя на него в упор и пытаясь добраться до истины.

Грузовое судно неуклонно продвигалось по теплым водам Индийского океана, двигаясь ночью на юго-запад, в направлении южной оконечности Африки и мыса Доброй Надежды. Оттуда капитан повернет судно на север и начнет долгий путь вдоль западного побережья Африки к пункту своего назначения – Антверпену.

Со своего мостика он вглядывался в горизонт в поисках огней, которые предупредили бы его о возникновении неблагоприятной ситуации – появлении властей для поисков на его корабле спрятанных внизу автоматов, гранатометов, ракет «земля – воздух» и мортир. Капитан был ветераном рейсов по доставке оружия и знал, что подобная ситуация едва ли возникнет в этих водах. Уж скорее тут могут появиться пираты, которые заберутся на его судно в поисках сокровищ. Но к этому он был готов. Если только пираты не одолеют количеством, они будут мертвы через десять минут после того, как появятся на судне, трупы их бросят акулам на съедение, а их корабль пойдет ко дну без риска уплаты возмещения. Те власти, которые могли бы посадить его в тюрьму и конфисковать имеющееся у него оружие, не обратят внимания на то, что он прикончил десять или пятнадцать современных Черных Бород.

Когда на будущей неделе корабль подойдет ближе к Европе, он начнет волноваться из-за возможности встречи с военными моряками и береговой охраной. Много лет назад – в то время он был лишь матросом и плыл на «Клаудии» – их судно задержали у берегов Ирландии, когда оно заканчивало путешествие из Ливии с грузом оружия для «временного» крыла Ирландской республиканской армии.

Огни Нижнего Манхэттена неясно поблескивали вдали, когда Джей и Салли не спеша шли по променаду Бруклин-Хейтс, дороге в полмили длиной, выложенной кирпичом вдоль Ист-Ривер в шикарном районе с улицами, обсаженными деревьями, и с кирпичными особняками по миллиону долларов каждый.

Салли с конца ужина держала руки скрещенными на груди.

– Послушай, мне, право, жаль, что так получилось, – начал Джей, озирая окрестности при мягком свете фонарей. На променаде было совсем мало народу. – В самом деле.

– Не важно, – холодно произнесла она.

Он потянулся к ней, взял ее под локоть и повел к чугунному парапету, ограждавшему променад. Далеко внизу черные воды Ист-Ривер бесшумно текли к Нью-Йоркской гавани.

– Я хочу кое-что тебе сказать.

По пути из ресторана она распустила волосы, и порыв ветра швырнул несколько светлых прядей на ее лицо. Она отбросила их с глаз.

– Что именно?

Он увидел, что ее это совсем не заинтересовало. И надеялся: то, что он скажет, изменит ее настроение.

– Насчет твоего саркастического замечания, что я веду себя с бесшабашной удалью. Выпрыгнул из люльки боцмана, залез на стену.

Салли подняла глаза от парапета.

– Ну и?

– Ты очень проницательна.

– О-о?

Джей кивнул:

– Я иногда делаю глупости.

– Чтобы произвести впечатление?

– Не думаю, – протянул он.

Она чуть-чуть придвинулась к нему.

– Тогда зачем?

Он ответил не сразу.

– Моя маленькая сестренка была отличной спортсменкой.

– Та, что утонула?

– Да, – ровным тоном произнес он. – В тот день мы были с ней одни в карьере. Родители запретили ей туда ходить, даже со мной, но она великолепно плавала, почти так же хорошо, как я, хоть и была намного меня моложе. Дело в том, что она могла до бесконечности задерживать дыхание, могла нырять с самой высокой планки, могла...

– Я тебе верю, – мягко произнесла Салли и вложила пальцы в его руку.

Джей прочистил горло.

– Было ужасно жарко. Один из тех июльских дней, когда покрываешься потом, даже сидя в кресле. У нас дома не было кондиционера. Такое было впечатление, что находишься в печке, и Фэби все приставала ко мне...

– Фэби?

– Да.

– Какое красивое имя.

– А она была красивая девочка. – Джей посмотрел вдаль, за реку. – Словом, она все приставала, чтобы я поплыл с ней в карьер, а я твердил ей, что нельзя. Но под конец сдался. Такое она имела на меня влияние. Могла заставить меня сделать что угодно. Я был так уверен в ней.

– Но она не смогла выплыть.

– Да. – И добавил хриплым голосом: – Вода была прозрачная, как джин, и я увидел, что Фэби находится на глубине пятнадцати футов и с ней что-то неладно. Я постарался помочь ей, но когда вытащил Фэби на поверхность... ее уже не стало.

– Мне очень жаль, Джей. – Салли крепко сжала его руку. – Ты до сих пор чувствуешь себя виноватым, да?

– Да.

– Но ты не должен себя так чувствовать. Это же не твоя вина.

– Я отвечал за нее.

– Не в такой мере, чтобы покончить с жизнью, вспрыгнув на парапет, находящийся в шестистах футах над улицей.

Он покачал головой:

– Это совсем другое. Я не потому это делаю.

– А почему же?

– Будь я похрабрее, я мог бы ее спасти.

– То есть?

Он замялся.

– Я был робким мальчиком. Чтобы добраться до нее, мне надо было проплыть сквозь старое оборудование. И я боялся застрять. – Он выпрямился. – Боялся.

– Я понимаю почему.

– Да нет, дело в том, что я боялся многих вещей. Я был совсем не храбрый. Как-то раз ушел от драки в присутствии всей школы. Это было постыдно. – Он опять глубоко вздохнул. – Я тянул время – не сразу бросился к Фэби. – И сквозь стиснутые зубы проговорил: – Эти две-три секунды, возможно, стоили ей жизни.

Салли протянула руку и дотронулась до его шрама.

– И теперь ты считаешь нужным доказывать людям, что ничего не боишься.

– Плевать мне на других людей. Речь идет обо мне самом. Я должен доказать это себе.

Они долго стояли молча, слушая звуки большого города.

– Я рада, что ты счел возможным поделиться со мной, – наконец произнесла Салли.

– Я никому об этом не рассказывал.

– Но ты так и не сказал мне, почему во время ужина пытался поймать меня на лжи, – тихо проговорила Салли.

Джей постучал по парапету и остановился, вспомнив, что именно так делал Оливер, когда нервничал.

– Помнишь, когда мы выезжали от Оливера в его «ос-тин-хили»? Я попросил тебя заглянуть в отделение для перчаток и проверить, лежит ли там регистрационное удостоверение.

– Да. Я подумала, что это глупо, поскольку знала, что ты уже ездил в этой машине. Я видела, как ты подъезжал к дому.

Джей кивнул:

– Да, я ездил в винную лавку за бутылкой джина по просьбе Барбары. Когда я остановился перед лавкой, я услышал, что в отделении для перчаток звонит мобильник. Я взял трубку, подумав, что это звонит Оливер или Барбара, но звонили не они.

– А кто?

– Человек по имени Тони, который принял меня за Оливера и брякнул, что нельзя использовать какую-то информацию. Поняв, что я не Оливер, он тотчас повесил трубку. – Джей смотрел на зеленые и желтые огни буксира, продвигавшегося вверх по реке. – Когда я клал назад трубку, я увидел там конверт и вскрыл его.

– И что было в нем?

– Листок бумаги, на котором было написано: «Белл ке-микал». «Белл» – одна из компаний, чьи акции Оливер велел мне купить на прошлой неделе.