— Вовсе нет. Вы человек, чье имя известно по всему западу. Вы могли бы командовать частной армией, запросив за это любую плату, но вы работаете начальником охраны провинциального банка. Вы неподкупны. И, прошу прощения, очень сильно мне не нравитесь.

— Ни одно из этих высказываний не является вопросом.

— Вы влюблены в нее?

— Я любил кучу народа, и каждый раз это слово означало разное, — сказал Маркус. — Моя работа защищать ее, и на этот раз я это сделаю.

— На этот раз?

Маркус пожал плечами и промолчал. Ублюдок и так вынудил его сказать больше, чем он собирался. Маркус отдал ему должное, у Квахуара это хорошо получилось. Ясуру-полукровка поднялся, поджав губы. Медленно, не спеша, он положил ящичек в кошель на поясе.

— Надеюсь, что я не пожалею, — сказал он.

— Думаю, так или иначе это не будет иметь для вас никакого значения, — сказал Маркус. — Однако, как бы то ни было, я ценю ваше участие.

А вы знаете, что вам это ничего не даст?

— Знаю.

Квахуар Ем протянул ему свою широкую ладонь. Маркус встал и пожал ее. Потребовалось сделать усилие над собой, чтобы не сжать ее чуточку сильней, просто давая понять, что он мог это сделать. Зеленые глаза смотрели весело. А, может, и печально, кто знает.

— Везет ей, — сказал Квахуар.

"О Господи, надеюсь, что так", подумал, но не сказал Маркус.

Осень пришла в Порте Оливия к вечеру. Деревья с пышными кронами роняли листья, все еще зеленые в середине. Поднялся, громко завывая западный ветер. Залив стал цвета чая, и вонял, словно компостная куча в полдень. Стражники, патрулирующие сумрачные улицы, надели шерстяные шинели, и зеленые фуражки, закрывающие уши. Маркус бродил по узким припортовым улочкам, ощущая первые укусы ночного морозца, и решил, что может и полюбит этот город в конце концов.

Он нашел мастера Кита сотоварищи в освещенном факелами дворе, между таверной и гостиницей. Смит и Шершень продолжали возиться с подпорками сцены, еще даже не в костюмах, пока мастер Кит не рявкнул на них. За ними ходила молодая женщина. Белокурая, с огромными глазами, которые напомнили Маркусу о детях, в плотно облегающем платье, которое подчеркивало ее фигуру. Она сложила перед собой руки, пальцы сплелись словно бойцы в рукопашной.

Маркус подошел к мастеру Киту. Вместо приветствия он кивнул на женщину.

— Новенькая?

— Да, — сказал старый актер. — Надеюсь, что так.

— В прошлый раз ты тоже надеялся.

— Достаточно добросовестна. Что вселяет большие надежды. Назвалась Чарлит Сун, на репетициях была великолепна. Вечером посмотрим, какова она будет перед публикой. Если задержится до завтра, будем считать, что труппа у меня набрана.

— А кто она? Сколько ей, двенадцать?

Синнайская кровь несколько поколений назад, — сказал мастер Кит. — Или, во всяком случае, такова ее история. Она верит этому, и это даже может быть правдой.

— Но ты этому не веришь?

— Я не судья.

Словно слыша их разговор, новая актриса посмотрела на них, и отвернулась. Из-за повозки выскочил Сандр, и помахал Маркусу. Либо его страх исчез, либо он хороший актер. Маркус помахал в ответ. Микель, как всегда худой и нескладный, вышел из таверны с ведром опилок, за ним Кэри с метлой.

— Краем уха слышал, вы можете уехать из Порте Оливия.

— Одна из возможностей, — сказал мастер Кит. — Мы отыграли здесь почти весь сезон. Думаю, города уже по горло сыты театром. Играй слишком часто и, как я думаю, люди охладеют. Не хочу, чтобы то, чем мы занимаемся теряло свое волшебство. Думаю взять труппу ко двору королевы в Сара-су-мар.

— До зимы, или после?

— Буду знать больше после того, как Чарлит отыграет несколько спектаклей, — сказал мастер Кит. — Но скорее всего до. Когда суда отправятся в Наринисл.

— Ну, поступай как знаешь, мне будет жалко, что вы уходите.

— Понимаю это так, что ты решил остаться в обозримом будущем? — спросил мастер Кит. Микель начал рассыпать опилки по выложенному плиткой двору, чтобы те впитали в себя влагу. Кэри мела вслед за ним. Это выглядело странно. Двор только начал заполняться грязью, мочой и дождевой водой.

— Я могу просчитать обозримое будущее на дни вперед, — сказал Маркус. — Недели, в лучшем случае.

— Был бы рад, если бы ты отправился с нами, — сказал мастер Кит. — И Ярдем, и Ситрин. Думаю, мы все скучаем по тем временам, когда были в охране каравана, совсем чуть-чуть. То были роли, которых мы прежде не играли, и не жду, что будем играть впредь.

— Мастер Кит? — позвал Сандр из-за повозки. — Меча не хватает.

— Думаю, он с разбойничьим костюмом Смита.

— Его там нет.

Мастер Кит вздохнул, и Маркус похлопав его по плечу, не стал отвлекать его от работы.

Огни фонарей и тепло живых тел делали помещение таверны более уютным, чем улицы города. Запахи жареной свинины и пива соперничали с куда менее приятными ароматами плотно упакованных тел. Маркус придерживал рукой деньги, когда пробирался через толпу. Столько отвлекающих факторов и так много людей в столь ограниченном пространстве, он был бы потрясен, не окажись тут хотя бы одного карманника в поисках удачи. Первым он увидел Ярдема за последним столом, а когда подошел ближе, Энен, Таракана, Ситрин и… Барта. Да, так его зовут. Первокровными были Коризен Маут и Барт, а у Коризена Маута был гнилой передний зуб. С чувством необъяснимого самодовольства, Маркус уселся за стол.

Ситрин вопросительно приподняла брови.

— Сделано, — сказал Маркус. — А ты? Как у губернатора?

— Отлично, ответила Ситрин. — Заплатила взнос, оставила сейф.

— Расписка?

— Сожгла, — сказала Ситрин. — Концы в воду. Пока правителя не одолеет любопытство, и он не взломает замок, мы ко всему готовы.

К ним спешил слуга, поставил на стол перед Маркусом кружку эля, и потянулся, чтобы забрать у Ситрин ее. Она остановила его, он кивнул, и умчался прочь.

— Каковы шансы, что низменные инстинкты губернатора не возьмут над ним верх? — спросил Маркус вместо "Сколько ты выпила?". Если бы была опасность, что она напьется до потери памяти, Ярдем бы ее остановил. А, может, уже остановил.

— Жизнь это риск, — сказала она, а Таракан сидя рядом с ней посасывал эль со своей кружки.

— Ярдем только что рассказывал нам о формах людских душ, — сказал Барт. — Знаете ли вы, что ваша душа это круг?

Маркус страдальчески посмотрел на Ярдема. Движение ухом могло быть расценено как извинение.

— Не слушай его болтовню, Барт. Он верующий. Это заставляет его нервничать, когда дела идут хорошо.

— Не знал, что они идут хорошо, сэр, — сухо сказал Ярдем.

В течении следующего часа, Маркус выпил кружку пива, съел тарелку жаренной свинины, под черным соусом столь острым, что слезы навернулись на глаза, и прислушивался к разговорам за столом. Барт доставал Ярдема выпытывая о душе и предназначении, а Энен, Таракан и Ситрин размышляли над более практическими вопросами: сколько расчетов будет производиться в самом банке, а сколько в комнате в кафе, как гарантировать, чтобы ни один из приносящих деньги в кафе со всего города не подвергся нападению, нужно ли заключать договора со стражниками, чтобы те помогали обеспечивать соблюдение частных контрактов. Все, что нужно обсудить владельцу банка со своими людьми. Ситрин говорила, как уверенная в своей судьбе женщина. И Маркус восхищался ею за это.

Стук палкой по противню прервал разговоры.

— Представление начинается! — через шум в таверне прорвался голос Микеля. — Приходите и смотрите! Представление начинается!

Маркус бросил несколько монет на стол, встал и, полушутя, предложил Ситрин руку.

— Идем? — спросил он.

Она приняла его предложение с притворной чопорностью.

— Для этого мы и пришли, — сказала она. Маркус повел ее и членов своей новой команды в приятную прохладу двора, посмотреть на старую. Толпа собралась приличная. Должно быть, человек пятьдесят и, вероятно, еще больше стояло на выходе. Когда мастер Кит, с зачесанными назад жесткими волосами и мечем на поясе, несколько человек зааплодировали, и Маркус последовал их примеру. Через минуту вышел Сандр, делая вид, что ковыряется в зубах тупым кинжалом.