Гедер Паллиако беспрестанно улыбался. Она все еще помнила его бледным пухлым мальчуганом, который уехал на войну вместе с ее сыном. На самом деле из своих странствий он вернулся похудевшим и загорелым. А как изменились его глаза! Даже когда он приехал из уничтоженного им города, в глазах сквозило смущение. Теперь от него не осталось и следа, и она подумала, что это сделало Гедера менее привлекательным. Ее занимал вопрос, чем же он на самом деле был занят все те недели, когда притворялся, что был в Кешете. Когда ее глаза встретились со взглядом священника, тот ухмыльнулся. Она отвернулась.

Двор ожил. В окнах особняка Куртина Иссандриана, как и в доме Фелдина Мааса, сверкало множество фонариков и свечей. Экипаж тряхнуло, и он остановился. Слуга подбежал к ним с подставкой для ног. Сначала вышла Фелия, затем Клара. Потом — Гедер Паллиако, единственный мужчина благородной крови. Винсент Кое и священник приостановились в минутной неуверенности, затем священник улыбнулся и жестом пригласил охотника проследовать вперед.

Привратник сменился, на этот раз это был первокровный, но мускулистый настолько, что мог бы сойти за близнеца священника. Винсен и Гедер отдали свои мечи и кинжалы. Священник не был вооружен.

— Барон хотел видеть вас, как только вы вернетесь, — сказал привратник. — Он в заднем зале.

Никаких титулов, никаких "миледи". Он мог бы обратиться таким тоном к любому. Клара подумала, что же за людей стал нанимать Маас, и внезапно нашла ответ на свой вопрос. Наемники. Бойцы. Мечи и луки. Люди, которые убивают за плату. И она направлялась прямиком во вражеский лагерь. На пороге Клара споткнулась. Фелия посмотрела на нее встревожено. Клара покачала головой и двинулась дальше. Она не могла принять поддержку и утешение от человека, находившегося в положении ее кузины. Это было бы грубым.

Фелия молча провела их по широкому коридору к покоям, где принимала Клару во время их последней встречи. Свежие цветы и гирлянды осенних листьев наполняли воздух богатым ароматом. Свет свечей смягчал углы и делал более теплыми цвета гобеленов и ковровых дорожек. Гедер тихо нервно кашлянул.

Перед лестницей Фелия повернула направо, все последовали за ней. Короткий холл оканчивался возвышением. Тут было меньше свечей. Тени сгустились вокруг них. В дальнем конце холла находилась узкая лестница для прислуги и несколько запертых дверей. Они не должны были заходить так далеко.

— Кто здесь? — раздался мужской голос.

Из тени в углу поднялся человек в охотничьих кожаных доспехах. Стражник.

— Муж посылал за мной, — сказала Фелия. — Мне сказали, он в своем кабинете.

— Он не здесь, — сказал стражник. — Кто эти люди?

— Их просил привести мой муж, — раздраженно ответила Фелия. Клара могла расслышать страх и отчаяние в ее голосе. В ней поднялась волна гордости за храбрую женщину.

— Он тут, — сказал священник. В его голосе было странное неприятное трепетание. — Вы ошиблись. Он в комнате позади вас.

— Там никого нет, говорю вам.

— Слушайте. Слушайте. Вы ошиблись, — повторил священник. — Он в комнате позади вас. Постучите в двери, и он ответит.

На лице стражника ясно читалось, что любой, кроме леди-хозяйки дома, уже был бы уложен на пол, и было бы вызвано подкрепление. Вместо этого мужчина повернулся, чтоб постучать в дубовую дверь, а Винсен Кое подошел к нему сзади, обхватил рукой его шею и поднял стражника над полом. Мужчина засучил ногами, руками вцепившись в руку Винсена. Клара закрыла глаза, но слышать было еще хуже, чем смотреть. Некоторое время спустя, стражник обмяк. Винсен уложил тело на пол и встал рядом, с мечом стражника в руке. Фелия достала из рукава ключ, вставила его в скважину и через миг они уже входили в кабинет Фелдина Мааса.

Винсен принес из прихожей свечу, и с ее помощью нашел и зажег лампы. В комнате медленно светлело, некое подобие мрачного, зловещего рассвета. Полки темного дерева и шаткий письменный стол с латунной чернильницей и белым гусиным пером. Тут было более просторно, чем ожидала Клара. Окон не было, а отпечатавшаяся решетка светлых и темных линий на одной из стен наводила на мысль, что комната когда-то использовалась для хранения вина. Фелия, словно сомнамбула, подошла к полкам. Среди хаоса свитков и кодексов он выбрала простую деревянную шкатулку, крышка крепилась с помощью крючка и кожаной петли. Она протянула ее Гедеру Паллиако.

— Они зашифрованы, — сказала она. — Кода я не знаю.

Гедер взял шкатулку, улыбаясь как мальчик неожиданному подарку. Как только он отпустил ее руку, Фелия снова сжалась, как будто ее кости размягчились и стали меньше.

— Спасибо, дорогая, — сказала Клара. — Иначе нельзя. Сама понимаешь, иначе нельзя.

Больно смотреть было, как она пожимала плечами.

— Я не знала, как далеко это зашло. Честно, не знала. Если бы я…

Крик был нечеловеческий. В нем звучали ярость, страсть и жажда убийства. Клара вскрикнула даже раньше, чем поняла, что это было.

— Что это, черт возьми?

В дверях, с обнаженным мечом в руке, стоял Фелдин Маас. Лицо его побагровело от ярости. Еще двое стояли за его спиной, заблокировав выход. Если он закроет дверь, подумала Клара, мы в ловушке. А если мы в ловушке, мы мертвы.

— Нет, Фелдин, — сказала Фелия, выходя вперед. — Это правильно. То, что мы делаем. Господин Паллиако обещал помилование. Тем более, что ему все известно.

— Ты привела их сюда? Предала меня?

— Я…

Меч Мааса метнулся вперед, быстрый и внезапный, как удар молнии. Из-за спины кузины Клара не могла видеть, что лезвие нашло свою цель, но она это услышала. Она увидела жуткую игру чувств на лице Фелдина Мааса: удивление, ужас, горе, гнев. Еще до того, как увидела кровь, Клара знала, что женщина мертва.

Мимо нее пробежал Винсен Коу, крича и размахивая украденным мечом, словно косой на лугу. Маас отступил в коридор под напором этой чисто животной силы. На мгновение проход оказался свободным. Гедер Паллиако стоял над упавшей женщиной, челюсть его отпала, а лицо побелело. Клара толкнула его по направлению к двери.

— Пошел! — крикнула она. — Пока они нас не закрыли!

Гедер и жрец поспешили. Звон клинка о клинок чуть не заставил Клару остановиться. Я сдамся, подумала она. Они ничего не сделают женщине. Идиотская мысль. Рефлекс. Вопреки инстинкту, она метнулась прямо в бой.

Если бы коридор был более широким, то Фелдин с двумя солдатами уже бы окружили и зарубили Винсена. Вместо этого егерь делал мощные и быстрые выпады, лезвие заполняло пространство перед ним, держа тех на расстоянии. Пот струился по его лицу, а дыхание было быстрым. Фелдин, как опытный дуэлянт, ждал удобного случая.

— Бегите! — крикнул Винсен. — Я задержу их сколько возможно!

Гедер Паллиако больше не нуждался в призывах. Он развернулся и рванул по коридору к лестнице и двустворчатой двери. Она увидела, что деревянная шкатулка по прежнему у него. Она отставала от него на четыре шага, но все равно обернулась. Жрец был сразу за ней, он не вступил в бой, но и не бежал. Плечи Винсена натружено работали.

— О, — услышала она свой голос, — О, только не это. Только не это.

Лезвие Фелдина взметнулось высоко и резко, заставив Винсена отшатнуться. Стражник слева от Фелдина ударил, и Винсен крякнул, отпрыгивая назад. На мече стражника была кровь. Кровь Винсена пролилась на пол.

— Вам не удастся победить, — сказал священник громко и взволновано. Клара посмотрела на него сквозь слезы в глазах, а он улыбнулся и покачал своей огромной головой. — Господин Маас, услышьте глас мой. Услышьте меня. Вам не победить.

— Хочу взглянуть на ваши кишки, — крикнул Маас.

— Вам не победить. Всего, что вы любили уже нет. Вам не на что больше надеяться. Вам не победить. Бой окончен. Вы уже все потеряли. У вас больше нет причин воевать.

Фелдин бросился вперед, но даже Клара увидела, как изменилась его стойка. Его выпады стали более неуверенными, он держался на ногах, как будто был вынужден продолжать бой, который только что выиграл. Винсен отступил, сильно прихрамывая. Его кожаный доспех был красный и влажный. Фелдин не сделал шаг вперед.