Вся эта каинова работа не могла, конечно, изменить и не изменила естественного развития событий. Украинский народ раскусил провокацию, с его помощью Красная Армия победно продвигалась на запад, освобождая от врага все новые и новые украинские земли. А гитлеровцы и их националистические прихлебатели оказались у разбитого корыта.

Могло бы казаться, что это уже конец, что это уже дно, ниже которого немецко-украинская националистическая нечисть опуститься не может. Но нет! Даже тогда, когда окончательное поражение Германии стало вопросом ближайшего времени, украинская агентура Берлина осталась верной себе, показала себя наиболее преданной лакейской сворой среди всех клевретов Гитлера в Европе.

Правда, эти профессиональные предатели еще и сегодня между одним и другим своим злодеянием декларируют о «само­стийной» и «соборной», называя себя при этом «независимым политическим фактором». Но об этой «независимости» оуновских бандитов говорят факты. Факты неопровержимые, поддержанные показаниями действительных и единственных вдохновителей украинских националистов — господ из гестапо.

Предоставим слово документам. Пусть они войдут осиновым колом в могилу того, что долгие годы называлось смрадным тер­мином; «украинский национализм».

Весной 1944 года Красная Армия в своем освободител

ьно

м походе перешла реку Збруч. Примерно в то же время в немецкую охранную полицию и «СД» дистрикта [20]Галиция явились бандеровские «делегаты» с заявлением о том, что представитель так называемого «Центрального руководства ОУН — бандеровцев»

Герасимовский желает «от имени политического и военного сектора ОУН» обсудить с гестапо возможности тесного сотруд­ничества против «большевизма» в новых условиях.

Гестапо не заставило себя просить: 5 марта состоялась в Тернополе встреча Герасимовского с представителем охранной по­лиции «СД» криминаль-комиссаром Паппе. Как видно, гестапо сумело надлежащим образом оценить своих бандеровских контр­агентов, посылая для разговора с Герасимовским специалиста по уголовным делам...

Во время этой встречи Герасимовский сделал заявление, в котором, между прочим, сказал (по стенограмме секретаря гос­подина Паппе):

«...Украинский народ и бандеровские группы ясно поняли, что они могут достичь своей независимости только при помощи самой великой нации Европы» (читай: немцев.—

Я. Г.).

Слова «украинский народ» в устах матерого ренегата — это, конечно, только стилистическое украшение. Герасимовский хотел подчеркнуть, что судьба бандеровской братии, как и всех украин­ских националистов, и дальше остается в руках немцев.

«Осознавая это, украинский народ (читай: украинские на­ционалисты.—

Я. Г.)

стоял уже на стороне немцев в первой ми­ровой войне, позднее искал и нашел себе поддержку в Германии, учился для немецких целей и, наконец, как в польско-немецкой, так и в немецко-советской войне внес свой вклад для Германии».

Тут Герасимовский безусловно прав. Украинские национа­листы были верными прислужниками немецкого империализма во время первой мировой войны, они и потом искали и нашли себе поддержку в Берлине, они настойчиво учились быть квалифици­рованными шпионами в пользу Германии, они имеют полное право называть себя ветеранами немецкой разведки. Надо по­лагать, что и сам господин Паппе не имел в этом ни малейшего сомнения, и если он терпеливо слушал искренние исповеди бандеровского «самостийника», то это только потому, что так под­сказывала ему долголетняя практика чиновника уголовной по­лиции.

Герасимовский продолжал:

«Надо покончить с той ошибкой, будто бы бандеровские группы считают Германию своим противником. Бандеровская группа говорит, что украинцы (читай: украинские национали­сты.—

Я. Г.)

удовлетворились бы государственной формой по образцу протектората, но этот шаг к самостоятельности украин­цев не был осуществлен Германией: поэтому-то и бандеровская группа, связанная идеей (слышите: «идеей»! —

Я. Г.),

вынужде­на для своей политической цели работать нелегально. Но все же в нелегальной работе строго предусмотрено не действовать против Германии, а подготовиться к решительной борьбе против рус­ских. Это было убедительно доказано тем фактом, что бандеровская группа приступила к созданию, вооружению и обучению своих боевых отрядов только в феврале 1943 года, то есть в то время, когда в результате событий на Восточном фронте при­шлось констатировать, что немцы не смогут победить Россию, как это казалось в начале войны».

Как видим, бандеровский цепной пес, всячески виляя, со все большей силой бьет хвостом по икрам господина криминаль-комиссара Паппе. В подхалимском раже Герасимовский не ко­леблется назвать своих подчиненных... криминальным эле­ментом:

«Если же в отдельных местах и происходили акты анти­немецкого саботажа, то это никогда не было по приказу бандеровской группы, а делалось самовольно украинцами из пре­ступных побуждений...»

В конце своего выступления Герасимовский внес такие предложения:

«а) бандеровская группа полностью и безоговорочно укреп­ляет... солидарность со всеми немецкими интересами, как подвоз, немецкое строительство на Востоке и необходимые требования в тыловых военных районах;

б) ОУН — бандеровская группа отдает в распоряжение не­мецкой договорной стороны собранный своей разведкой агентур­ный материал против поляков, коммунистов и большевиков с тем, чтобы использовать его для проведения карательных опе­раций».

Националистическим помощникам немецких карателей не­долго пришлось ждать ответа гестапо. Уже через несколько дней представитель охранной полиции и «СД» дистрикта Галиция обратился к обер-фюреру и полковнику полиции генерал-губер­наторства Биркампфа с отношением, исполненным неприкрытой иронии по адресу бандеровской «договорной стороны»:

«Я прошу срочно сообщить о решении РЦГА, так как надо учесть, что представитель ОУН, предполагаемый будущий ми­нистр иностранных дел украинского государства, скоро придет ко мне».

Вторая встреча гестапо с Герасимовским состоялась 23 мар­та. В своем новом заявлении представитель ОУН был не менее щедрым, чем и в прошлый раз:

«...ОУН будет передавать немцам сообщения военного ха­рактера из районов за линией советского фронта.

ОУН будет держать свои боевые части за линией советского фронта и будет вредить советскому подвозу, базам подвоза, центрам вооружения, складам — активным саботажем...».

Готовясь к этой подлой работе, оуновские вожаки тщательно заботились о том, чтобы обманутые ими их сообщники не знали правды. Поэтому-то Герасимовский умоляет гестаповцев дер­жать язык за зубами:

«Транспорты с вооружением и материалами

для саботажа

должны быть доставлены со стороны немцев через

линию фронта

частям ОУПА по всем правилам конспирации

для того, чтобы

не дать большевистскому

режиму

в руки тот козырь, что

украинцы

(читай: украинские националисты.— #.

Г.),

которые

остались

за линией фронта, являются немецкими союзниками и

агентами».

Двадцать восьмого марта тот же Герасимовский имел встречу с командиром охранной полиции и

«СД»

дистрикта

Галиция,

СС-оберштурмбаннфюрером доктором Витиска. На вопрос

Ви

тиска, каким будет отношение бандеровцев к мобилизации нем­цами украинского населения, националистический мерзавец ци­нично ответил:

«ОУН не будет чинить препятствий; к тому же в украинском народе столько живой силы (!), что немецкие оккупационные влас­ти могут проводить мобилизацию, и еще достаточно сил останется для вербовки в УПА, и оба партнера не помешают друг другу».