— Мне не стыдно.

— Нет-нет, ему стыдно, — успокоила она Миксера, почесывая за ухом. — Он не может признаться, но ему стыдно.

Джей-Ти, не отвечая, принялся заново перевязывать рану бинтом, раздобытым у нудисток. Руфь почувствовала, что его молчание — своего рода упрек. Она все ждала, что Джей-Ти что-нибудь скажет, но тот не произносил ни слова. Он что, по-прежнему думал об эвакуации?

Видимо, нет. Когда он закончил перевязку, то встал и стряхнул песок с коленей.

— Собираемся! — крикнул Джей-Ти остальным. — Я хочу, чтобы все были готовы к отплытию через десять минут! Укладывайтесь!

Он повернулся и протянул Руфи руку. Та встала и принялась наблюдать, как он укладывает аптечку.

— Итак… — забормотала она.

— Вертолета не будет, — спокойно ответил Джей-Ти. — Во всяком случае, сегодня.

— Спасибо, — кротко прошептала Руфь. Гид пожал плечами и отошел. Руфь посмотрела на свою ногу.

«Заживай скорее, старая подпорка».

Джей-Ти неустанно подчеркивал, что главное на реке — это не пороги, а боковые каньоны, ночевки под звездами, слоистые горные породы, течение, джунгли, разросшиеся по раскаленным красным берегам. Но попытайтесь убедить двенадцать человек, чтобы они уняли свои восторги, спускаясь по самой мистической реке континента. Попытайтесь объяснить родителям, что не важно, насколько велик опыт гида. На девяносто третьей миле, считая от переправы Ли, речь неизбежно идет только о Великанах.

Утром стало ясно, что большинство путешественников уже застолбили за собой места. Марк хотел грести — точнее, он полагал, что просто обязан впрячься в это, поскольку провел уйму времени, качая воду, вместо того чтобы, предположим, попивать джин с тоником. И Митчелл считал, что имеет право грести, — не только потому, что он знал больше всех, но и потому, что был уверен: его мышечные усилия окажутся востребованы, когда Эбо начнет выпаливать команды одну за другой. Джил тоже хотела грести, но чтобы мальчики плыли на плоту Джея-Ти, поскольку он самый опытный гребец; однако при этом возникал вопрос, следует ли ей плыть вместе с сыновьями, чтобы, например, не дать им свалиться за борт. А Питер разрывался между стремлением показать Дикси, какой он опытный гребец, и желанием быть рядом, чтобы спасти ее, если она случайно полетит в воду.

Разобравшись с Руфью и ее раной и побудив остальных к более активным сборам, Джей-Ти расстелил перед всеми, прямо на песке, маршрутную карту. Туристки-нудистки уже отправились восвояси, а Эбо с Дикси возились на плотах, с мрачным видом крепя снаряжение.

— Сначала нам предстоит преодолеть Гранитный порог, — водя прутиком по карте, объяснял он. — Там хорошее, сильное боковое течение, поэтому попытаемся проскочить вдоль правого берега, чтобы не провалиться в «бочку» посередине русла. Меньше всего хотелось бы врезаться в скалу — но если все-таки это случится, не протягивайте руки за борт. Сломанные кости нам не нужны.

— А можно стоять на плоту? — спросил Сэм.

Джей-Ти прищурился.

— Если хотя бы попытаешься встать, будешь дежурным по туалету до конца поездки.

Сэм смущенно улыбнулся — он снова привлек к себе внимание в отличие от брата. Джей-Ти углубился в изучение карты.

— Так. После Гранитного порога нас ждет Гермит, один из моих любимых перекатов, точь-в-точь «американские горки».

Джей-Ти не стал объяснять, что втайне надеется этого избежать и хочет пройти правее, чтобы не наскочить на череду волн. Не тот случай, чтобы шутить с пятым валом, не при наличии Руфи и Ллойда на плоту. Эбо и Дикси вольны решать за себя.

— Потом — порог Буше, — продолжал Джей-Ти, — не особо большой, проскочим как нечего делать. А потом — Кристалл. Именно то, чего все вы так ждали, — объявил он, поднимая руку, чтобы прекратить начавшуюся болтовню. — Пройдем справа, хотя вряд ли многое успело измениться за три недели. Главное — соблюдать все правила, тогда есть шанс благополучно миновать «бочку».

Послышалось восторженное бормотание. Чудище. Кинг-Конг. Мальстрим. Вполне оправданные прозвища. Кристалл — один из двух крупнейших порогов на Колорадо, настоящая гидравлическая пробка, способная привести в содрогание самого опытного гида.

— Вокруг Кристалла много шумихи, и это понятно, — возобновил свой рассказ Джей-Ти. — Обычно мы спокойненько проходим с правого края, и все заканчивается прежде, чем люди успеют глазом моргнуть. Руфь и Ллойд, вы поплывете со мной. Эбо, ты уже решил, кто гребет?

— Да, шеф, — заявил тот, спрыгивая с плота на песок и вытирая руки о шорты. — Питер и Митчелл впереди. Сьюзен и Джил, вы примерно одного веса и потому расположитесь посередине. Марк, ты понадобишься на корме. Остается одно свободное место. Кто?..

Как выяснилось, хотели многие, так что Эбо заставил путешественников тянуть соломинки. Последними остались Сэм и Эвелин.

— Ура!!! — завопил Сэм, после того как вытянул счастливый жребий.

«А ведь я учила своих детей вежливости», — подумала Джил.

Эвелин пыталась скрыть свое разочарование.

— Это по-спортивному, — бодро сказала она, села, сняла сандалии и принялась сосредоточенно поправлять застежку.

— Я изо всех сил представлял себе эти соломинки, — объяснял Сэм матери, застегивая спасательный жилет. — Закрыл глаза, сосредоточился и вдруг увидел, в каком порядке они расположены. Может быть, я телепат? Ты веришь в телепатию?

— Джил, на пару слов, — позвал Марк.

Джил, нахмурившись, последовала за мужем. Она думала, что хорошо знает Марка, но, выслушивая молча его опасения, сильно удивилась, ухватив суть его предложения.

— Значит, договорились? — спросил Марк. — Поверь, — добавил он, прежде чем она успела ответить, — я поступаю правильно. Поговорим об этом позже.

— Но…

— Просто поверь мне, Джил, — сказал он и вернулся к остальным. Джил, кипя гневом, шла за ним; ей хотелось многое сказать мужу, но Марк уже положил руку на плечо сына.

— Сэм, — сказал он. — Мы хотим, чтобы ты уступил место.

Сэм опасливо взглянул на родителей.

— Понимаешь, Эвелин долго ждала этой поездки.

— И что?

— И потом, она старше.

— Но я выиграл.

Марк положил обе руки на плечи мальчика.

— Сэм, я хочу, чтобы ты меня правильно понял. Тебе двенадцать. У тебя еще будет шанс побывать на реке. А Эвелин пятьдесят. Возможно, это ее единственная возможность.

— Ты сам говорил, что пятьдесят — еще не старость.

Марк почесал в затылке.

— Значит, у нее тоже есть шанс, — заключил Сэм. — И я выиграл честно! — напомнил он.

Марк выпрямился.

— Все равно это не значит, что приз обязательно должен достаться тебе. Правильно, Джил?

Та почувствовала, что вот-вот сорвется. Она понимала, что Марк прав, но в то же время задавалась вопросом, почему, собственно, Сэм не может претендовать на лучшее место. Дело не в возрасте и не в этике, а скорее, в простой внутрисемейной лояльности, которую Марк, судя по всему, считает предрассудком и моральным пережитком.

Она поправила на сыне бейсболку.

— Папа, конечно, прав, — согласилась Джил, — но выбор за тобой. Если очень хочешь, то можешь плыть с Эбо.

Сэм, ощутив раскол, задумался.

— Но ты, сынок, знаешь, как именно следует поступить, — намекнул Марк.

Он мрачно взглянул на жену, и внезапно Джил поняла, что более не в силах сдерживаться. Она резко толкнула его в плечо и отошла в сторону.

— Посмотри на это с точки зрения Эвелин, — напомнил Марк, шагая следом. — В поездке у нее не так уж много шансов…

— А у Сэма?

— Сэм хочет грести только потому, что вокруг этого создали ажиотаж.

— Легко говорить, — заметила Джил, — когда тебе самому место на гребном плоту гарантировано.

— Ты забыла, как вчера вечером кто-то блевал в палатке?

Джил остановилась.

— И как это связано с отказом от места на плоту?

— Парня следует наказать, — ответил Марк.