— Я, — ответила Руфь. — Сейчас соберу. Я пытаюсь найти коробочку с таблетками. Маленькую, синюю, с отделениями. Попробуй вспомнить. Вчера ты сказал, что у тебя болит голова. Ты принял лекарство от мигрени?
— У меня не бывает мигреней, — ответил Ллойд. — В отличие от тебя.
У него была мигрень за два дня до отъезда из Чикаго. Руфь решила, что напоминать бессмысленно.
— Так или иначе, я ищу коробочку и не могу найти. Ты не знаешь, где она?
— Спроси у Бекки.
— Ллойд! — Руфь начала раздражаться. — Бекки не едет с нами! Здесь только я и ты! И мне нужны лекарства!
— Хочешь сказать, кто-то их украл?
— Нет, но я…
Ллойд потряс пальцем у нее перед носом.
— Вот в чем твоя проблема, Руфи. Ты делаешь поспешные выводы.
Руфь заставила себя прекратить спор. Наверное, не стоит напоминать, что всего пару дней назад именно Ллойд делал поспешные выводы насчет своего стетоскопа.
— Я допоздна задерживаюсь на работе — и ты думаешь, что я флиртую с Эстер! Воспитательница не повесила на стенку рисунок Дэвида — и ты думаешь, что мальчика вот-вот выгонят из детского сада! Перестань делать скоропалительные выводы.
Руфь отвела глаза. Нет, она не будет плакать.
— Я просто хочу, чтобы ты учитывала все факты, прежде чем обвинять, — продолжал Ллойд, натягивая белую рубашку, наизнанку и задом наперед, так что ярлычок оказался на горле. — Поэтому я не хочу еще одного ребенка, пока ты не успокоишься. Не надо драматизировать ситуацию.
Руфь испугалась. Она уже привыкла к тому, что Ллойд скатывается в прошлое, но заговорить именно об этом?..
Когда Бекки было пять, Руфь и Ллойд действительно спорили, заводить ли второго ребенка. Муж, всецело занятый своей практикой, предпочел бы подождать. Руфь, напротив, хотела избежать большой возрастной разницы между детьми. Да, они спорили — но поводом к тому никогда не становились ее так называемые драмы, как выражался Ллойд. Неужели она действительно настолько нерациональна?
Руфь считала, что у них вполне себе благополучный брак. Тихий, без особых скандалов. Неурядицы обычно улаживались спустя некоторое время, как только супруги входили в положение друг друга. Громкие, изобилующие обвинениями ссоры оставляли у них ощущение неловкости — они знали, что слова, высказанные в пылу спора, чаще всего имеют целью причинить боль, а не восстановить истину.
Но теперь, прислушиваясь к болтовне Ллойда, она задумалась — может быть, они и впрямь все это время чересчур оберегали друг друга? Может быть, следовало когда-нибудь выговориться, как советовала Бекки, когда училась в колледже? Может быть, тогда они бы лучше поняли друг друга…
— На что ты смотришь? — спросил Ллойд.
Руфь не сразу поняла, что рассматривает лицо мужа, его кое-как выбритую щетину на подбородке.
— На тебя, Ллойд, — вздохнула она.
Заметив, что супруг, судя по всему, задумался, Руфь решила воспользоваться этим. Она коснулась ладонью щеки мужа — это прикосновение всегда возвращало его к реальности. Покрасневшие глаза Ллойда забегали.
— Тебе хорошо здесь? — спросила жена.
— Конечно. Я бы не продержался так долго, если бы мы не ездили сюда каждый год.
— Я тоже, — сказала Руфь.
Муж подался вперед, чтобы поцеловать ее, забыв на минуту о своих колючих усах.
— А ты чудесно выглядишь, — слегка сдавленным голосом заметил Ллойд.
Руфь улыбнулась.
— Хочешь пошалить? — продолжил он. — Ну же! Никто не заметит! Бекки флиртует с гидами, а Дэвид уткнулся носом в книжку. Как насчет немного покувыркаться со своим стариком, э?
Руфь не стала напоминать, что в маленькой синей коробочке лежала в том числе и виагра, без которой кувыркания исключены.
— Вечером, — пообещала она.
— И не забудь об этом, — предупредил Ллойд. — Не заставляй меня надеяться понапрасну.
Он снова поцеловал жену.
— У тебя прекрасная улыбка, Руфи, — добавил он. — Но сейчас я лучше пойду и возьму пива. Тебе принести?
— Потом, — ответила Руфь. — Сначала приберусь.
Когда муж ушел, она легла на спальник, закрыла лицо руками и заплакала.
Через некоторое время послышался шорох шагов по песку.
— Руфь?..
Это был Джей-Ти. Она поспешно пригладила волосы и села.
— Вы заняты? Я хотел посмотреть вашу ногу, прежде чем начнется эта возня с обедом.
— Я обо всем позабочусь сама, — заверила его Руфь. — Не могли бы вы принести мне бинты?
— А я бы предпочел промыть рану сам, — возразил Джей-Ти. — Вы одеты? Можно войти?
Она услышала, как у него хрустнули колени, когда он присел и поднял край тента.
— Помочь вам вылезти? Давайте посмотрим вашу ногу на свету. У Дикси наготове горячая вода. Ого, — удивился Джей-Ти, когда его глаза привыкли к полумраку, — что случилось, Руфь?
— Не знаю.
— Утром было так же?
— Я не смотрела. А днем вам хватало забот с собакой, Митчеллом и всем остальным. Ничего страшного.
— При всем уважении к вам, мэм, — но если отправить вас в больницу немедленно, вы тут же получите дозу антибиотика.
— В том-то и дело, — вздохнула Руфь. — У меня с собой есть ципрофлоксатин.
— Ципрофлоксатин? Вы уверены?..
— Мы всегда его берем.
— Почему вы раньше мне не сказали?
— Потому что… — забормотала Руфь. — Потому что…
Она не могла придумать причину.
Джей-Ти вздохнул.
— Ну ладно. Вы уже приняли лекарство?
— Не могу его найти.
Джей-Ти закатил глаза. Руфь сомневалась в том, что здесь уместна подобная мелодрама.
— Наверняка оно где-то здесь, — снова засуетилась она. — Спрошу у Ллойда.
— А что мы ищем? Пузырек с таблетками?
— Синюю коробочку. Такую длинную, с маленькими отделениями, соответствующими дням недели.
— А не мог ли Ллойд ее потерять?
Джей-Ти сделал ударение на слово «потерять». Конечно, он все знает. Руфь взглянула в его ясные синие глаза, потом отвела взгляд.
— Все уже поняли? — спокойно спросила она.
— Некоторые могли догадаться. Руфь, почему вы никого не предупредили?
— Ллойда могли бы не пустить.
— Но отчего вы ничего не сказали хотя бы мне?
— Простите, — прошептала Руфь. — Не сердитесь.
Джей-Ти вздохнул.
— Я не сержусь. Просто беспокоюсь о вашей ноге. Если придется вас эвакуировать, мы отправим с вами и Ллойда.
Эти слова прозвучали резко и неожиданно. Эвакуировать? Но ведь это не укус гремучей змеи, не перелом, а всего лишь порез, и он заживет, как только отыщется лекарство.
— Не говорите так, — с явным недовольством заявила Руфь.
— Я сделаю то, что полагается в подобных случаях.
— Но вы не можете от нас отделаться таким образом! Это несправедливо! Это наша последняя поездка! Вы знаете, что станет с Ллойдом? Знаете? Он не перенесет! — воскликнула Руфь.
— Но ваша нога… — возразил Джей-Ти. — Если станет хуже…
— Не беспокойтесь, — попыталась уверить его она. — Мы найдем ципрофлоксатин, и все изменится к лучшему. Перестаньте об этом думать.
— Мужу вы нужны здоровой.
— Мужу нужна река!
— Ценой вашей ноги?
— Вы меня не слушаете. С моей ногой все будет в порядке.
Джей-Ти пригладил волосы, и, невзирая на гнев, Руфь ощутила нечто вроде материнской нежности. Естественно, гид встревожен, а потому, разумеется, он и подумал об эвакуации. Но он не знает, каково это — быть стариком, смотреть смерти в лицо и непрерывно думать о том, что любое событие может стать последним. Последнее Рождество, последний полет на самолете, последний спуск по реке…
Руфь не винила Джея-Ти за то, что ему неведомо это, но решила, что слово «эвакуация» отныне, в какой бы то ни было связи, не будет звучать в каньоне. Во всяком случае, не в ее палатке. Она заторопилась к выходу и жестом приказала Джею-Ти пройти вперед.
— Помогите мне встать, — попросила Руфь. Гид подал ей руку, и она поднялась.
Вечерний свет был розовым, в воздухе витала золотистая пыль. Ниже по берегу, где устроили походную кухню, путешественники стояли за общим столом и резали овощи. Джей-Ти подвел женщину к бревну, усадил, а затем принес аптечку и кастрюлю с горячей водой.
