Потом она пожалела, что сказала это. Селена узнала, что Майк несколько раз пытался добровольцем уйти в армию. Но, казалось, ни один из родов войск не горит желанием увидеть Майка в своих рядах: ему было за сорок и когда-то давно у него были сломаны обе коленки.

Кроме беспокойства, Селену мучило еще и чувство вины. Она знала, что должна быть благодарна судьбе за то, что Тед Картер находится в полной безопасности и продолжает учебу в университете, благодаря хорошим оценкам. Но почему-то это ее не радовало. Ей казалось, что Тед должен воевать плечом к плечу с Полом и другими, и ее раздражало, когда Тед приезжал на уикенды или писал жизнерадостные письма, в которых постоянно упоминал, как ему повезло, что «он может продолжать учебу».

Это прекрасно, признавала Селена, когда человек твердо выбрал цель своей жизни, и Тед, она знала это, — не трус. После окончания учебы он был готов и хотел уйти на войну.

— Если я смогу остаться еще на один год, включая лето, я получу степень бакалавра. Тогда останется совсем немного и — кто знает? Может, война закончится раньше, — говорил ей Тед.

— А я думала, ты хочешь пойти в армию. В конце концов; Соединенные Штаты воюют.

— Не то что я не хочу, — отвечал Тед, уязвленный ее непонятливостью. — Просто так я не потеряю время и мы сможем очень скоро пожениться.

— Время! — усмехнулась Селена. — Дай только немцам или японцам прийти сюда, и тогда посмотрим, что будет с твоим драгоценным временем!

— Но, Селена, мы все спланировали на год, еще когда были детьми. В чем же дело?

— Ни в чем!

Селена и вправду не могла сказать Теду, в чем дело. Она понимала, что ее чувства были ребяческими и такими неразумными, что их нельзя было объяснить, и все-таки она так чувствовала. Она не могла избавиться от ощущения, что что-то не так с молодым, здоровым парнем, который хочет оставаться в сонном студенческом городке, когда во всем мире бушует война.

После смерти Нелли и после того, как приехали Пол и Глэдис и сделали жизнь Селены более комфортной и безопасной, отношение Картеров к ней заметно смягчилось. В конце концов, говорили они, только действительно смышленая девушка может справиться с магазином без какой-либо помощи со стороны владельца. С тех пор как Конни вышла замуж за этого грека, она редко появлялась в «Трифти Корнер». Селена управлялась одна, а для этого требуется немало способностей от восемнадцатилетней девушки. Теперь, когда Селена осталась одна с Джо, Роберта иногда приглашала ее на воскресный ужин и всегда настаивала на прочтении писем от Теда, надеясь, что Селена в ответ поделится с ней своими. Селена никогда этого не делала. Ей не нравились Роберта и Гармон, и она не могла заставить себя довериться им. Она принимала приглашения Роберты, так как не могла найти достойного повода для отказа, но ей никогда не было хорошо по воскресеньям у Картеров, и всегда, когда заканчивалось такое воскресенье, Селена и Джо вели себя как дети, сбежавшие из школы. Они хохотали и вприпрыжку бежали домой. Селена готовила гамбургеры, Джо ел и изображал манерную леди Роберту, пока Селена смеялась. Еда в ее тарелке остывала.

«Мне не на что жаловаться, — думала Селена, однажды холодным декабрьским вечером возвращаясь домой после закрытия «Трифти Корнер». — Если бы во мне был хоть грамм благодарности, я бы знала, что должна сказать спасибо за все, что у меня есть».

Перед тем как открыть дверь и войти в дом, Селена подняла голову и посмотрела на тяжелое небо. Будет снег, подумала она и поспешила в тепло, где Джо уже накрыл на стол ужин и где ее ждало очередное письмо от Теда. Джо разжег в камине огонь, — он знал, что Селена любит смотреть на пламя за едой. Камин был ненужной экстравагантностью. После того как Пол узнал от Глэдис, что Селена считает, что дом нельзя назвать домом, если в нем нет камина, Пол потратил немало раздумий и труда для его установки.

— Камин! — добродушно насмехался Пол, когда Селена расплакалась, увидев его законченную работу. — Они грязные и старомодные. Откуда у тебя такие представления?

— От Конни Маккензи, — отвечала Селена. — Я сидела у них дома напротив камина вместе с Эллисон и мечтала о том дне, когда у меня будет свой камин.

— Ну, теперь ты его получила, — сказал Пол. — Только не ворчи на меня, когда дрова будут сырыми, а труба будет плохо тянуть и вся комната заполнится дымом.

Селена рассмеялась.

— А еще я представляла, что у меня белые волосы и я сижу напротив своего камина, и они блестят в отсветах огня, совсем как у Конни. Я бы отдала все, чтобы быть такой же красивой, как она.

— Тут тебе ничего не поможет! — поддразнивал ее Пол. — У тебя фигура, как у швабры, а лицо, как у ежа. Конни Маккензи — подумать только! Нет ни одного шанса.

Хотя Селена совсем не была похожа на маму Эллисон, как она того хотела, тем не менее она была прекрасна. К двадцати годам она оправдала все надежды, которые подавала в ранней юности. В ее глазах была невысказанная тайна, но теперь уже не казалось, что у Селены не по возрасту взрослые глаза. Куда бы она ни шла, люди по два-три раза оборачивались на нее. В Селене были видны следы пережитого страдания, а это привлекает больше, чем просто красота. Джо иногда смотрел на нее, и его переполняла такая любовь, что ему хотелось дотронуться до Селены или хотя бы позвать по имени, чтобы она посмотрела на него.

— Селена!

Она оторвала глаза от книги и взглянула на него. Огонь в камине так освещал ее лицо, что щеки казались более впалыми, чем были на самом деле.

— Да, Джо?

Он опустил глаза.

— Сегодня, наверное, будет сильный снегопад, — сказал он. — Ветер воет, как собака.

Селена встала, подошла к окну и прижалась лицом к стеклу, прикрыв с боков ладонями глаза.

— Так уже идет снег! — воскликнула она. — Начинается настоящая метель. Ты хорошо закрыл загон?

— Да. Я знал, что будет метель. Мне Клейтон Фрейзер сказал. И объяснил, откуда он знает. Он смотрит, есть ли тучи до четырех часов дня.

— А что случится, если туч до четырех не будет? — рассмеялась Селена.

— Тогда не будет метели в этот вечер, — уверенно сказал Джо. — Будет только на следующий день.

— Понимаю, — серьезно сказала Селена. — Послушай, как насчет выпить по чашке какао и сыграть в шашки?

— Я не против, — небрежно сказал Джо, но его сердце и глаза наполнились любовью к сестре.

Селена всегда давала ему почувствовать себя большим и важным. Почувствовать себя мужчиной, а не мальчишкой. Она полагалась на него и любила, когда он был рядом. Джо знал в школе мальчишек, чьи старшие сестры скорее бы умерли, чем позволили бы младшему брату болтаться рядом. А Селена не такая. Если она не видела его какое-то время, пусть даже только два часа, она всегда вела себя так, будто он вернулся из дальней поездки. «Привет, Джо!», — говорила она, улыбаясь, и лицо ее освещалось от радости. Она никогда не целовала и не ласкала его, как некоторые женщины других мальчиков. «Я бы умер, — думал Джо, — если бы она хоть раз сделала это». Но иногда она его, играючи, шлепала или трепала по волосам и говорила, что если он в скором времени не подстрижется, парикмахер будет гоняться за ним по улице Вязов, размахивая ножницами. Она трепала его волосы и говорила так, даже, когда он не нуждался в стрижке.

— Давай, братишка, — сказала Селена, потрепав его по голове. — Давай шашки. И когда ты сострижешь эту мочалку? Если ты не поспешишь, в один из этих дней Клемент устроит на тебя охоту на улице Вязов. Он будет гоняться за тобой, размахивая ножницами, и умолять, чтобы ты подождал, пока он тебя поймает.

Они пили какао и играли в шашки. Джо три раза подряд обыграл сестру, она сидела и стонала, по-видимому не в силах остановить своего гениального соперника. Потом они легли спать. Гораздо позже, ближе к часу ночи, раздался дверной звонок.

Селена испуганно села на кровати! Пол, подумала она и начала шарить в темноте в поисках выключателя ночника. Что-то случилось с Полом, это принесли телеграмму Селена знала, чего можно ждать. Желтая телеграмма с одной или двумя красными звездами, приклеенная к окну, — таким образом правительство подготавливало людей к сообщению о том, что дорогой им человек искалечен или убит. Подсознательно Селена обратила внимание, что ветер усилился и снег, как дробинка, бьется о стекла. Она воевала с рукавом халата и одновременно включила в гостиной свет, и когда она наконец открыла дверь, ветер вырвал ее у Селены из рук, хлопнул ею о стену и швырнул снегом в лицо. Лукас Кросс ввалился в дом. Парализованный мозг Селены мог думать только о том, что надо закрыть за ним дверь.