– Порой эта проклятая рутина крайне действует на нервы, – заметил Стоун.

– Вот-вот, – ответил Ливитт.

И вновь, стоило им приступить к биологическому тестированию различных питательных сред, ЭВМ оповестил их о готовности предварительных отчетов рентгеновской кристаллографии. Стоун с Ливиттом решили проверить полученные данные, отложив биологическую проверку. Это было крайне неудачное решение, ведь в противном случае они бы осознали, что уже сбились с пути и пошли по ложному следу.

Согласно данным рентгеновской кристаллографии, в организме «Андромеды» не было никаких внутренних элементов – например, привычных митохондрий, рибосом и ядра. Ни субъединиц, ни иных мелких частиц. Казалось, внутренняя часть организма состоит из того же вещества, что и наружная. Оно и давало характерную картину прецессионного колебания или, иными словами, рассеивания рентгеновских лучей.

– Всего лишь группа шестигранников, – отметил Стоун, изучая результаты.

– И на этом все, – сказал Ливитт. – Как, черт побери, оно вообще существует?

У мужчин не было ни единого предположения, как такой простой организм использует энергию для своего роста.

– Структура кольца совершенно простейшая, – заметил Ливитт. – Обычная фенольная группа. Она должна быть инертной.

– И все же каким-то образом превращает энергию в материю.

Ливитт почесал затылок. Он вспомнил свою аналогию с городом и мозговой клеткой. Молекула в простоте своей состояла из обычных строительных блоков. Отдельно взятая молекула не обладает какими-то примечательными способностями, однако в совокупности приобретает огромную силу.

– Возможно, существует некий критический уровень, – предположил Ливитт. – Усложнение структуры определяет свойства, которые не проявляются в простой форме.

– Давний аргумент про шимпанзе, – отметил Стоун.

Ливитт кивнул. Насколько можно было определить, мозг шимпанзе настолько же сложен по своему строению, как и у человека. Разумеется, существуют незначительные различия, однако главное отличие заключалось в размерах – человеческий мозг куда крупнее, в связи с чем в нем больше как мозговых клеток, так и образующихся между ними нейронных связей.

Данная особенность каким-то образом и отличает мозг человека от шимпанзе. (Нейрофизиолог Томас Уолдрен однажды в шутку заметил, что единственное различие между мозгом шимпанзе и человека состоит лишь в том, что «это мы ставим над шимпанзе опыты, а не они над нами».)

Стоун с Ливиттом несколько минут ломали голову над этой проблемой, но в итоге перешли к анализу электронной плотности, базирующейся на преобразовании Фурье. Вероятностное положение электронов изображено на представленной схеме, больше напоминающей топографическую карту.

И обнаружили нечто странное. Структура отображалась, но величина коэффициентов Фурье оказалась неодинакова.

– Выглядит так, – произнес Стоун, – словно часть конструкции каким-то образом отключили.

– Как бы то ни было, структура неоднородная, – заметил Ливитт.

Стоун вздохнул, глядя на изображение.

– Черт побери, надо было взять в команду физика-химика.

«Вместо Холла», – добавил он про себя.

Холл устало протер глаза и пригубил кофе, сожалея о запрете на употребление сахара. В столовой, кроме него, больше никого не было. Стояла тишина, которую нарушало лишь едва доносившееся из угла тиканье телетайпа.

Спустя какое-то время он подошел к телетайпу и просмотрел рулоны распечатанной бумаги. Большую часть полученных данных он даже не разобрал.

Затем он заметил сообщение из компьютерной программы «Обзор смертей», которая регистрировала все смертельные случаи согласно заложенным в программу параметрам. В данном случае ЭВМ отслеживала и распечатывала данные обо всех смертях в Аризоне, Неваде и Калифорнии.

Холл пропустил бы и это сообщение, если бы не разговор с Джексоном. На тот момент слова старика показались ему какой-то бессмыслицей и пустой тратой времени.

Однако сейчас он задумался.

Мисс Коновер сообщила следователям, что сегодня в 02:40 ночи полицейский Мартин Уиллис зашел в закусочную и заказал кофе с пончиками. Полицейский Уиллис был постоянным посетителем данного заведения. После перекуса он сказал, что у него болит голова и «язва прихватила». Мисс Коновер дала ему две таблетки аспирина и столовую ложку пищевой соды. Затем Уиллис с подозрением осмотрел остальных посетителей закусочной и прошептал: «Они за мной охотятся».

Прежде чем официантка успела ответить, Уиллис выхватил револьвер и методично, друг за другом, убил всех посетителей, пустив им пулю в лоб. Затем якобы повернулся к мисс Коновер и с улыбкой произнес: «Я люблю тебя, Ширли Темпл», после чего сунул дуло в рот и застрелился сам.

Мисс Коновер отпустили после допроса. Имена погибших пока неизвестны.

Холл вспомнил, что тем вечером полицейский Уиллис проезжал через Пидмонт – всего за несколько минут до начала вспышки болезни. Он просто проехал мимо.

А затем сошел с ума.

Связаны ли эти события?

Холл задумался. Вполне может быть. Он не мог не отметить схожие моменты: Уиллис также страдал язвой, принимал аспирин и в конце концов покончил жизнь самоубийством.

Разумеется, это ничего не доказывало. Эти события могли быть никак не связаны друг с другом. Но проверить все же стоило.

Он нажал кнопку на консоли ЭВМ. Телеэкран загорелся, на нем появилось изображение улыбающейся девушки с наушником в ухе поверх прически.

– Мне нужен главный врач дорожной полиции Аризоны, – попросил Холл. – Желательно из западного сектора штата.

– Сейчас, сэр, – коротко ответила девушка.

Спустя несколько секунд она вновь появилась на экране.

– Мы нашли доктора Смитсона, врача из дорожного патруля Аризоны к югу от Флагстаффа. У него нет телевизионного экрана, но вы можете общаться по аудиосвязи.

– Отлично, – ответил Холл.

Далее последовало потрескивание и механический гул. Холл не отрывал взгляда от экрана, но девушка уже отключила у себя звук и отвечала на другой звонок. Вдруг он услышал низкий протяжный голос:

– Здравствуйте?

– Здравствуйте, доктор, – начал Холл. – Вас беспокоит доктор Марк Холл из… Финикса. Я хотел бы кое-что уточнить по поводу Уиллиса, одного из ваших патрульных.

– Девушка сказала, что это правительственный звонок, – протянул Смитсон. – Это правда?

– Да. Нам требуется…

– Доктор Холл, – все так же подчеркнуто медленно продолжал Смитсон, – для начала представьтесь полностью и назовите свое агентство.

Холлу пришло в голову, что, вероятно, смерть Уиллиса повлечет за собой вопросы юридического характера, что и беспокоит Смитсона.

– К сожалению, мне запрещено разглашать…

– Что ж, доктор, дело такое. По телефону я говорить ничего не собираюсь, особенно если человек на другом конце провода отказывается объяснять, в чем дело.