Бертон нахмурился.

– К чему вы ведете?

– У стариков вроде Джексона всегда имеются хронические заболевания. Организм страдает по-разному. У кого-то проблемы с легкими, у кого-то – с сердцем. Патология печени, атеросклероз сосудов.

– И это меняет течение заболевания?

– Возможно. Я все думаю, что может так быстро свести человека с ума?

Бертон молча покачал головой.

– Еще кое-что, – вспомнил Холл. – Джексон сказал, что один из умерших перед смертью вскрикнул: «Боже, моя голова!»

– Прямо перед гибелью? – Бертон уставился в одну точку.

– Именно.

– Кровоизлияние?

Холл кивнул.

– Вполне логично. В любом случае, не помешает проверить.

Если штамм «Андромеда» действительно каким-то образом убивает путем кровоизлияния в мозг, то это могло бы объяснить мгновенные психические отклонения.

– Но мы ведь уже выяснили, что организм вызывает гибель путем свертывания…

– Да, – прервал его Холл, – у большинства людей. Но не у всех. Некоторые выжили, а другие сошли с ума.

Бертон покивал и внезапно пришел в возбуждение. Предположим, что организм поражает кровеносные сосуды, запуская процесс свертывания крови. Любое повреждение, порез, ожог стенки сосуда вызывает коагуляцию. Вокруг раны скапливаются тромбоциты, защищая ее и предотвращая потерю крови. Затем наступает очередь эритроцитов, после чего образуется фибриновый сгусток.

Так должно происходить в норме.

Но если повреждение обширное, если оно начинается в легких и переходит на…

– Интересно, – размышлял Холл, – а не поражает ли наш организм стенки сосудов, запуская при этом процесс коагуляции? Но если предотвратить свертывание крови, не вызовет ли это кровоизлияние?

– И безумие, – подхватил Бертон, перебирая срезы. Он нашел три мозговых среза и проверил их.

Разумеется.

Поразительно. Весь внутренний слой сосудов головного мозга был в зеленых вкраплениях. Бертон был уверен, что при большем увеличении они будут шестиугольной формы.

Он быстро проверил остальные срезы сосудов легких, печени и селезенки. Зеленые пятна нашлись на нескольких образцах, но нигде в таком большом количестве, как в сосудах головного мозга.

Судя по всему, штамм «Андромеда» испытывал особое пристрастие к мозговой сосудистой системе. Сложно сказать почему, однако давно известно, что мозговые сосуды отличаются от других сосудов нашего организма. Например, когда остальные кровеносные сосуды расширяются или сужаются от воздействия холода или физической нагрузки, церебральные сосуды не меняются, поддерживая стабильное кровоснабжение мозга.

Во время физических упражнений кровоснабжение мышечной мускулатуры может увеличиваться от пяти до двадцати раз. Однако мозг всегда работает стабильно, вне зависимости от того, сдает ли человек экзамен, рубит дрова или смотрит телевизор. Мозг получает постоянное количество крови ежеминутно, ежечасно, ежедневно.

Ученые не могут объяснить, почему так происходит и как именно регулируется система кровоснабжения мозга. И все же эти данные давно подтверждены, и сосуды головного мозга считаются особым случаем среди остальных артерий и вен тела. Чем-то они все-таки отличаются – но чем именно?

И вот появился организм, который поражает именно эти сосуды.

Впрочем, Бертон решил, что ничего необычного в этом не было. Например, сифилис приводит к воспалению аорты – крайне специфической и своеобразной реакции. Паразитарная инфекция шистосомоз в зависимости от вида отдает предпочтение мочевому пузырю, кишечному тракту или сосудам толстой кишки. Так что подобная специфичность не являлась чем-то особенным.

– Но есть еще одна проблема, – сказал он. – Как нам доподлинно известно, у большинства людей свертывание крови начинается в легких. Предположительно, там же происходит и повреждение сосудов. В чем же отличие…

Он вспомнил крыс, которым ввел антикоагулянт. Он ведь так и не вскрыл тела погибших крыс.

– Боже мой, – выдавил он.

Он вскрыл труп одной из крыс, которые хранились в холодильнике. Все было в крови. Он быстро вскрыл черепную коробку, обнажив мозг, – по всей поверхности виднелись участки обширного кровоизлияния.

– Вот оно, – сказал Холл.

– Если у живого существа нет сопутствующей патологии, оно умирает от свертывания крови. Но если предотвратить развитие коагуляции, «Андромеда» поражает церебральные сосуды, вызывая кровоизлияние.

– И безумие.

– Именно. – Бертон пришел в состояние крайнего возбуждения. – Но проблемы со свертыванием может вызвать любое заболевание крови – недостаток витамина К, синдром мальабсорбции, нарушение работы печени, синтеза белка. Десятки других патологий.

– Которые чаще встречаются у пожилых людей, – отметил Холл.

– Джексон болел чем-нибудь из этого?

Холл задумался, прежде чем ответить на вопрос.

– Нет. У него есть проблемы с печенью, но ничего существенного.

– Вот мы и вернулись, с чего начали, – вздохнул Бертон.

– Не совсем. Потому что Джексон с младенцем выжили. Насколько нам известно, у них не было кровоизлияния – и все же они остались в живых. Болезнь никак их не затронула.

– К чему вы ведете?

– Значит, их организм каким-то образом справился с первичным процессом внедрения штамма в стенки сосудов. «Андромеда» не попала ни в легкие, ни в мозг. Она вообще не проникла внутрь.

– Но почему?

– Выясним, когда поймем, чем связаны шестидесятидевятилетний старик с язвой, прикладывающийся к «Стерно», и двухмесячный младенец, – ответил Холл.

– Но ведь они полные противоположности, – заметил Бертон.

– Именно, – ответил Холл. Пройдет еще несколько часов, прежде чем Холл поймет, что Бертон уже дал ответ на его вопрос – но к тому времени будет поздно.

Сэр Уинстон Черчилль однажды сказал, что «истинная гениальность заключается в способности правильно оценить недостоверную, щекотливую и противоречивую информацию». Однако, несмотря на выдающиеся способности всех до единого членов команды «Лесного пожара», они, к сожалению, допустили несколько огромных ошибок.

На ум сразу приходит колкая фраза Монтеня: «Люди, страдающие от сильного напряжения, совершают ошибки и обманывают сами себя». Разумеется, над учеными из «Лесного пожара» нависал огромный груз ответственности, но они понимали, что полностью ошибок не избежать, даже ожидали, что такое все-таки произойдет.

Однако они не могли даже представить значимость и невероятный размах своей ошибки. Они и понятия не имели, что их окончательная ошибка – результат целого десятка мелких просчетов и оплошностей.

Позднее Стоун так описал их слабое место: «Мы изучали определенный вопрос. Все наши усилия были направлены на поиск лекарства от «Андромеды». Конечно, мы не забывали о том, что произошло в Пидмонте. Мы понимали, что если не достигнем своей цели, то все будет напрасно – ведь в таком случае судьбу Пидмонта повторит весь мир. Мы просто не смогли думать в другом ключе».

Результаты высеянных культур только усугубили масштабы проблемы.

Стоун и Ливитт высеяли тысячи культур из образцов капсулы; каждую – в различных условиях атмосферы, температуры и давления. Оценку результатов возложили на ЭВМ.

Однако аппарат, следуя заложенной программе «Рост/Трансматрица», распечатал далеко не все результаты исследования, а только самые значимые положительные и отрицательные. Показатели были готовы после первого взвешивания каждой чашки Петри и отслеживания роста культуры с помощью фотоэлектрического глазка.

Когда Стоун и Ливитт приступили к изучению результатов, они обнаружили несколько занятных закономерностей. Первая заключалась в том, что питательные среды вообще не имеют никакого значения – организм одинаково хорошо рос как на сахаре, так и на крови, шоколадном агаре, агар-агаре или даже на голом стекле.

Куда больший интерес представляли условия газа и света, в которых были высеяны эти культуры.