Инженер втянул голову, шмыгнул мышкой, пробежал под аркой во двор. Рука привычно юркнула в карман, но не нашла, заметалась. Он похлопал ладонью пиджак, брюки. Ключ остался на службе, в плаще. Лешаков остановился перед подъездом.

Секунду он постоял у двери парадного, словно в раздумье, в сомнении. Словно бы предостережение было ему. Но ни страха, ни осторожности не сохранилось. Выболело все. В квартире соседи, кто-нибудь да есть, подумал инженер, позвоню. А дверь в комнату легко вышибить плечом, — моя комната, моя дверь. Ему и надо-то было зайти на минуту.

Привычно Лешаков пнул ботинком створку парадного, нырнул в затхлый — пахло кошками — полумрак и устремился наверх.

Между вторым и третьим этажами на подоконнике пристроились двое хмурых мужчин с озябшими лицами, в плащах с поднятыми воротниками, — расстелили на крашеной доске газету и шустрили с закуской. Лешакова оглядели недовольно. Он прошел уже, когда его окликнули.

— Друг, стакана не найдется?

— Вынесу, — отвечал на ходу Лешаков.

Он взошел на площадку к себе, отдышался и заметил, что и наверху происходит возня, разговаривают люди. А дверь в квартиру не заперта.

Подобные вещи с дверью случались не впервой, сегодня так и особенно кстати. Удивить Лешакова было трудно. Инженер посетовал недовольно: в холодную погоду набралась полная парадная ханыг, а соседи легкомысленны.

Он притворил дверь, почти не оставляя щели, тщательно, но осторожно, чтобы не защелкнуть замок, и побежал по коридору, оклеенному выцветшими, пыльными обоями, минуя сундуки и корзины с чужим скарбом. Голая лампочка на грязном шнуре под потолком освещала путь.

С разбегу инженер саданул в белую дверь так, что она разлетелась, раскрылась на две половины, — тоже не была заперта. Ничего не понимая, хозяин ворвался в комнату, ярко освещенную, залитую светом, полную чужих, неведомо откуда явившихся людей. Они занимались чем-то серьезно и страшно. Рылись в секретере и в шкафу, переворачивали белье. Среди них Лешаков узнал дворника Пашу, который развел руками и отвернулся.

Лешаков механично застегнул пиджак и тут понял, что присутствующие все обернулись и смотрят на него, на инженера Лешакова, хозяина этой комнаты, этого громадного чемодана, стоявшего на столе. Чемодан был взломан, крышка болталась на петле, и три серебристые ракеты грустно торчали носами в закрытое окно.

Один человек не обернулся. Он не удостоил Лешакова вниманием: сидел за столом, рассматривал устройство чемодана, ровно и быстро писал. Инженер хотел было подойти, но тот поднял голову.

И тогда Лешаков узнал гладкую прическу на косой пробор, округлое, чуть полное, любопытное лицо. Совершенно белыми стали глаза.

— Что ж, — произнес бледноглазый вежливо, с прежним окающим выговором, и поднялся навстречу. — Предупреждал я, что мы встретимся, гражданин Лешаков.