— Давайте-ка проверим. — Эллис перевернула назад несколько страниц и провела пальцем по подписям. Она остановилась на подписи Джуди Каррье и посмотрела на несколько строчек выше, где расписалась Бенни. Зафиксировав ее подпись в памяти, она перевернула страницы обратно и нацарапала поддельную роспись. — Когда кошки нет дома, мышки пускаются в пляс.

— Ребята много работают, Бенни, и вы знаете, что Мэри надеется на партнерство. Она всегда приходит по субботам.

— Я знаю. — Эллис вернула ему ручку. — Но мне всегда хочется к чему-нибудь придраться, не так ли?

— Разве все мы не такие же, Золушка? — сказал охранник.

Они дружно рассмеялись.

Она попрощалась с ним, прошла через турникет и направилась к лифтам. В бумажнике Бенни она обнаружила карточку-пропуск, ввела ее в щель электронного устройства и бросила взгляд на схему помещений в поисках «Росатто и партнеры».

Третий этаж.

Она вошла в лифт, а когда двери раздвинулись, оказалась в приемной, где на стенах висели картины, которые могли бы сделать честь хорошей гостинице, стояли синие стулья, блестящие столы в окружении мягких кресел-качалок цвета морской волны и лежали пачки модных журналов. Через холл она прошла в конференц-зал, где возвышался массивный стол с грубовато обработанными краями, вырезанный из цельного куска дерева, должно быть, он стоил целое состояние. Здесь же стоял игровой центр орехового дерева, плазменный телевизор и мини-кухня из такого же орехового дерева, здесь же лежала подстилка для собаки с вышитой надписью «Медведь», что напомнило ей о необходимости избавиться от собачьего тела в подвале прежде, чем оно начнет вонять.

К конференц-залу примыкали четыре кабинета, и на дверях каждого из них была блестящая табличка: Мэри Ди Нунцио, Джуди Каррье, Энн Мэрфи, а в самом конце — Бенни Росатто. Она вошла в кабинет. Солнечный свет сквозь высокое окно падал на коричневый ковер, стол орехового дерева и такой же шкафчик с досье. Стены были покрыты бронзовыми табличками, а на дальнем столике стояли хрустальные кубки.

Это не офис, а храм.

Она обошла стол, бросила сумочку на ковер и села на черный решетчатый стул. Слева стоял календарь, открытый на понедельнике, но единственная запись напоминала о встрече днем с «Рекско», потенциальным клиентом, о котором прошлым вечером она прочитала в электронной почте. Она отменила встречу, избегая любого шанса провалиться. Внезапно в сумочке стал звонить мобильник Бенни, и Эллис, вытащив его и взглянув на экран, узнала телефонный номер. Это была ее прежняя директриса Карен Вайс.

— Бенни, как поживаешь?

— Спасибо, прекрасно.

— Прости, что надоедаю тебе в уик-энд, но прошлым вечером я оставила тебе послание и так и не дождалась ответа, а дело довольно важное. Не буду занимать твое время, но хочу, чтобы ты знала: на прошлой неделе Эллис совершенно неожиданно бросила нас. Просто встала и ушла.

— О нет.

— Я не думаю, что ты знала. Вроде в последнее время вы с ней не говорили.

— Да, я была очень занята. — Важными делами. Ты же видела мои награды.

— Я так и думала. Эллис много работала и сначала очень серьезно училась. Но, похоже, со временем она стала терять интерес. Поздно приходила, и ее отношение изменилось.

Какая идиотка!

— Она умна по натуре, и у нее прекрасный юридический склад ума. При желании она могла бы стать выдающимся юристом, как ты.

Мы уж разберемся.

— Во всяком случае, вот почему я звоню. Возникла проблема. Я колебалась, говорить ли тебе, но мы думаем, что она могла взять наличные деньги. Примерно 400 долларов, и, как ты знаешь, лишних денег у нас нет, особенно после обвала фонда.

И ты не заметила, что я увела примерно 1500 долларов?!

— Один из наших работников видел, как она последней покидала помещение, и, учитывая ее внезапное исчезновение, это как-то неприятно.

— В самом деле, просто ужасно. Карен, я вышлю тебе чек и прими, пожалуйста, мои извинения.

— Спасибо, Бенни. Должна тебе повторить, что мне очень неудобно.

— Как и мне, но я должна бежать. Пока, — сказала Эллис и прервала связь. Она положила телефон и услышала, как кто-то откашливается.

Она подняла глаза — в дверях ее ждало самое суровое испытание.

На пороге кабинета Бенни стояла Мэри, старательно скрывая свое смущение. У босса была кофейная чашка с надписью: «Я чувствую, когда меня боятся», и она терпеть не могла, когда Мэри проявляла нерешительность. К сожалению, такое отношение еще больше смущало Мэри, и на щеках у нее расцветали пятна, как розы.

— Ди Нунцио, чего ты хочешь? — «Бенни» посмотрела на нее со своей обычной деловой улыбкой.

— М-м-м… у вас будет минута поговорить?

— Только быстро. — «Бенни» показала на один из стульев по другую сторону стола. — Садись. Говори. И уходи.

— Спасибо. — Мэри вошла в кабинет, села и скрестила ноги — она всегда так делала, когда ей предстоял серьезный разговор, например, нужно было просить кого-то сделать ее партнером. Она еще ни с кем об этом не говорила и держала эту мысль при себе несколько лет.

— В чем дело, Ди Нунцио?

— Как вы себя чувствуете?

«Бенни» нахмурилась.

— Прекрасно. А ты?

— Тоже хорошо. А где Медведь?

— Дома.

— Почему?

— Чего ты хочешь, Ди Нунцио?

Мэри наконец обрела голос.

— Я вот думала, может, вы уже приняли решение… о том, чтобы сделать меня партнером.

— Нет.

— Это ответ или вы еще не решили?

— Я еще не приняла решение. Я подумаю и вернусь к этому разговору.

Мэри подумала, что начальница несколько… ну, властная.

— Мы договорились, что вы примете решение в сентябре.

— Еще август. Так что не опережай события.

Мэри вспомнила, как Энтони внушал ей, что надо проявлять инициативу, но выяснилось, что она переоценила свои возможности. Тем не менее она заслуживала повышения, пусть даже стеснялась сказать об этом.

— Я хотела бы знать больше, что вы думаете об этом и…

— Помолчи. — «Бенни» вскинула руку, как регулировщик. — Сейчас я не могу говорить. Если я сказала, что приму решение в сентябре, значит, так и будет.

Мэри смешалась. Обычно Бенни не была такой грубоватой, и она почувствовала — что-то не так, хотя спросить, в чем дело, не осмеливалась. Встав, Мэри направилась к дверям.

— Ну что ж, ладно, я думаю, мы поговорим в следующем месяце.

— Подожди. Ди Нунцио?

— Да? — Мэри повернулась. У «Бенни» изменилось выражение лица, его черты смягчились.

— Послушай, я терпеть не могу заниматься личными делами, но должна сказать: я только что услышала от Карен Вайс, что Эллис Коннолли — ну, ты знаешь, моя близняшка — бросила работу. Это ужасно неприятно. Я так разочарована в ней.

— Понимаю, — серьезно сказала Мэри. — Я знала, что это принесет вам неприятности.

— Ты? Каким образом?

— Сейчас скажу. Я долгое время работала на вас.

— Работала со мной,а не на меня.

Мэри покраснела. Может, она в самом деле станет партнером?

— Вы не думаете, что еще услышите о ней? Если у нее нет работы, ей потребуются деньги.

— Может, и так, но больше это не моя проблема. Я не видела ее около года и устала от того, что она все время ждет, что я приведу ее жизнь в порядок после того, как она сделает из нее сумятицу.

— Вспомните, она и раньше доставляла вам хлопоты и может сделать это снова. Она досадует, что вы такая успешная.

— Об этом я не думаю. — «Бенни» погрузилась в раздумья. — Знаешь, Карен сказала мне, что Эллис украла деньги.

— Украла из благотворительного фонда? Как это низко. — Мэри сама была близняшкой, и она по опыту знала, что порой это осложняет ей жизнь. Она и ее сестра Анжи любили друг друга, но непросто было отстаивать свою неповторимость, когда у кого-то еще твое лицо. — Помните, я сама близнец, пусть даже мы не говорили на эту тему.

— Верно. Я и забыла.