— Лев!..
Но ни один из плясунов даже не сбился с ритма. Я расстроился и в то же время испытал чувство облегчения. С одной стороны, я радовался, что не привлек ничьего внимания, расстраивало другое — куда подевался мой братец, как только он понадобился мне?
Я снова приготовился крикнуть, но замер, когда из толпы вдруг вывалился человек.
Сначала он, казалось, не понимал, куда бредет, но через несколько секунд его понесло в мою сторону, он чуть выправил походку и пошел ровнее, не мотаясь так уж сильно из стороны в сторону.
— Чего тебе? — рыкнул на меня Лев, когда я повел его в дом, подальше от трясущейся толпы.
Нас занесло в ту же комнату, где отдыхал главный министр, но, судя по его вздрагивающему подбородку, разум его сейчас обитал где-то в другом месте. Рукастого явно тоже не обошли грибочками — судя по тому, как он, напустив слюней, бессмысленно мотал головой.
— Я нашел колдунов.
— О-о, это уже ближе к делу! Давай заберем их и валим отсюда! Где они?
— На лодке! Тельпочтли с сыном, судя по всему, держат их там. Колдуны научили одну птицу громко звать на помощь и выпустили ее…
Мой брат недоверчиво уставился на меня. Лоб его сверкал от испарины, дыхание было частым и прерывистым, но в остальном он, похоже, полностью контролировал себя.
— Ты что, грибов объелся?
— Нет, ты послушай! Помнишь, что произнес омовенный раб Сияющего Света перед смертью? Он говорил о большой лодке. Все приняли его слова за пророчество — думали про те громадные плавающие пирамиды, о которых рассказывал нам император. Но это не так! Он просто пытался объяснить нам, где держали его и остальных пленников! Он хотел сообщить это моему хозяину, так как знал — старик Черные Перья ищет их, и надеялся, что он спасет их от Тельпочтли. А я-то, дурак, понял это только сейчас, когда дед Сияющего Света рассказал мне о птицах, которых разводит. Большие птицы с красным хвостовым оперением, Лев! Это их можно научить говорить! И я сам видел такую птицу на озере в тот день, когда меня похитили Тельпочтли с Проворным! — Я даже застонал, вспомнив, где еще видел следы такой птицы или ей подобных — среди ставок на поле для игры в мяч, прямо перед трибуной, где сидели мы с Проворным; и на рынке в Тлателолько, где Тельпочтли напал на меня, на лотке, принадлежащем семье Сияющего Света. — Колдуны обучили этих птиц и умудрились их выпустить; или те сами упорхнули, пока Тельпочтли со своим парнем гонялись за мной. И держали их, судя по всему, на лодке, на большой лодке — я наткнулся на ее днище, когда удирал вплавь от Тельпочтли. Только тогда я этого не понял, потому что не выныривал, а старался как можно дольше проплыть под водой. Вот там-то и находится склад Тельпочтли! Там тесно, там ограниченное пространство, и мечом не размахнешься, поэтому, чтобы убить человека, нужно орудовать ножом. В общем, это крытый склад на палубе лодки! На озере!
— Если ты покажешь мне, где найти эту лодку, — раздался вдруг тихий голос, от которого мурашки побежали у меня по спине, — я буду обязана тебе больше чем жизнью.
Лев подпрыгнул на месте, как будто не переставал танцевать. Я тоже медленно обернулся.
Лилия стояла в дверях и в упор смотрела на нас. Глаза ее блестели в свете факелов. По кроличьей накидке, плотно запахнутой вокруг плеч, я понял, что она пришла с улицы, а не скрывалась все это время на женской половине.
Язык у меня будто одеревенел. Весь вечер я искал этой встречи, а теперь, когда она произошла, я затруднялся вымолвить хоть слово. Я только и смог как-то грубо прохрипеть ее имя.
Лев немедленно оживился.
— Лилия? Ты мать Сияющего Света? Вот Яот утверждает, что любовничек твоего сына насильственно держит у себя на лодке колдунов!
Братец мой никогда не отличался изяществом манер. Любой другой человек на месте Лилии сейчас бы просто сорвался, но она только смотрела на меня в упор.
— Он моему сыну никакой не… Мы уже говорили об этом, Яот. Сияющий Свет никогда бы не заинтересовался Туманным, во всяком случае, в таком смысле… Чем бы тот человек ни удерживал моего сына, но только не этим! Он… — Она перевела прерывистое дыхание, прежде чем продолжить: — Сияющий Свет скорее всего заинтересовался бы кем-нибудь помоложе. Уж если на то пошло, то его сыном. И если он связался с отцом, то только из-за сына — во всяком случае, поначалу. Не знаю. Я никогда не встречалась с этим Туманным.
— С ним никто не встречался, кроме меня, — сухо заметил я. Меня вдруг пронзила жалость к самому себе. — Тельпочтли ни к кому не приходит сам — ни к тебе, ни к твоему отцу, ни к моему хозяину. Он ко всем подсылает своего сына, зато я встречался с ним трижды, и каждый раз ему почти удавалось убить меня!
— Он что же, до сих пор держит твоего сына в заложниках? — спросил мой брат.
Лилия закрыла лицо руками, и плечи ее беззвучно затряслись. Потом она перевела дыхание и подняла глаза на нас, торопливо моргая.
— Я передала Проворному все, что ты рассказал мне, Яот, насчет той девушки. Он ответил… что этого недостаточно.
— Ну-ну, продолжай, — мрачно отозвался я.
— Это случилось вечером того дня, когда ты поведал мне о девушке. Он сказал, что я должна… что его отец должен прийти ко мне домой на следующий день, и…
— И ты вынуждена была велеть рабу впустить его. Ты впустила этого ублюдка, позволила ему напасть на меня! Я чуть не погиб! Но погиб Верный!
— А то я не знаю! — крикнула она. — Тот парень не говорил, что желает тебе зла. Он только утверждал, будто им нужно кое-что выведать. Не забывай: на карту поставлена жизнь моего сына!
— Моя тоже!
— Яот, успокойся! — вмешался мой братец, стараясь придать голосу как можно больше мягкости.
— И где же в это время находилась ты? — заорал я. — Что, не нашла в себе сил присутствовать?
Она вздрогнула, как будто я ударил ее, и прокричала мне в ответ:
— А где ты думаешь? Я пыталась разыскать своего сына! Проворный велел мне прийти к игровому полю — дескать, там я и найду его. Только… — Голос ее вдруг задрожал, и из груди вырвался протяжный стон. — Только там его не оказалось!
Я задумался, почему так получилось. Возможно, мой несостоявшийся убийца, злясь на постигшую его неудачу, умудрился, удрав из дома Лилии, опередить ее и вернул ее сына на лодку, надеясь, что тот еще ему пригодится, когда он захочет предпринять новую попытку покушения на мою жизнь. Но скорее всего Тельпочтли с самого начала играл с Лилией нечестно и не собирался отдавать ей сына, и она напрасно ходила в то утро на поле. Несмотря на все свое негодование, я не мог не почувствовать к ней жалости.
— Лилия… — спокойно начал я, но Лев перебил меня:
— Пока вы своим криком не разбудили главного министра, я хочу убедиться, правильно ли все понял. Стало быть, ты утверждаешь, нам следует искать лодку? Какую-то большую лодку.
— Верно, — отозвался я.
— И где же мы будем ее искать?
— Она располагалась в маленькой бухточке к западу от города, — сказал я. — Но это было несколько дней назад. Они могли перегнать ее в другое место за это время.
— Выходит, теперь она может быть в любой точке озера? Или даже на других озерах? — В голосе Лилии звучало отчаяние. Тельпочтли выбрал себе надежное укрытие — попробуй-ка отыщи на таких широких водных просторах среди тысяч всевозможных суденышек одну нужную тебе лодку.
— А как она хоть выглядит, эта лодка? — спросил Лев.
— Не знаю, я почти не видел ее — мне тогда было не до того. — Я на минутку задумался. — Если лодку использовали как склад, то она должна быть очень большой — как те суда, на которых ходят по морю майя, вырублена из целого толстого ствола, а может, и из нескольких бревен, скрепленных вместе. Значит, она не может ходить очень быстро и не уплыла далеко — особенно если управляют ею только Тельпочтли со своим парнем. Сообщника-то у них наверняка нет. — Я посмотрел на Лилию, она и не думала оспаривать мои слова.
Мой брат смерил ее пристальным, проницательным взглядом и спросил со всей учтивостью:
