— Нет, — мотнула головой Кассиопея. — Я пойду вправо. Оттуда хороший обзор на верхний южный трансепт. И тогда мы с тобой будем находиться по обе стороны пресвитерия.

Сердце Виктора стучало, как паровой молот. Сначала — та женщина, теперь — старик, заявляющий, что сгоревший музей в Копенгагене принадлежал ему. Значит, второй мужчина тоже наверняка жив. И возможно, находится где-то поблизости.

Он заметил, что Торвальдсен не обращает на него никакого внимания. Старый датчанин ничем не показал, что знает Виктора.

Зовастина смотрела на Торвальдсена, направив на него пистолет.

— Мне известно, что вы язычница, — спокойно проговорил датчанин, — но неужели вы осмелитесь застрелить меня здесь, на алтаре христианской церкви?

— Откуда вам известна загадка Птолемея?

— Эли рассказал мне о ней.

Она опустила оружие и окинула старика оценивающим взглядом.

— А откуда вы знаете его?

— Он дружил с моим сыном. С самого детства они были неразлейвода.

— Что вам здесь нужно?

Торвальдсен ответил вопросом на вопрос:

— Почему так важно найти могилу Александра Македонского?

— Существует ли хоть одна причина, по которой я должна обсуждать этот вопрос с вами?

— Готов предоставить вам сразу несколько. В настоящее время в вашем распоряжении имеется около тридцати зоонозов, полученных вами из различных экзотических животных, которые по вашему приказу были похищены из государственных и частных зоопарков. У вас как минимум две лаборатории по разработке и производству биологического оружия. Одна принадлежит вашему правительству, другая — «Филоген фармасьютик», корпорации, владельцем которой является человек по имени Энрико Винченти. Вы оба являетесь членами Венецианской лиги. Ну, получается у меня?

— Но ведь вы все еще дышите, не так ли?

Торвальдсен улыбнулся с явно довольным видом.

— И за это я вам весьма признателен. Помимо всего перечисленного в вашем распоряжении также имеются мощные вооруженные силы. Армия численностью в миллион солдат, сто тридцать истребителей, множество транспортных и многоцелевых самолетов, современные базы, великолепная система военных коммуникаций. Иначе говоря, у вас есть все, что может понадобиться честолюбивому деспоту.

Зовастиной было необходимо выяснить все, что известно датчанину, но ей не нравилось, что Виктор тоже все это слушает, поэтому, повернувшись к своему главному телохранителю, она приказала:

— Отправляйся и выясни, что делают двое других охранников. Прикажи им убедиться в том, что в соборе больше никого нет.

Двое других?

Малоун услышал эти слова сразу после того, как занял позицию в другой части каменной галереи, высоко над пресвитерием. В ста пятидесяти футах под ним стояли Торвальдсен и Зовастина. Кассиопея расположилась в пятидесяти футах от него, на другой стороне нефа, в южном трансепте, расположенном столь же высоко над полом церкви.

Малоун не видел ее, но надеялся, что она тоже услышала эти слова.

Зовастина дождалась, пока Виктор уйдет, затем снова перевела взгляд на Торвальдсена.

— Что плохого в том, что я хочу защитить свою страну?

— Помню. Это из «Илиады». Слова Сарпедона, обращенные к Гектору. Но мне на ум приходит иная цитата. «В храбрости нашей, льщусь, не найдешь недостатка, покуда нам силы достанет». Вы не собираетесь никого и ничего защищать. Вы готовите нападение. Зоонозы — оружие нападения. Иран, Афганистан, Пакистан, Индия. За всю историю их удалось покорить лишь одному человеку — Александру Великому, да и то он удерживал эти территории всего несколько лет. С тех пор в эти страны приходили многие завоеватели, но каждый из них неизменно терпел неудачу. Даже американцы, пытавшиеся покорить Ирак. Но вы, министр, намерены перещеголять их всех.

Где-то в ее окружении утечка информации, причем массивная. Ей нужно срочно возвращаться домой, чтобы разобраться с этой проблемой.

— Вы хотите сделать то, к чему стремился Александр, только наоборот. Его завоевания представляли собой покорение Западом Востока. Теперь будет доминировать Восток. Вы планируете прибрать к рукам всех ваших соседей — и верите, что Запад позволит вам сделать это, считая вас своим другом. Но и на этом вы не намерены останавливаться, не так ли? Вы желаете прибрать к рукам и Ближний Восток с Аравией. Нефть у вас имеется, в прежнем Казахстане ее предостаточно. Но большую ее часть вы продаете задешево России и Европе. Поэтому вам нужны новые запасы нефти, которые дадут вам еще большую власть в мировом масштабе. Это может стать возможным благодаря вашим зоонозам. С их помощью вы за считанные дни можете опустошить любую страну, поставить ее на колени. Ни одна страна из ваших потенциальных жертв не искушена в ведении войн, а когда ваши вирусы завершат свою страшную работу, они и вовсе окажутся беззащитными.

Зовастина все так же сжимала в руке направленный на старика пистолет.

— Запад будет только приветствовать подобный сценарий.

— Мы предпочитаем иметь дело с чертями, которых знаем. Кроме того, вопреки мнению, широко распространенному в арабских странах, Запад не является их врагом.

Он устремил на женщину палец.

— Вы — их враг.

Малоун слушал с большим вниманием. Торвальдсен далеко не дурак, значит, у него есть причина бросать Зовастиной открытый вызов. Само его присутствие здесь уже чудо из чудес. Старик терпеть не мог путешествия и последний раз покинул дом прошлой осенью, когда предпринял поездку в Австрию. Тем не менее сейчас он находился здесь — в итальянской церкви, посреди ночи, вставляя палки в колеса вооруженному деспоту.

Он видел, как Виктор вышел из пресвитерия и повернул в южный трансепт, оказавшись как раз под тем местом, где на галерее второго этажа находилась Кассиопея. Обратив внимание на открытую лестницу, спускающуюся с той части галереи к нефу, Малоун подумал, что такая же лестница наверняка есть и в северном трансепте, поскольку средневековые строители больше всего на свете любили симметрию.

Его окружали голые каменные стены, произведения искусства, ковры, старинные гобелены и картины. Большая часть этих экспонатов была выставлена в стеклянных музейных стендах или на столах.

В освещенном лестничном проеме возникла тень и, танцуя на стенах, стала увеличиваться в размерах. Один из охранников Зовастиной поднимался на второй этаж.

Прямо к нему.

Монсеньор Микнер провел Стефани длинными коридорами, где располагались служебные помещения собора, и ввел в ничем не примечательный кабинет, где под обрамленным рамой портретом Папы Римского восседал Эдвин Дэвис.

— Все еще хочешь дать мне пинка под зад? — осведомился он.

Она слишком устала, чтобы вступать в перепалку.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она.

— Пытаюсь предотвратить войну.

Ей не хотелось слушать все это.

— Ты знаешь, что внутри собора могут возникнуть большие проблемы?

— Да, и именно поэтому ты сейчас не там, а здесь.

— То есть вы готовы пожертвовать Малоуном и Кассиопеей? — осенило ее.

— Что-то в этом роде. Мы не знаем, что может предпринять Зовастина, но, как бы то ни было, я не хотел, чтобы в это была вовлечена руководитель группы «Магеллан».

Стефани повернулась, чтобы уйти.

— На твоем месте я бы остался, — окликнул ее Дэвис.

— Да пошел ты, Эдвин!

Микнер, встав на пороге, преградил ей путь.

— Вы тоже являетесь частью всего этого безумия? — устало спросила она.