— Эли думал, что имеют, причем очень большое.

— А что думаешь ты?

Кассиопея сидела молча, словно не знала, стоит ли говорить о своих сомнениях.

— Ладно, — сказал Малоун, — расскажешь, когда будешь готова.

В голову ему пришла новая мысль, и он спросил Торвальдсена:

— А что с двумя оставшимися медальонами, которые находятся в Европе? Я слышал, ты спросил Виктора об этом. Наверняка теперь он отправится за ними.

— Тут мы их опережаем.

— Кто-то их уже забрал?

Торвальдсен посмотрел на часы.

— Надеюсь, по крайней мере один из них.

Амстердам

Стефани вышла из кафе и снова оказалась под дождем. Накинув на голову капюшон, она поправила в ухе микронаушник и проговорила в микрофон, спрятанный в рукаве:

— Отсюда только что вышли двое мужчин. У них то, что мне нужно.

— Они в пятидесяти метрах впереди, — последовал ответ. — Направляются к мосту.

— Задержите их.

Она нырнула в ночную тьму.

Направляясь сюда, Стефани прихватила с собой двух агентов Секретной службы, которых выпросила у президента Дании Дэниелса. Месяц назад президент пожелал, чтобы она сопровождала его в поездке на ежегодный Европейский экономический саммит. Лидеры государств встречались в сорока милях к югу от Амстердама. Сегодня вечером Дэниелс должен был присутствовать на надежно охраняемом официальном приеме в Гааге, поэтому ей и удалось заполучить двух помощников из числа президентских телохранителей. «Так, для страховки», — сказала им она, пообещав накормить ужином после того, как с делами будет покончено.

— Они вооружены, — сообщил один из агентов.

— В кафе у них были ножи, — сказала Стефани.

— А здесь — пистолеты.

По ее спине пробежал холодок. Дело оборачивалось скверно.

— Где они?

— На пешеходном мосту.

До ее слуха донеслись выстрелы, и она вытащила из-под плаща «беретту» — табельное оружие сотрудников группы «Магеллан».

Снова выстрелы.

Она завернула за угол.

Прохожие разбегались в разные стороны. Темный и Светлый были зажаты на мосту. Прижавшись к железным поручням, они отстреливались от двух агентов Секретной службы, занявших позиции по обе стороны моста.

Пуля попала в витрину борделя, и ее стекло разлетелось брызгами.

Закричала женщина.

Мимо Стефани бежали перепуганные люди. Она опустила пистолет и спрятала его за спину.

— Давайте сделаем передышку, — проговорила она в микрофон.

— Скажите это им, — ответил один из агентов.

На прошлой неделе, когда она согласилась оказать Кассиопее эту услугу, Стефани не ожидала никаких неприятных сюрпризов, но вчера какое-то шестое чувство подсказало ей, что сюда нужно идти, как следует подготовившись. Отчасти это было вызвано словами Кассиопеи о том, что она и Торвальдсен будут ей очень благодарны. Если в чем-то замешан Торвальдсен — жди неприятностей.

С моста донеслись новые выстрелы.

— Вам отсюда не выбраться! — прокричала она.

Светлый развернулся и направил на нее пистолет.

Стефани нырнула в нишу в стене. Пуля выбила фонтанчик штукатурки в нескольких футах от нее. Пробежав несколько метров, она укрылась за лестницей, ведущей к воде. С неба продолжал сыпать дождь, и одежда Стефани почти насквозь промокла. Она дважды выстрелила.

Теперь двое мужчин были зажаты в треугольнике, выхода из которого не было.

Темный решил поменять позицию на более выгодную, но тут пуля одного из агентов ударила ему в грудь. Он стоял, качаясь, пока его не настигла вторая пуля. Его тело бросило на поручни моста, а затем оно тяжело перевалилось через них и упало в канал. Прекрасно! Вот и трупы начали появляться!

Светлый подскочил к поручням, перегнулся и посмотрел вниз. Несколько секунд казалось, что он собирается прыгнуть в воду, но затем мужчина выпрямился и побежал к дальнему концу моста, беспорядочно стреляя в том направлении. Находившийся там агент отвечал прицельным огнем, но уложил злоумышленника не он, а его коллега, который догнал Светлого сзади и свалил его тремя выстрелами в спину.

Вдалеке послышались полицейские сирены.

Стефани выскочила из-за своего укрытия и поспешила на мост. Светлый лежал на брусчатке, и дождь смывал кровь, текущую из ран. Стефани махнула рукой, веля агентам подойти. Мужчины рысцой подбежали к ней. Темный покачивался на поверхности воды лицом вниз. В пятидесяти ярдах от них появились мигающие красные и синие огни. К мосту приближались три полицейские машины.

Стефани указала на одного из агентов.

— Я хочу, чтобы вы залезли в воду и достали из кармана этого человека монету. Она в пластиковом пакете, и на ней изображен слон. Когда вы сделаете это, плывите подальше отсюда и постарайтесь, чтобы вас не поймали.

Агент сунул пистолет в кобуру и перемахнул через поручень. Вот что ей нравилось в сотрудниках Секретной службы: никаких вопросов, только действия.

Полицейские машины затормозили у моста.

Стефани стряхнула с лица дождевые капли и перевела взгляд на второго агента.

— Уходите отсюда и обеспечьте мне помощь наших дипломатов.

— Где вы будете находиться?

В ее памяти вспыхнули воспоминания о событиях прошлого лета. Роскильде. Она и Малоун.

— Под арестом.

Копенгаген

Кассиопея потягивала вино из бокала, глядя на Малоуна, который переваривал услышанное от нее и Торвальдсена.

— Коттон, — заговорила она, — позволь мне объяснить, что привлекло наше внимание. Мы уже рассказывали тебе о рентгеновской флуоресценции. Этот метод был разработан ученым из музея Самарканда, но Эли первым предложил использовать его для исследования средневековых византийских текстов. Тогда-то он и обнаружил на молекулярном уровне древнюю рукопись.

— Пергамент, использованный вторично, называется палимпсест, — пояснил Торвальдсен. — После того, как монахи писали поверх смытого или соскобленного текста, они складывали листы и сгибали их пополам, в результате чего получалось то, что сегодня мы называем книгами.

— Конечно, многие пергаменты не выдержали подобного обращения и были утрачены, но Эли удалось найти несколько сохранившихся в сравнительно хорошем состоянии. На одном из них он обнаружил некоторые из считавшихся потерянными теорем Архимеда. Это просто поразительно, учитывая, что практически никаких рукописей Архимеда не сохранилось. — На втором, — Кассиопея посмотрела на Малоуна пристальным взглядом, — он нашел формулу «греческого огня».

— И кому он о ней рассказал? — спросил Малоун.

— Ирине Зовастиной, — ответил Торвальдсен, — верховному министру Центрально-Азиатской Федерации. Зовастина попросила сохранить эти открытия в секрете. Поскольку исследования оплачивала она, отказать ей в этой просьбе было трудно. Она также предложила Эли подвергнуть анализу другие хранящиеся в музее манускрипты.

— Эли понимал необходимость секретности, — продолжала рассказывать Кассиопея. — Технология была новой, и им было необходимо убедиться в том, что обнаруженные им тексты являются подлинными. Он не видел вреда в том, чтобы подождать с обнародованием своих открытий. Кроме того, перед тем, как выходить с этим к публике, Эли хотел изучить как можно больше старых документов.

— Но тебе-то он об этом рассказал, — заметил Малоун.

— Он был возбужден, ему нужно было с кем-то поделиться. Он знал, что я сохраню секрет.

— Четыре месяца назад, — подхватил эстафету Торвальдсен, — в одном из палимпсестов Эли наткнулся на нечто совсем необычное — «Историю» Иеронима Кардийского. Иероним был другом и земляком Евмена, одного из командиров и секретаря Александра Великого. До наших дней дошли лишь отдельные фрагменты трудов Иеронима, но он считается источником, заслуживающим доверия. Эли нашел полный текст, написанный во времена Александра компетентным и объективным ученым. — Торвальдсен помолчал. — Захватывающий документ, Коттон. Ты читал отрывки из него, в которых говорилось о смерти Александра и снадобье.