Вот что следует за окончанием романа, думал он, открывая дверь и входя в прихожую. Никто никогда об этом не пишет. Потому что это – сплошная тоска. Она должна была умереть, когда я натолкал ей в глотку бумаги, и я тоже должен был умереть. По крайней мере в тот момент мы были персонажами ее любимых сериалов – никаких полутонов, только белое и черное, добро и зло. Я был Джеффри, а она – Богиня Пчел Бурка. Да-да, развязка и все такое, но это же смешно. Пусть все это тут валяется, плевать. Сначала выпью, потом подберу. Сначала буду Непослушным Парнем, а потом…

Мысли его прервались. Он заметил, что в квартире слишком темно. И еще – запах. Ему знаком этот запах, убийственная смесь грязи и пудры.

Энни в униформе медицинской сестры и шапочке белым привидением поднялась из-за спинки дивана. В руке у нее был топор, и она закричала: Прополоскать, Пол! Пора прополоскать!

Он завопил, хотел развернуться, но больные ноги не слушались. Мощным прыжком она перемахнула диван. Накрахмаленная униформа зашуршала. В первый раз топор только рассек воздух у Пола за спиной – так он подумал, а потом рухнул на ковер, вдыхая запах собственной крови. И увидел, что топор почти рассек его пополам.

– Прополоскать! – крикнула она, и кисть его правой руки полетела прочь.

– Прополоскать! – И левая кисть отлетела; опираясь на обрубленные запястья, он пополз к входной двери, выглянул в коридор, и – невероятно, но факт! – гранки все еще лежали там, те самые гранки, что вручил ему Чарли после обеда у мистера Ли, и шелковым блеском отливала обертка, а сверху доносилась музыка.

Энни, ты теперь можешь ее прочитать! – хотел крикнуть он, но успел выговорить только Энни ты, а потом голова его отделилась от туловища и покатилась к стене. Последнее, что он увидел как сквозь туман, было его собственное застывшее тело и белые тапочки Энни.

Богиня, подумал он и умер.

Сценарий: Изложение сюжета. Сюжетная схема.

Словарь Уэбстера[46]

Автор: Создатель произведения.

Словарь Уэбстера

Вымысел: Описанные в произведении события, не имевшие места в действительности.

Словарь Уэбстера

Поли, Ты Можешь?

Да; конечно, он может. «В авторском сценарии Энни осталась в живых, хотя он и понимал, что это из области вымысла».

Он действительно обедал с Чарли Мерриллом. У них действительно состоялся разговор. Но когда он вернулся домой, то сразу понял, что шторы в квартире задернула приходящая уборщица, и хотя он упал и закричал от страха, когда Энни, подобно Каину, поднялась из-за спинки дивана, на самом деле он увидел всего лишь кота, сиамского кота с раскосыми глазами по кличке Дампстер, которого приобрел в кошачьем питомнике в прошлом месяце.

Энни не явилась в его квартиру, потому что вовсе не была богиней, она была просто сумасшедшей женщиной, которая мучила Пола, повинуясь своим прихотям. Энни сумела извлечь изо рта и из дыхательного горла почти всю бумагу и выбраться из окна спальни Пола, пока Пол спал наркотическим сном в ванной комнате. Она доползла до сарая, и там ей пришел конец. Когда Уикс и Макнайт нашли ее, она была мертва, но умерла она не от удушья. Она умерла оттого, что проломила себе череп при падении. Так что в некотором смысле убила ее та самая пишущая машинка, которую Пол так люто ненавидел.

Но, что и говорить, у нее имелись свои планы. На этот раз она не удовлетворилась даже топором.

Они обнаружили ее лежащей возле стойла свиньи, именуемой Мизери, и пальцы ее сжимали ручку цепной пилы.

Впрочем, все это осталось в прошлом. Энни Уилкс в могиле. Но не лежится ей там спокойно, как и Мизери Честейн.

В снах, да и наяву, Пол вновь и вновь вызывал ее. Богиню убить нельзя. Можно, наверное, отгородиться от нее на время бурбоном, но и только.

Он подошел к бару, взглянул на бутылку, потом посмотрел в коридор, где лежали на полу гранки и костыли. Бросив прощальный взгляд на бутылку, он заковылял обратно в коридор.

Прополоскать.

Полчаса спустя он сидел перед пустым дисплеем компьютера и думал о наказании, которого заслуживает. Вместо алкоголя он принял аспирин, но знал, что еще пятнадцать минут или, быть может, полчаса будет таращиться на мигающий на темном экране курсор, а потом пойдет и все-таки выпьет.

Правда…

Правда, возвращаясь домой после обеда с Чарли, он увидел на улице нечто примечательное, и у него родилась идея. Небольшая. Маленькая такая идея. В общем-то совершенно незначительная встреча. На 48-й улице ему навстречу попался мальчик, толкающий перед собой тележку, вроде тех, что бывают в супермаркетах, но в тележке стояла клетка, а в ней находилось довольно крупное пушистое животное, которое Пол сначала принял за кота. Присмотревшись, он заметил на спине кота широкую белую полосу.

– Сынок, – спросил он, – это у тебя скунс?

– Да, – ответил парнишка и чуть прибавил шаг. На городских улицах не рекомендуется вступать в пространные беседы с незнакомцами, в особенности с незнакомцами мрачного вида, у которых под мышками какие-то пачки размером со средний чемодан и которые ковыляют, опираясь на две металлические клюки. Мальчишка скрылся за углом.

Полу очень хотелось поймать такси, но ему было велено за день проходить пешком не меньше мили, и он должен пройти свою милю, а ноги болят немилосердно, и чтобы не думать об этой миле, он начал гадать, откуда идет этот мальчик, где он взял тележку, а главное – где раздобыл скунса.

За спиной послышался какой-то шум, и он обернулся, готовясь увидеть Энни с цепной пилой в руке, Энни в красной фланелевой блузе и в джинсах.

Он зажмурил глаза, открыл их, увидел привычную пустоту и вдруг разозлился. Тогда он повернулся к компьютеру и начал писать, изо всех сил лупя по клавишам.

Пол остановился. Сердце внезапно забилось сильнее. Поли, Ты Можешь?

Он не смел отвечать на этот вопрос. Снова склонился над клавиатурой и после короткой паузы застучал по клавишам… теперь уже не с такой силой.

Он может. Он может.

Может, подумал он с благодарностью и страхом. Дверь перед ним открылась, и он смотрел теперь на то, что за ней происходило, не замечая, что пальцы все быстрее стучат по клавишам, не замечая, что больные ноги находятся в этом же городе, в пятидесяти кварталах от места действия, не замечая, что он пишет и плачет.