– Бонжур, друзья мои.

Аманда и Брук развернулись и уставились на видение, возникшее в дверях. Они, как обычно, переодевались в гостевой комнате дома Кэндис, пребывая в полной уверенности, что хозяйки нет дома, однако, как выяснилось, их ждал сюрприз. Рты у подруг открылись от изумления, а глаза стали круглыми, как монетки.

– Что такое? – возмущенно спросила Кэндис. Аманда нервно хихикнула – больше всего голос Кэндис, с ее точки зрения, походил на голос Мориса Шевалье. – Вы не рады видеть Шанель, свою сестрицу?

– Шанель? – растерянно переспросила Аманда. – Тебя зовут, как Коко Шанель, знаменитого кутюрье?

– Конечно! – Кэндис подмигнула и вызывающе качнула бедрами. – В конце концов, моя мама была моделью и назвала меня в честь своего любимого модельера.

– Ага, – протянула Аманда. – А надето на тебе что?

– Да так, тряпочки удобные.

Подруги хмыкнули. И Брук, и Аманда без труда опознали в преднамеренно помятом и запачканном костюме дорогущее творение ведущего дизайнера, которое стоило никак не меньше, чем новейшая модель пылесоса. Но еще больше их поразил парик Кэндис – он двигался, как только она качала головой, и длинные пепельные пряди жили своей, загадочной жизнью.

– Думаю, меня нужно немножко подгримировать, и мы можем отправляться на дело, – весело заявила Кэндис.

– Отправляться? – Брук обошла вокруг подруги. – Ты же не хочешь сказать, что собираешься в этом заниматься уборкой?

– А ты знаешь что-нибудь о том, как убирают дом? – спросила Аманда.

– Ну, вообще-то нет, – признала Кэндис. – Но уверена, что смогу…

– Минуточку! – Брук переводила взгляд с Аманды на Кэндис. – А что тут, собственно, происходит? Моей помощи что, недостаточно?

– Ты замечательная, и я просто умерла бы без твоей помощи, – поспешила заверить ее Аманда. – Но я попросила Кэндис найти мне еще работу… Я буду убирать по три дома в понедельник и пятницу. Только так я смогу покрыть, расходы по кредитным карточкам. Видимо, Кэндис решила мне помочь…

– А мне ты, значит, не собиралась сказать? – Чувствовалось, что Брук обиделась.

– Нет, я не собиралась тебе ничего говорить. Ты и так делаешь слишком много. – Она повернулась к Кэндис и заявила: – Не хочу показаться неблагодарной, но ты не можешь просто войти в дом в костюме от известного дизайнера, с такими длинными и ухоженными ногтями и сделать вид, что ты горничная.

– А туалет ты когда-нибудь мыла? – поинтересовалась Брук.

– Нет. – Кэндис покачала головой, и парик съехал набок.

– А полы мыла?

– Ну… нет.

– А отбеливателем пользовалась?

– А как же! Я же осветляла волосы! – Брук и Аманда покачали головами.

– Что вы фыркаете? – возмутилась Кэндис. – Я сознаю, что далека от совершенства, но и ты, Аманда, не была экспертом в этой области, когда начинала. Вам придется учить меня, но я готова к этому. Так что прекратите закатывать глаза, загримируйте меня быстренько – и пошли!

– Кэндис, я так тронута, что ты решила мне помочь, но я не могу принять твое самопожертвование. Я убираю дома, потому что вынуждена это делать. У тебя нет необходимости заниматься этим тяжелым и грязным делом. Брук была так добра, что согласилась мне помочь, но она хотя бы знала, на что шла. Мы уже опаздываем, а сегодня у меня в списке три дома. Ты испачкаешься, поломаешь ногти, устанешь…

– Минуточку. – Брук, скрестив руки на груди, разглядывала Кэндис в задумчивости. – Я все же думаю, что она сумеет нам помочь.

– Как, интересно?

– Ну, я, например, буду заниматься стиркой, а она станет снимать постельное белье, собирать полотенца и загружать все это в стиральную машинку. Порошок я засыплю сама, и отбеливатель тоже. После мытья полов Кэндис может выливать грязную воду и споласкивать ведра. Ну, а что касается пылесоса – с ним управится даже ребенок. Так что дополнительная помощь позволит нам завершить уборку быстрее, и мы вполне успеем к третьему дому вовремя.

– Я не знаю. – Аманда все никак не могла представить себе элегантную Кэндис в роли поломойки. Но время поджимало, и на дальнейшие споры его уже не оставалось.

– И вот еще что, – решительно добавила Брук, обращаясь к Аманде. – Даже не мечтай, что пойдешь убирать третий дом одна.

– Ну, я же говорю! – подхватила Кэндис. – Дело пойдет быстрее, если мы будем работать вместе.

Аманда смотрела на подруг, и их фигуры начали расплываться перед глазами, полными слез.

– Хорошо, – сказала она, наконец. – Спасибо вам! Я этого никогда не забуду… Вместе так вместе! – Она усадила Кэндис на стул перед зеркалом и внимательно взглянула на лицо подруги. – Давай-ка подумаем, что можно с тобой сделать. – С этими словами Аманда углубилась в коробку с гримерными принадлежностями. – Наша дорогая Шанель заслуживает особого отношения, ведь теперь мы как три мушкетера – один за всех и все за одного.

Кэндис с сомнением разглядывала нос картошкой и существенно увеличенный с помощь латекса подбородок. Она попыталась их пощупать украдкой, но перехватила грозный взгляд Аманды и, убрав руки от лица, жалобно спросила:

– Обязательно было делать меня похожей на Жерара Депардье?

Сегодня для нее выдался трудный день. Мало того что она обрела несвойственные ей черты лица и слишком пухлые формы, так еще и ехать пришлось в том самом желтеньком автомобильчике с пылесосом, который уже успел стать фирменным знаком Соланж. Конечно, именно Кэндис пришла в голову гениальная идея купить эту машинку, чтобы отвлекать внимание от ее пассажиров. И идея прекрасно работала! Но одно дело – излагать это все в теории и совершенно другое – ехать в кабине желтенького пылесосомобиля и видеть усмешки проезжающих мимо автовладельцев. Некоторые просто смеялись, а кое-кто еще и пальцем показывал!

Вот так – один акт сострадания, и вся жизнь, проведенная в высших слоях общества, может отправляться коту под хвост.

Кэндис постаралась дышать ровно, и даже окно приоткрыла, чтобы глотнуть свежего воздуха. Ее опять мутило. «Не хватало еще, чтобы вывернуло прямо сейчас, – расстроено думала она. – И зачем я вообще завтракала?..»

– А вот кто-нибудь заметил, что из всех сестричек семейства де Папильон имеется только одна, у которой вполне симпатичная мордашка? И зовут ее Аманда, – ехидно поинтересовалась Брук. – Как это получилось, что с гримом мы стали дурнушками, а она – красавицей?

– Но-но, – запротестовала Аманда. – Внешность каждой из вас можно патентовать! Это же характер! Личность! Я очень старалась, прошу заметить. И вообще, при взгляде на родинку Симоны и нос Шанель сразу становится понятно: у меня настоящий талант!

– Сразу становится понятно, что ты нахалка и любишь похулиганить, – пробурчала Кэндис, скашивая глаза на свой нос.

– Но с другой стороны, – продолжала Брук, – я чувствую удивительную свободу! Наверное, это потому, что я столько лет полагалась на свою внешность и очень тщательно о ней заботилась. Знать, что ты дурнушка и с этим ничего не поделать… это позволяет открывать в жизни новые радости. Вы понимаете, о чем я?

– Лично я тебя прекрасно понимаю! – отозвалась Аманда. – Именно так я себя чувствую в облике Соланж. Она намного увереннее и свободнее меня… Однако мы с Соланж очень надеемся, что сегодня Сьюзи Симмонс не будет дома. – Они как раз свернули на нужную улицу и уже подъезжали к дому. – Меня ужасно бесит, когда она ходит за нами из комнаты в комнату. Никак не могу понять, за кого она нас принимает: то ли за потенциальных воровок, то ли за полных дур. И самое главное – почему она так негативно воспринимает Соланж и Симону? Ведь на самом деле она ничего о них не знает! Вдруг мы из обедневшей, но аристократической французской семьи? Или мы бывшие ученые… скажем, работали на правительство, создавали секретное вооружение, а потом, после того как кончилась «холодная война», Оказались без работы и вынуждены драить полы, чтобы содержать многочисленные семьи?