Аманда стояла меж детьми и улыбалась.

– Здорово, – искренне сказал Хантер. – Давайте еще разок.

Он не стал говорить, что Уайатт сделал матери и Меган рожки, и просто повторил снимок.

Аманда сморгнула слезы, и, когда он опустил фотоаппарат, глаза их встретились. Когда оба очнулись, чтобы проводить детей, Аманда обнаружила, что ей трудно дышать. И еще в ее сердце поселилась радость.

На следующий день Аманда и Кэндис встретились на стадионе и отправились в торговый павильончик исполнять свой общественный долг. Пока Аманда готовила бургеры, Кэндис, по-прежнему слишком роскошно одетая для сегодняшнего мероприятия, расспрашивала ее:

– Значит, этот Хантер Джеймс знаменит?

– Похоже, да. – Аманда прижала бургер лопаткой, и жир закапал на угли. Взметнулись язычки пламени. – Мне кажется, что Уайатт знает о его карьере все детали и подробности, чуть ли не с первой тренировки.

– Но ведь дело не в том, что он бывший знаменитый бейсболист? – проницательно спросила Кэндис.

– Про это давай даже говорить не будем, – предостерегающе заявила Аманда.

– Почему это?

– Потому что он слишком… хорош. – Она перевернула бургеры. – Слишком знаменит, слишком… все слишком. А еще на него положила глаз Сьюзи Симмонс, и она пообещала, что раздобудет для него Соланж в качестве горничной. Не думаю, что Хантер Джеймс захочет связываться с прислугой.

– Это самая большая глупость из всех слышанных мной!

– А как на счет такой: ты беспокоишься за свои отношения с Дэном, потому что он мил и добр и тебе с ним слишком хорошо?

– Тут другое. – Кэндис принесла блюдо с булочками.

– И в чем же разница?

– Ну… – Кэндис смотрела, как Аманда ловко засовывала бургеры в булочки. – Я боюсь, что мне окажется его недостаточно. То, что ему вдруг не хватит меня, даже не допускается.

– Ты так в этом уверена?

– А вот и горчица! – В дверь влетела раскрасневшаяся Брук, прижимая к груди пакеты из магазина. – И я привезла еще булочек!

Все втроем они пошли внутрь павильона, где допотопный кондиционер упорно делал вид, что охлаждает тяжелый, пропитанный запахами мяса воздух. Брук распаковала сумки и повернулась к подругам, которые, стоя плечом к плечу, внимательно ее разглядывали.

– Что такое? – Брук внимательно оглядела свой наряд и даже проверила молнию на шортах. – На что вы смотрите?

– Да на тебя! – ответила Кэндис. – Ты и раньше была безупречна, но теперь меня просто тошнит от твоей красоты. Что ты с собой сделала?

Аманда внимательно разглядывала Брук, но молчала, понимая, что Кэндис скажет за двоих.

– Да ничего глобального! – Брук пожала плечами. Подруги продолжали молча разглядывать ее.

– Ну, я сделала химический пилинг и пару новых инъекций. Сюда коллаген. – Она провела пальцем под глазами. – Ботокс сюда. – Палец скользнул по губам. Врач сказал, что с подтяжкой век можно пока повременить.

Аманда принялась заворачивать бургеры в фольгу.

– Скажи мне, Брук, зачем ты это делаешь? Ну, пластического хирурга понять можно: он должен кормить семью… или собирается отправить ребенка в колледж, а это стоит денег.

– Сама не знаю, – призналась Брук. – Я шла на консультацию с доктором Лапрадой с уверенностью, что я еще очень даже ничего себе… В конце концов, я всегда тщательно следила за лицом, и за фигурой тоже… Но оказалось, что мне необходимо так много всего привести в порядок!

– Я считаю, что это напрасная трата времени и денег, – сказала Аманда, раскладывая булочки на подносе. – Ты выглядишь роскошно. Правда, Брук, я точно знаю, что некоторые женщины стараются не подходить к тебе, чтобы никому не пришло в голову провести сравнение.

– Спасибо. – Брук улыбнулась Аманде. – Так приятно слышать комплимент от подруги.

– Ты считаешь, что это хорошее вложение денег? – медленно сказала Кэндис. – Пытаешься гарантировать свое будущее?

По тому, как расширились глаза Брук и сжались ее губы, Аманда поняла, что Кэндис угадала. «С ума сойти, – думала она. – Девочке нет еще и тридцати, она и замужем-то всего год, а уже волнуется о том, как бы кто не увел у нее мужа».

– У тебя ведь есть не только внешность, Брук, – сказала она. – Не лишай Хэпа удовольствия узнать тебя как человека.

– Звучит здорово, – пробормотала Брук. – И мне льстит твоя уверенность во мне, Аманда. Но что, если я познакомлю его с собой настоящей… а окажется, что та я, на которой он женился, нравится ему больше? Что мне тогда делать?

– Ну, это можешь решить только ты сама, – ответила Кэндис. – И я не вижу ничего дурного в том, чтобы заботиться о себе и поддерживать красоту.

Телефон Кэндис издал громкий сигнал. Она застонала, увидев номер на табло, но все же ответила:

– Я слушаю, мама.

Брук и Аманда взглянули на подругу сочувственно и вышли из павильона, чтобы не мешать.

– Мама, я ведь говорила тебе, что должна помогать на стадионе, потому что обещала. – Кэндис приготовилась к возражениям и спору, но мать сказала:

– Я помню, помню.

От такой неожиданности Кэндис потеряла дар 150 речи. Всего на секунду, но дальше разговор потек в привычном русле, и она не смогла закончить ни одного предложения, поскольку мать просто не слушала ее.

– Я помню о твоих заботах, Кэндис, но я уверена, что ты все же не упустишь возможность увидеться с Минни и Стенли.

– Но…

– Только представь, что Стенли специально отменил несколько встреч, чтобы пробыть с нами подольше.

– Мама…

– Я, конечно, всем сказала, что моя дочь не может подвести своих друзей, поэтому мы пообедали без тебя, но на кофе и десерт ты вполне успеешь.

– Но я же…

– Мы встретим тебя на полдороге, чтобы у нас было больше времени на общение. Мы будем ждать тебя в Чизкейк-Фэктори, что в Периметр-Молле. Думаю, дорога не займет у тебя много времени.

– Мама, я же говорила…

Кэндис замолчала, осознав тщетность своих попыток: Ханна просто повесила трубку. Она несколько раз набрала номер, но мать не отвечала на звонки.

Когда Дэн подъехал к павильону, то с удивлением увидел, что Кэндис собирается уезжать.

– Как игра? – спросила она, снимая фартук и вешая его на крючок.

– Еще одно поражение. Наша защита никак не может отбить мяч. А у нападения словно перчатки дырявые. – Он расстроено покачал головой, принял из рук Кэндис бутылку лимонада и только тут заметил, что в руках она держит сумочку.

– Ты уходишь? Но я думал, мы пообедаем вместе после игры.

– Мама позвонила. Мне придется съездить к ней, чтобы встретиться с друзьями.

– Ты же говорила ей, что занята.

– Говорила. Но они поменяли свое расписание и сейчас сидят в ресторане и ждут меня.

– Ты понимаешь, что твоя мать не хочет, чтобы мы были вместе и манипулирует тобой? – Голос Дэна звучал ровно, но глаза его были серьезны.

– Да, я все прекрасно понимаю! Но она моя мать, и я ей нужна. Я не могу просто не поехать и чтобы она сидела там и ждала… – Кэндис встала на цыпочки и поцеловала его.

Махнула на прощание подругам и через пять минут уже ехала по шоссе в сторону Периметр-Молла, больше всего на свете желая вновь оказаться в пропахшей дымом и мясом палатке.

Хантер Джеймс оказался первым клиентом, который внимательно взглянул в глаза Соланж. Аманда даже не знала, как отнестись к этому факту: радоваться, что он такой внимательный, или тревожиться.

Она подошла к порогу его внушительного дома в стиле Тюдор во вторник утром. Поднялась на крыльцо и помедлила мгновение. У ее ног удавом лежал пылесос, а в руках она держала ведро с моющими средствами, перчатками и тряпками. Аманда сделала глубокий вдох и нажала на кнопку звонка. Она, не дыша, прислушивалась и очень надеялась, что за дверью не раздадутся шаги. Тогда, наверное, она найдет ключ под ковриком и сможет спокойно сделать свою работу, не притворяясь и не разыгрывая мизансцен.

Однако ее надеждам не суждено было сбыться. Дверь распахнулась, и, подняв голову, она уставилась на небритого Хантера Джеймса.