- Что это значит? – удивленно спросил Эсхатон у капитана крейсера.
Тот не поворачиваясь к нему, ответил:
- Это значит, что мы победили. Система Фета наша.
Перед тем как задать следующий вопрос, кварг подумал, что не хотел бы услышать на него ответ. Но он все же спросил: - Почему ведоры не напали на нас?
- Они наши союзники. Вместе мы разделаемся с пиратами. – Кварг, командовавший крейсером, сказал это так, как будто ничего необычного не происходило.
Эсхатон почувствовал, что задыхается от ярости. Как такое могло случиться? Ведоры только что поставили под удар все выживание человечества. Они нагло и подло напали на другую расу. И хотя кварг не любил людей, Кодекс не позволял злорадствовать над их несчастьями. А теперь его раса, нарушив все заветы, вступила в сговор, со смертельным врагом всего живого не озаботившись даже подумать над мотивами полукровок. Черная дыра вас всех забери! Эсхатон тоже ненавидел пиратов, но прибегнуть к помощи этих мерзких тварей? Он хотел задушить того, кто поведал ему эту проклятую новость. Но не мог. Не потому что боялся последствий, а потому что на него обрушилась такая апатия, которую он в своей жизни не ощущал еще никогда. Все, во что он пока верил, упало с высокой скалы и разбилось в дребезги, раня своими осколками его и так уставшее сердце. Сразу пришло желание напиться и забыть обо всех галактических проблемах, погрузиться в сладкую полудрему алкогольного дурмана. Эсхатон уже не слышал, как члены экипажа поздравляли друг друга с победой. Он единственный здесь понимал, что ведоры приблизились еще на один шаг к осуществлению своих планов. Только теперь до него дошло, почему Командор так холодно воспринял его доклад.
- Что случилось? – спросила Сура, когда кварг зашел в каюту и упал на свой диван. – На тебе лица нет. – И правда синяя кожа посветлела, выдавая сильное расстройство гумана.
- Где же найти выпивку… - бубнил про себя Эсхатон. На военном корабле этого сделать не получится. Только спасительная жидкость могла помешать ему сейчас начать буянить. Не стоит лазге смотреть на эти метания.
Тепрос уже начал догадываться, в чем причина такого огорчения кварга. Он как раз смотрел по терминалу инфоленту корабля.
- Сура не трогай его, – обратился лазг к астрофизику. – Кварги заключили союз с ведорами против пиратов. Поэтому они сейчас выиграли сражение.
- Но…, но как же это? - Сура, казалось, не могла поверить в то, что слышала.
Эсхатон поднял на них свои черные глаза и неожиданно спросил:
- Ну, как? Теперь вы убедились в заговоре?
Ему никто не ответил. Очевидно было, что полукровки одержали победу на всех фронтах. Расправившись с Гильдией Пиратов, они наверняка примутся стравливать лазгов и кваргов. А потом не останется никого, кто мог бы противостоять их воле. И как тогда ведоры поступят с гуманами, оставалось только догадываться.
- Нет! С меня хватит! – поднялся со своего места Эсхатон. – Нам нужно вернуться на Соши. Немедленно!
Теперь пришла пора прибегнуть к помощи Адмирала. В голове кварга возник четкий план. Именно Адмирал лазгов поможет им вернуться в Парави, забрать ценный груз. Затем ясоны выполнят свою часть сделки, и он спасет толиан, как и обещал. Все равно больше от него ничего не зависит, значит будь, что будет. И гори эта Галактика синим пламенем, если даже его братья лишь послушные игрушки в руках ведоров! Он сделает дело и вернется на Варгус допивать свою жизнь.
Все бы ничего, но в этот момент дверь в каюту откатилась в бок, и на входе показался уже знакомый офицер в сопровождении трех вооруженных кваргов.
- В чем дело? – спросила лазга вошедших.
- Это к вам не относится, - ответил ей сурово офицер, - Эсхатон, тебя велел задержать Командор и доставить на линкор. Наши союзники желают видеть тебя.
Кварги пристально посмотрели друг другу в глаза. Эсхатон видел, что военный не хотел бы участвовать в выполнении необоснованного приказа. Тем более что он понимал, с чем на самом деле связано это распоряжение. Его брат оказался необходимой жертвой новым союзникам, но ранее подобное нарушение Кодекса не допускалось никогда. Значит, поистине тяжелые времена настали для расы законников, раз они решили пойти на такой компромисс. Еще кварг понял, что встреча с ведорами не сулит ему ничего хорошего. Ясно, что попытки выдать их привели к тому, что он как марионетка стал не нужен и даже вреден.
- А нам, что делать? – вмешался Тепрос.
- Вы свободны. Наши челноки доставят вас в ближайший космопорт. Далее можете лететь, куда угодно.
Лазга, видимо не устроил этот ответ. Он тоже негласно понимал, что ведоры далеко уйти не дадут, раз уж решили избавиться от их услуг. Поэтому он немного подобрался, примеряясь, какой из немногочисленных предметов вокруг использовать, если вдруг Эсхатон решит оказать сопротивление. Сура тоже догадалась о возникшей проблеме.
- Как вы посмели предать Кодекс? – выразила она свое возмущение.
Офицер смерил ее холодным взглядом и приблизился к Эсхатону. Вдруг тот положил руку на его плечо и сказал:
- Я всю жизнь провел в миссиях, защищая наш Кодекс и доброе имя нашей расы. – Эсхатон все четче выговаривал слова, выражавшие его отчаяние. – Ты прекрасно знаешь, кому меня передадут. Ради чего? Ради политических игр, которыми мы заразились у проклятых людишек? Брат, неужели ты хочешь, чтобы сегодня началось падение нашей расы. Чтобы мы как остальные стали продавать друг друга взамен непонятной выгоды?
Офицер ничего не отвечал. Он лишь кивнул, опустив вниз глаза, и собрался защелкнуть магнитные оковы на руке Эсхатона, лежавшей на его плече. Кварг понял, что означал этот жест. Да, его конвоир совершил сознательную ошибку. Все ради Кодекса. По-другому он видимо не мог поступить. Не мог не подчиниться приказу, замарав себя бесчестием. Но и не сумел предать заветы, отдав соплеменника на смерть. Пускай будет так, брат.
Нигде в личном деле опытного законника не было указано его уникальное умение. Этого не афишировали. О таком не кричали на каждом углу. Лишь, когда приходил нужный момент, ускорение использовалось для того, чтобы спасать жизни. Вообще, те, кто мог так делать, не шли в военные, они становились исполнителями миссий и спасателями. И именно Эсхатон некогда, до событий на Арене Лазгуса, обладал таким уникальным даром в отличие от большинства его братьев. Теперь он опять ощутил эту способность. Наверное, мышцы восстановились достаточно, и подкожная пленка снова наросла. Офицер же, состоя в разведке, был в курсе. Поэтому, когда кварг перебил горло всем четырем противникам, только он один оказался готов. Четыре точных удара, и собратья Эсхатона перешли в мертвое состояние. А так как ИИ корабля занималось лишь обслуживанием систем жизнеобеспечения, никто не пришел на помощь военному с секретным заданием. Да никто и не знал, что Командор отдал приказ о необоснованном аресте.
После того, как дело было сделано, и оторопевшая лазга пришла в себя, спутники решили убираться с корабля. Эсхатон знал, что в доках есть транспортные модули, но доступ к ним невозможен без санкции начальства. Пришлось позаимствовать у курировавшего их бездыханного военного индивидуальный ключ – такую плоскую вещицу с идентификационными надписями. Затем команда выдвинулась к пункту назначения. Прямой лифт помог избежать лишних любопытных глаз. Оказавшись внутри личного транспорта офицера, беглецы немедленно запросили разрешения на вылет. Кварг оператор, проверив правильность доступа, открыл шлюз, и транспорт вышел в открытый космос.
Давно уже Эсхатон не чувствовал в своих руках штурвал корабля. Он специально отключил автопилот, чтобы насладиться моментом. Кварг вспомнил о своем родном фрегате, который так и остался в системе Парави. Можно было только надеяться на прочность тамошних доков. Корпуса крейсеров отдалялись, и ничто не говорило о том, что их побег раскрыт. Сура и Тепрос о чем-то переговаривались на задних сиденьях. Эсхатон был рад, что они, наконец, нашли общий язык. А еще его радовало то, что адреналин удалил навалившуюся на кварга апатию. Хотя теперь ведоры устроят настоящую охоту за своим бывшим протеже. Ничего страшного. Пусть побегают! По крайней мере, сейчас он не марионетка в чужих руках. Где-то на уровне подсознания мозг сразу же забросил сомнение в таком, слишком однозначном выводе. И прибавил к этому угрызения совести за убийство собратьев.
