Наше московское кино

Шаги по крахмалу

ПРОФЕССИЯ – ЗВУКОРЕЖИССЁР

Когда премьер Владимир Путин в ноябре проводил во ВГИКе первое заседание Координационного совета по развитию отечественной кинематографии, он прежде осмотрел институт и даже принял участие в записи шумов для настоящего студенческого фильма – потоптался по крахмалу, имитируя шаги киногероя по снегу.

– Чтобы в звуках отобразить шаги по снегу, можно, конечно, ногами поработать, но можно и руками. Зависит от ситуации, – улыбался звукорежиссёр кинокомпании «Орёл» Олег Зуев, комментируя этот эпизод из жизни премьер-министра. – Только крахмал нужен в любом случае. Правда, после него руки становятся грязными, он проникает сквозь любую ткань. Но полиэтиленовую плёнку брать не стоит – звук получится нечистым, с так называемым пришумом…

Неизвестно, как требовала ситуация обращаться с крахмалом в том фильме «с Путиным», но, похоже, главным сдерживающим фактором стал статус высокопоставленного звукооформителя – создатели картины, видно, не рискнули предложить Путину помять крахмал руками. Да и премьер наверняка не ставил задачи стать профессионалом в этой области.

Между тем, чтобы стать хорошим киношным звукорежиссёром, как на своём опыте убедился Олег Зуев, желательно пройти через все стадии работы со звуком: потрудиться звукооператором, поработать на студийной записи актёров, на съёмочной площадке микрофон потаскать, на шумовых эффектах руку набить. В буквальном смысле слова. В погоне за нужным качественным звуком шумовики, как называют специалистов по шумовым эффектам, бьют тушку курицы, воспроизводя удары кулака, ломают макароны, имитируя хруст костей, стучат половинками кокоса, если нужен стук лошадиных копыт…

Кстати, часто путают звукорежиссёра со звукооператором. Если коротко, то звукооператор занимается микшированием и контролем за уровнем звука. А звукорежиссёр осуществляет синхронизацию звукозаписи и монтаж всех видов звука в картине. Именно в результате его работы фонограмма фильма приобретает окончательный вид.

Олег Зуев не считал, сколько картин озвучил «под ключ». Среди них, например, такие, как «Глянец» Андрея Кончаловского, «Багровый цвет снегопада» Владимира Мотыля, телесериал «Есенин». Кстати, «Есенина» он называет любимой работой, даже собственной персоной занимался там синхронными шумами: топал, шлёпал, шуршал…

Основная работа звукорежиссёра начинается после того, как фильм уже смонтирован. Обычно он получает «картинку» с техническим звуком, записанным на съёмочной площадке, где всегда хватает всяческих посторонних шумов. Для фильма же требуется идеальная чистота. Но и в павильоне, оказывается, сложно записать звук необходимого качества.

– Павильонные съёмки часто дают очень большой объём звучания, который обычно не нужен в картине, – рассказывает Олег. – Кроме того, одна сцена нередко снимается с разных планов, звук получается с разным объёмом, с разной реверберацией, грубо говоря, с эхом. Ещё бывает, что сценарий меняется. Или актёр скажет с запинкой, которая не нужна по замыслу режиссёра. Поэтому многие телесериалы и практически все кинофильмы перетонируют, то есть перезаписывают голоса.

Актёры обычно сами озвучивают своих персонажей. Голос, как правило, подходит к внешности. Но бывает, что нужно что-то утрировать. «Например, в сериале «Ключи от бездны», – вспоминает Олег Зуев, – предстояло озвучить главаря банды. По замыслу режиссёра, у него должен был быть грубый, тяжёлый голос. А у актёра, который его играл, тембр – высокий и красивый. Поэтому на озвучку специально приглашали другого актёра. И получилось органично».

Иногда роли третьего-четвёртого плана, где надо сказать пару фраз, озвучиваются другими людьми, если сам актёр уехал, допустим, на гастроли.

А в сериале «Мастер и Маргарита» Мастер, которого сыграл Александр Галибин, говорит голосом Сергея Безрукова, что, по мнению Зуева, совершенно неоправданно: «Просто продюсерам, видимо, почему-то не понравился галибинский голос».

Звукорежиссёр работает в контексте общего замысла постановщика картины. И кроме чистоты звуков важно их соотношение. Чтобы манипулировать звуками, они пишутся раздельно: тот же скрип снега, стук копыт и голос героя. В итоге получается несколько шумовых дорожек, с помощью которых и добиваются нужного эффекта: в одном месте приглушат шаги, в другом – усилят звук копыт…

Звукорежиссёр накладывает на «картинку» и музыку. «Композитор всегда обговаривает с режиссёром, в какой момент прозвучит та или иная мелодия. Поэтому я получаю музыку в готовом варианте. Моя задача – увязать её с видеорядом так, чтобы она одновременно и не мешала существующим шумам и голосам, и подчёркивала то, что нужно».

– А что с музыкальным слухом? – спрашиваю Олега.

– Музыку, написанную композитором, звукорежиссёр, конечно, не трогает. Но бывает так, что иногда фоновые шумы вдруг начинают резонировать с музыкой, вызывают неприятные ощущения. Это нужно услышать. Не говорю об идеальном слухе, но слышать нужно тонко.

Кроме того, по мнению Зуева, звукорежиссёр должен обладать чувством ритма. Например, когда музыка в кадре, нужно сделать так, чтобы движения актёров совпадали с её ритмом. Ещё это называется вкусом…

Звукорежиссёров выпускает ВГИК, некоторые другие творческие вузы. А вот Олег Зуев окончил технический институт.

– Я по образованию электронщик. Но в 90-х годах не очень-то мы были нужны. Поэтому занимался всем, чем можно. Случайно попал в народный коллектив во Дворце молодёжи. Оттуда пошёл в музыкальную студию, был гастрольным звукорежиссёром в известной рок-группе. А уж оттуда пришёл в кино.

Кстати, как говорят многие постановщики, лучшие звукорежиссёры получаются именно из бывших технарей-электронщиков, поскольку в этой профессии очень большое значение имеет доскональное знание всех тонкостей современной аппаратуры. А сегодня возможности звукотехники, по сути, неограниченные. Нельзя даже сравнивать потенциал самого крутого 32-канального магнитофона с бесконечным количеством каналов в современном цифровом секвенсоре, или, как их называют, студий постпродакшн.

Особенно это заметно на монтаже. На старой технике при сведении нескольких звуковых каналов порой работали по 2–3 специалиста одновременно, поскольку один человек просто физически не мог справиться со всеми ручками и переключателями. Перед окончательным монтажом звуковики писали специальные сценарии – что, кому и в какой последовательности нажимать, а потом ещё и репетировали.

Сейчас со всем справляется один звукорежиссёр (правда, до этого, как говорится, надо дожить). Более того, возможности нового оборудования и внешняя лёгкость работы на нём вводит некоторых режиссёров в соблазн заново переделать звуковой ряд фильма даже после того, как картина вроде бы окончательно завершена.

– Работаешь с режиссёрами и чувствуешь: любой микс нельзя закончить, его можно только приостановить, – смеётся Олег. – Бесконечный процесс. Если бы дали человеку шанс, он бы любой фильм сводил полжизни, чтобы добиться идеального сочетания звука и кадра, звука и движения…