И хозяйка этого дома – даже не просто хозяйка, а его душа – неутомимая Наталья Гавриловна, жена «глухаря» Судакова. Её играет народная артистка Армении Ирина Марченко, работающая в театре полвека. Спокойная, чуткая, душевная без сентиментальности, мудрая, умеющая всё замечать, но не лезть в душу, помочь без назойливости. И во всём этом убедительная и достоверная, как всегда представали героини больших русских актрис, проживших долгую сценическую жизнь. Ну как могла такая женщина воспитать нечестных, недостойных детей? И дочь Искра (Анна Баландина) серьёзна и глубока. Немногословна – даже в ощущении себя несчастной. Её внутренняя молчаливая жизнь так и вызывает в памяти образ пушкинской Татьяны («Всё тихо, просто было в ней»).

Сцена, где молчание Искры взрывается, связана с внезапно появившейся соперницей – Ариадной, дочерью всесильного Коромыслова (Лусине Назарян). У актрисы есть всего несколько минут, чтобы передать то, что накопилось на душе. Минута истины, в которой звенит душевная боль и оскорблённое женское достоинство, но нет ни тени мстительности и злости. При всей своей лаконичности, этот эпизод в спектакле поднимается до высот классических театральных диалогов.

Как же должен любить свою старшую сестру Искру Пров – один из наиболее дорогих для автора персонажей, один из последних представителей знаменитой когорты «розовских мальчиков». У молодого актёра Юрия Санникова Пров влюблён, наивен, добр и чувствует несправедливость и ложь издалека. В отличие, увы, от его отца, давно живущего не столько в свой комфортабельной квартире, сколько в мире иерархических соображений и интриг. Сам-то он, видимо, уже утратил к ним какую-либо способность, специфическую гибкость ума. Но не интерес! И потому дороже всех самых близких людей стал для него беззастенчивый карьерист-зять. Судаков Фреда Давтяна импозантен и обаятелен. Это были, видимо, его основные жизненные козыри с тех пор, как он начал подъём вверх по служебной лестнице. Искусство нравиться, располагать к себе было главным и всегда ценимым его талантом. Однако, эффектно вылепливая характер этакого советского светского льва, артист параллельно, на втором плане, создаёт образ человека, не утратившего способность «мыслить и страдать». Глухарь найдёт в себе силы не просто расслышать, но осознать катастрофу, произошедшую в его семье и с ним самим. Более того – сумеет выдержать этот двойной удар. Да, карьера его закончена. Но на наших глазах он снова становится личностью, способной испытывать угрызения совести, любить, сожалеть…

Что касается Егора Ясюнина, негодяя-зятя, то этот столь хорошо узнаваемый человеческий тип, сыгранный по-разному, но одинаково интересно Юрием Игитханяном и Давидом Сехпеяном, был угадан Розовым прозорливо и на долгие времена. Другое дело, что последние десятилетия слишком способствовали изворотливым Егорам – вот они как выросли и расплодились, с тех пор как Розов написал свою пьесу!

…Но с другой стороны, всё-таки есть ещё в нас и та – основополагающая для автора, каким бы критичным и даже безжалостным ни бывал его взгляд на общество и своих современников, – вера в справедливость, в доброту, в семью, которая поддержит и даст силы жить.

Маргарита ЯХОНТОВА, ЕРЕВАН

Панорама

Климат и геополитика

АКТУАЛЬНО

7 декабря в Копенгагене открывается мировой климатический форум, который считают эпохальным. Но ещё до него в ходе 64-й сессии Генассамблеи ООН прошёл саммит по изменению климата. Российскую делегацию на нём возглавлял первый вице-премьер И. Шувалов. Этот саммит стал подготовкой к встрече в Копенгагене, однако был необычным.

В ООН принято, что такие встречи предварительно обсуждаются представителями всех стран, которые договариваются о форме дискуссий, совместно готовят проект итогового документа. На сей раз ничего подобного не было. Саммит проводился по личной инициативе Генерального секретаря ООН Пан Ги Муна и по предложенному им весьма своеобразному регламенту. После пленарного заседания состоялось восемь круглых столов по различным аспектам климатических изменений, причём глава каждой делегации мог принять участие только в одном обсуждении. Вдобавок все круглые столы были закрытыми, итоговый документ не согласовывался, а вместо него выпустили резюме Генсека ООН. И в какой мере оно отражает позиции, высказанные на круглых столах, неизвестно. Видимо, Генсек крайне встревожен проблемой климатических изменений и перед конференцией в Копенгагене решил привлечь к ней особое внимание, чтобы стимулировать переговорный процесс.

И действительно, проблема изменения климата в последние годы вышла на передний план в геополитике. Если говорить о технической стороне вопроса, то речь идёт о стабилизации выбросов парниковых газов, чтобы их содержание в атмосфере не превышало 400–450 частиц на миллион. Если будет превышен порог в 550 единиц, изменения климата станут необратимыми.

Казалось бы, человечество кровно заинтересовано в сохранении нынешнего облика земного бытования. Но «закавыка» в том, что деятельность, направленная против изменений климата, затрагивает коренные интересы различных стран, она нерасторжимо связана с проблемой развития вообще, с конкурентоспособностью бизнеса, с массовой неконтролируемой миграцией населения, а по-крупному – с геополитикой в целом.

За последние полвека система расселения человечества и соответственно образ жизни заметно изменились. Люди потянулись из внутренних материковых регионов в прибрежные. Возможное глобальное потепление приведёт к затоплению малых тихоокеанских островов, их население хлынет в Европу. Если же говорить об интересах бизнеса, тут и вовсе наметилось противостояние во многих сферах – от энергетики до страхования рисков от природных бедствий.

На этот счёт можно привести неприятный для России пример. В 1989 году СССР подписал Венскую конвенцию по сокращению выбросов озоноразрушающих веществ. В итоге нам – уже России! – пришлось ликвидировать весьма развитую промышленность производства хладонов и закупать для холодильных установок компоненты за рубежом. А поскольку без наших хладонов не могут взлетать ракеты, мы вынуждены каждый год в порядке исключения испрашивать разрешение на производство ста тонн охладителей для космической отрасли. Вот пример неосмотрительного подхода к проблеме. Почему неосмотрительного? Да потому что мир сократил производство хладонов на 97 процентов, а озоновая дыра как была, так и осталась. И возникают большие подозрения по поводу того, что ажиотаж вокруг вредоносности хладонов был раздут в целях устранения конкурентов.

Если же говорить о нынешних днях, можно привести такой пример. Сокращение парниковых выбросов в атмосферу не без оснований увязывают с более эффективным энергосбережением. А это влечёт за собой не только применение новых световых приборов – Россия уже встала на этот путь, – но также изменение всей концепции ЖКХ. Речь идёт о новых теплоизоляционных материалах. Это совершенно новый рынок, и если конвенционные перемены на нём будут столь же стремительными, как было с хладонами, наша промышленность стройматериалов погибнет. Здесь надо быть начеку. Кстати, и со световыми приборами в мире пока не всё ладно. Даже на Западе ещё нет мощностей для их утилизации. Ведь энергосберегающие светодиоды – с ртутью. А проблема энергетики в целом? Увы, просматривается тенденция вытеснить с мирового рынка уголь, который для России играет огромную роль. И это лишь малая толика «климатических» проблем, связанных с конкурентоспособностью целых стран.